Страна Забвения
Говорил уже, было дело: у меня преизрядный склероз на даты. Никогда толком не помню, чей нынче ДР или какой очередной юбилей. Если вдруг увидите, что я уверенно оперирую датами и числами, знайте: это у меня тематические справочные материалы под рукой. И я туда нос сую регулярно.
Однако есть даты и даты. Помнить, когда Селевк разбил Чандрагупту, совершенно не обязательно. Это дело историков. Но вот помнить, что на дворе столетний юбилей поэта... да ещё такого...
Тоже не обязательно. В смысле, мне не обязательно. А вот тем, кто у нас по ведомству культуры проходит...
Давайте поиграем в угадайку. Вот честно: кто угадает с первого отрывка? Без гугления и прочего, только на память свою полагаясь, а?
…Их не били, не вязали,
Не пытали пытками.
Их везли, везли возами
С детьми и пожитками.
А кто сам не шёл из хаты, -
Кто кидался в обмороки, -
Милицейские ребята
Выводили под руки …
- Что за помин?
- Помин общий.
- Кто гуляет?
- Кулаки!
Поминаем душ усопших,
Что пошли на Соловки…
Не узнали? А так:
Как жадно в рост идёт трава
Густая на могилах.
Трава - права.
И жизнь жива.
Но я про то хочу сперва,
Про что забыть не в силах.
Та память горя велика,
Глухая память боли.
Она не стишится, пока
Не выскажется вволю.
И в самый полдень торжества,
На праздник возрожденья
Она приходит, как вдова
Бойца, что пал в сраженье.
Как мать, что сына день за днём
Ждала с войны напрасно,
И позабыть еще о нём,
И не скорбеть всечасно
Не властна.
Снова не узнали? Ну, а вот так если?
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, -
Ни приметы, ни следа.
Кто и после этого не узнал и знать не хочет - тому и не нужно. Кому же нужно...
Твардовский Александр Трифонович, поэт.
Вот правда, я совершенно искренне не понимаю: сто лет. Твардовскому. Тому самому, который Тёркина и "Новый мир". Тому самому, кто Солженицына и Шаламова. Тому самому.
Сто лет.
И единственная куцая публикация в "Известиях".
Нет, ребята, я что-то перестал в этой жизни понимать. Такие вещи я, да и любой из нас, должны узнавать загодя, причём не только из Сети, но и из радио, и из зомбоящика. Такие даты должны отмечать все эти хреновы союзы, которые писателей и журналистов. Причём громко, чтобы слышно повсюду.
Нет, хрена там. Инфоповод никакой, да и кто нынче помнит стихи, которые деды от руки на фронте переписывали и читали на перекурах? Что? Ну, поэт. Да, кажися, учили что-то в школе. Пыркин... не, Тюрькин... а, м-м-мать! Тёркин.
Прикольный чувак, угу.
Простите, Александр Трифонович. Не только за себя, склеротика, но и за куцую память всей страны. Там, где все встречаются, ещё раз прощения попрошу. Вот об этом точно не забуду.
И поклонюсь - в пояс, как положено.
А сейчас просто дёрну полста. Или сто - по числу годов Ваших.
Будем!
P.S. Со скрежетом, но принимаю правку: 21 числа вроде бы планируют отмечать. И даже памятник собрались открыть на набережной Шевченко. Потому что старый стиль, ага.
Ну и ладно. И славно, коли не всё так плохо.
Однако есть даты и даты. Помнить, когда Селевк разбил Чандрагупту, совершенно не обязательно. Это дело историков. Но вот помнить, что на дворе столетний юбилей поэта... да ещё такого...
Тоже не обязательно. В смысле, мне не обязательно. А вот тем, кто у нас по ведомству культуры проходит...
Давайте поиграем в угадайку. Вот честно: кто угадает с первого отрывка? Без гугления и прочего, только на память свою полагаясь, а?
…Их не били, не вязали,
Не пытали пытками.
Их везли, везли возами
С детьми и пожитками.
А кто сам не шёл из хаты, -
Кто кидался в обмороки, -
Милицейские ребята
Выводили под руки …
- Что за помин?
- Помин общий.
- Кто гуляет?
- Кулаки!
Поминаем душ усопших,
Что пошли на Соловки…
Не узнали? А так:
Как жадно в рост идёт трава
Густая на могилах.
Трава - права.
И жизнь жива.
Но я про то хочу сперва,
Про что забыть не в силах.
Та память горя велика,
Глухая память боли.
Она не стишится, пока
Не выскажется вволю.
И в самый полдень торжества,
На праздник возрожденья
Она приходит, как вдова
Бойца, что пал в сраженье.
Как мать, что сына день за днём
Ждала с войны напрасно,
И позабыть еще о нём,
И не скорбеть всечасно
Не властна.
Снова не узнали? Ну, а вот так если?
Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому тёмная вода, -
Ни приметы, ни следа.
Кто и после этого не узнал и знать не хочет - тому и не нужно. Кому же нужно...
Твардовский Александр Трифонович, поэт.
Вот правда, я совершенно искренне не понимаю: сто лет. Твардовскому. Тому самому, который Тёркина и "Новый мир". Тому самому, кто Солженицына и Шаламова. Тому самому.
Сто лет.
И единственная куцая публикация в "Известиях".
Нет, ребята, я что-то перестал в этой жизни понимать. Такие вещи я, да и любой из нас, должны узнавать загодя, причём не только из Сети, но и из радио, и из зомбоящика. Такие даты должны отмечать все эти хреновы союзы, которые писателей и журналистов. Причём громко, чтобы слышно повсюду.
Нет, хрена там. Инфоповод никакой, да и кто нынче помнит стихи, которые деды от руки на фронте переписывали и читали на перекурах? Что? Ну, поэт. Да, кажися, учили что-то в школе. Пыркин... не, Тюрькин... а, м-м-мать! Тёркин.
Прикольный чувак, угу.
Простите, Александр Трифонович. Не только за себя, склеротика, но и за куцую память всей страны. Там, где все встречаются, ещё раз прощения попрошу. Вот об этом точно не забуду.
И поклонюсь - в пояс, как положено.
А сейчас просто дёрну полста. Или сто - по числу годов Ваших.
Будем!
P.S. Со скрежетом, но принимаю правку: 21 числа вроде бы планируют отмечать. И даже памятник собрались открыть на набережной Шевченко. Потому что старый стиль, ага.
Ну и ладно. И славно, коли не всё так плохо.