"Пахита", Батоева-Ким и все-все-все:)
Иногда в этом спектакле с нетерпением ждёшь третьего акта, а сегодня я наслаждалась каждым мигом. Столько юмора, кипения жизни, радости танца!
Ощущение, что артисты тоже наслаждались. Очаровательная Кристина Ширинкиной скользила, словно кошечка на мягких лапках. Батоева купалась в сложнейшей хореографии, исполняя виртуозные па с истинным шиком. Ох, и штучка её Пахита! Какая у них с Андрисом получилась борьба самолюбий - казалось, азартные цыгане делают ставки, кто кого, ибо исход поистине непредсказуем, силы равны. Андрес Кима напомнил и корнета Плетнёва (на Пахиту среагировал примерно как тот при виде Настеньки: давно ли здесь этот розанчик?), и поручика Ржевского с его "гусару неизвестно слово нет", и вечное "гусары, молчать!" Удаль, размах - и вдруг в па-де-труа второго акта такая каллиграфия мелких движений, что хочется записать каждое и составить прописи, по которым надо учить. А потом гран па... уже второй спектакль на вариации Кима со мной происходит что-то странное, и на сей раз я осознала: напрочь забываю, что надо дышать и, соответственно, задыхаюсь.
Не знаю, как сформулировать. Ещё недавно вершиной классического танца я считала академизм. О да, с этим у Кима превосходно, невидимая волшебная стремянка, с помощью которой он движется по воздуху гораздо легче, чем мы по земле, всегда при нём:). Однако это уже становится не главным, возникает нечто большее, что я бы, наверное, назвала символизмом. Как у Цветаевой Тучков четвёртый с полустёртой гравюры вызвал образы бессмертных генералов своих судеб, так Андрес в финале открыл нам, что мы всё прощаем этим легкомысленным красавцам потому, что в любой момент те готовы пожертвовать ради нас не только благополучием, но и самою жизнью. Этого, конечно, не заложено в балете, но я это видела! Сейчас вообще страшное скажу: второй спектакль подряд в вариации Марии Ильюшкиной вижу, как неуловимым движением кисти она один за другим создаёт чудесный воздушный шарик, немного взлетает вместе с ним, затем выпускает и радостно провожает взглядом.
А теперь можете вызывать санитаров:)...
Ощущение, что артисты тоже наслаждались. Очаровательная Кристина Ширинкиной скользила, словно кошечка на мягких лапках. Батоева купалась в сложнейшей хореографии, исполняя виртуозные па с истинным шиком. Ох, и штучка её Пахита! Какая у них с Андрисом получилась борьба самолюбий - казалось, азартные цыгане делают ставки, кто кого, ибо исход поистине непредсказуем, силы равны. Андрес Кима напомнил и корнета Плетнёва (на Пахиту среагировал примерно как тот при виде Настеньки: давно ли здесь этот розанчик?), и поручика Ржевского с его "гусару неизвестно слово нет", и вечное "гусары, молчать!" Удаль, размах - и вдруг в па-де-труа второго акта такая каллиграфия мелких движений, что хочется записать каждое и составить прописи, по которым надо учить. А потом гран па... уже второй спектакль на вариации Кима со мной происходит что-то странное, и на сей раз я осознала: напрочь забываю, что надо дышать и, соответственно, задыхаюсь.
Не знаю, как сформулировать. Ещё недавно вершиной классического танца я считала академизм. О да, с этим у Кима превосходно, невидимая волшебная стремянка, с помощью которой он движется по воздуху гораздо легче, чем мы по земле, всегда при нём:). Однако это уже становится не главным, возникает нечто большее, что я бы, наверное, назвала символизмом. Как у Цветаевой Тучков четвёртый с полустёртой гравюры вызвал образы бессмертных генералов своих судеб, так Андрес в финале открыл нам, что мы всё прощаем этим легкомысленным красавцам потому, что в любой момент те готовы пожертвовать ради нас не только благополучием, но и самою жизнью. Этого, конечно, не заложено в балете, но я это видела! Сейчас вообще страшное скажу: второй спектакль подряд в вариации Марии Ильюшкиной вижу, как неуловимым движением кисти она один за другим создаёт чудесный воздушный шарик, немного взлетает вместе с ним, затем выпускает и радостно провожает взглядом.
А теперь можете вызывать санитаров:)...