"Лебединое озеро", Ильюшкина-Капитен
После Большого Балета очень хотелось снова увидеть воочию дуэт Ильюшкиной и Капитена. Травма и долгий перерыв сказались на технике Эвана не лучшим образом, однако я с удивлением обнаружила, что это мне не мешает. Образ Зигфрида был полон тонких и естественных деталей, делающих героя живым и симпатичным. О да, этому юноше пора жениться, он созрел для любви - однако ждал чего-то необыкновенного. А дождавшись, с первого мига понял: судьба.
Одетта Ильюшкиной появилась на сцене, постепенно сбрасывая с себя облик птицы, оставляя от лебедя лишь полёт души - или душой исполненный полёт? Двое полюбили друг друга с первого взгляда, но если Зигфрид сразу это понял, то Одетта осознавала постепенно: почему мне так нравится на него смотреть? Неужели не могу уйти? Зачем прильнула к его груди? А в адажио пронзило: так я же его люблю! И любовь эта стала раскрываться прямо на наших глазах, словно чудесный цветок. Первое чувство само по себе волшебно: забылся гнёт Ротбарта и обстоятельства внешнего мира, важно лишь одно - Он рядом, и ты выплёскиваешь себя, говоришь и не можешь наговориться. В вариации Одетта с лёгким недоумением опробовала новую себя: манящую, неотразимую, счастливую. Потом было расставание, против которого в обоих восставала каждая клетка тела, каждый порыв души.
Назавтра на балу Зигфрид не сомневался: разлука не будет долгой, новая встреча на пороге. Всматривался в невест: не прячется ли любимая среди них? Нет - значит, надо как можно быстрее и твёрже отказаться. Когда появляется Одиллия, которую легко принять за Одетту, не удивляешься его ошибке - он ждал Одетту всей силой своего существа.
Одиллия навела на грустную мысль: то, что ещё недавно сочли бы воплощением зла, теперь фактически возведено в культ. Любить исключительно себя, но пытаться понравиться каждому, быть уверенной в своём праве получать всё, что пожелаешь, а желания остальных не принимать в расчёт... резкий, хлёсткий взмах руки - и Зигфрид, подобно зомби, покорно выполняет приказы. Однако стоит на секунду ослабить контроль, и он пытается вспомнить, понять... заворожён, но не преображён. И когда понимает, что случилось, горе и ужас его сильны и непритворны.
В третьем акте я увидела трогательную деталь: Одетта словно пыталась лично рассказать каждой из подруг, что случилось, повиниться - и лишь потом позволила себе горевать. А когда появился Зигфрид, осознала: любит его и такого, глядит не наглядится, лишь тихо недоумевает, как же мог он с нею так поступить. И он глядит не наглядится, и неважно ему, что Одетта предупреждает об опасности и смерти, важно быть с нею рядом. Обычно я стараюсь не смотреть, как Зигфрид отрывает крыло Ротбарту: иные изучают трофей с таким тщанием, словно намерены сдать на продажу в магазин, но, поняв, - крыло не парное, не примут, - разочаровано бросают:). Сегодня Зигфрид, отбросив крыло с искренней брезгливостью, рванулся к Одетте: рассвет, осталась ли она человеком? И чудо взаимного восторга - солнце взошло, а руки не превратились в крылья.
Огромная радость -- спектакль о любви, в которую легко поверить. Очень надеюсь видеть этот дуэт снова и снова.
Одетта Ильюшкиной появилась на сцене, постепенно сбрасывая с себя облик птицы, оставляя от лебедя лишь полёт души - или душой исполненный полёт? Двое полюбили друг друга с первого взгляда, но если Зигфрид сразу это понял, то Одетта осознавала постепенно: почему мне так нравится на него смотреть? Неужели не могу уйти? Зачем прильнула к его груди? А в адажио пронзило: так я же его люблю! И любовь эта стала раскрываться прямо на наших глазах, словно чудесный цветок. Первое чувство само по себе волшебно: забылся гнёт Ротбарта и обстоятельства внешнего мира, важно лишь одно - Он рядом, и ты выплёскиваешь себя, говоришь и не можешь наговориться. В вариации Одетта с лёгким недоумением опробовала новую себя: манящую, неотразимую, счастливую. Потом было расставание, против которого в обоих восставала каждая клетка тела, каждый порыв души.
Назавтра на балу Зигфрид не сомневался: разлука не будет долгой, новая встреча на пороге. Всматривался в невест: не прячется ли любимая среди них? Нет - значит, надо как можно быстрее и твёрже отказаться. Когда появляется Одиллия, которую легко принять за Одетту, не удивляешься его ошибке - он ждал Одетту всей силой своего существа.
Одиллия навела на грустную мысль: то, что ещё недавно сочли бы воплощением зла, теперь фактически возведено в культ. Любить исключительно себя, но пытаться понравиться каждому, быть уверенной в своём праве получать всё, что пожелаешь, а желания остальных не принимать в расчёт... резкий, хлёсткий взмах руки - и Зигфрид, подобно зомби, покорно выполняет приказы. Однако стоит на секунду ослабить контроль, и он пытается вспомнить, понять... заворожён, но не преображён. И когда понимает, что случилось, горе и ужас его сильны и непритворны.
В третьем акте я увидела трогательную деталь: Одетта словно пыталась лично рассказать каждой из подруг, что случилось, повиниться - и лишь потом позволила себе горевать. А когда появился Зигфрид, осознала: любит его и такого, глядит не наглядится, лишь тихо недоумевает, как же мог он с нею так поступить. И он глядит не наглядится, и неважно ему, что Одетта предупреждает об опасности и смерти, важно быть с нею рядом. Обычно я стараюсь не смотреть, как Зигфрид отрывает крыло Ротбарту: иные изучают трофей с таким тщанием, словно намерены сдать на продажу в магазин, но, поняв, - крыло не парное, не примут, - разочаровано бросают:). Сегодня Зигфрид, отбросив крыло с искренней брезгливостью, рванулся к Одетте: рассвет, осталась ли она человеком? И чудо взаимного восторга - солнце взошло, а руки не превратились в крылья.
Огромная радость -- спектакль о любви, в которую легко поверить. Очень надеюсь видеть этот дуэт снова и снова.