"Баядерка", Терешкина-Ким. Полеты во сне и наяву!
Давно не испытывала такого восторга от беспредельности человеческих возможностей. От того, что кто-то умеет из обычного тела, состоящего из плоти и крови, сделать явление не материального мира, а мира искусства. Это совершили Терешкина и Ким. Оба.
Они танцевали за гранью физических возможностей -- и ни на один миг это не стало трюком. Танец за гранью был нужен для того, чтобы показать нам то, что за гранью. Когда Терешкина в танце со змеей медленно поднималась на пуант (делает ли это еще хоть кто-нибудь?), это Никия возносилась в небеса. Когда Ким вращался неистовым смерчем, его кружил вихрь чувств, а когда парил над сценой, то стремился за Никией, потому что не мог без нее жить.
Боже, какие были тени! Впрочем, почему только тени? Едва Никия Терешкиной вышла на сцену, я почувствовала, что предстоит особенный спектакль. Баядерка радостно и удивленно оглядывала окружающий мир, словно видела его впервые. Да так оно и было -- любовь сдернула пелену ей с глаз. Никия при встрече с Солором широким жестом показывала ему: ты подарил мне не только себя, а целый мир!
Кстати, жесты поразили меня не меньше, чем танец. И Терешкина, и Ким так естественно говорили своими удивительными телами, что слова были не нужны. Как любили друг друга их герои! Никия пришла на свадьбу возлюбленного с другой не возвращать его или упрекать, а убедиться, что он и вправду изменил, и смиренно принять свою судьбу. Но она не зря была избрана баядеркой. Иногда в нее вселялось священное безумие. Так было, когда она бросилась с ножом на Гамзатти. У меня просто холод пробежал по жилам, когда тихая девушка в единый миг преобразилась, охваченная яростным демоном. Потом она сама удивлялась, как это могло с ней случиться. То же накатило и в танце со змеей. Будто это уже не Никия, а другое существо бешено топчет землю в тарантелле, словно пробивая проход в ад. Однако Никия очнулась -- и посмотрела в последний раз на Солора, чтобы понять, как ему будет легче: если она останется жить или умрет? Когда Солор отворачивается, обычно я вижу в этом предательство. Но тут он просто не мог вытерпеть ее мучений.
И, наконец, тени, когда Солор тянется к Никии, а потом в тоске смотрит на пустые руки -- тень не удержать. А она гладит не его, а воздух рядом с ним. Солор любит Никию по-прежнему, а ее любовь превратилась в нежность . Погибнув и попав на небеса, Никия узнала, что страсть греховна, ее придется искупать. Вот для чего она явилась Солору -- предупредить его, объяснить. Вновь и вновь она поднимает руку в жесте возмездия. Но Солор не хочет предупреждений, он готов заплатить за свои чувства любую цену. Удивительная была поддержка, когда Солор попытался прижать Никию к себе -- а та взлетела.
Какой дуэт, боже мой! Никто не хуже, никто не лучше -- оба нереально прекрасны, а когда они рядом, чудо вопреки арифметике умножается не на два, а на сто. Хочу видеть их вместе. Для меня они сейчас -- лучшие. Причем каким-то невероятным образом от спектакля к спектаклю становятся все лучше...
Они танцевали за гранью физических возможностей -- и ни на один миг это не стало трюком. Танец за гранью был нужен для того, чтобы показать нам то, что за гранью. Когда Терешкина в танце со змеей медленно поднималась на пуант (делает ли это еще хоть кто-нибудь?), это Никия возносилась в небеса. Когда Ким вращался неистовым смерчем, его кружил вихрь чувств, а когда парил над сценой, то стремился за Никией, потому что не мог без нее жить.
Боже, какие были тени! Впрочем, почему только тени? Едва Никия Терешкиной вышла на сцену, я почувствовала, что предстоит особенный спектакль. Баядерка радостно и удивленно оглядывала окружающий мир, словно видела его впервые. Да так оно и было -- любовь сдернула пелену ей с глаз. Никия при встрече с Солором широким жестом показывала ему: ты подарил мне не только себя, а целый мир!
Кстати, жесты поразили меня не меньше, чем танец. И Терешкина, и Ким так естественно говорили своими удивительными телами, что слова были не нужны. Как любили друг друга их герои! Никия пришла на свадьбу возлюбленного с другой не возвращать его или упрекать, а убедиться, что он и вправду изменил, и смиренно принять свою судьбу. Но она не зря была избрана баядеркой. Иногда в нее вселялось священное безумие. Так было, когда она бросилась с ножом на Гамзатти. У меня просто холод пробежал по жилам, когда тихая девушка в единый миг преобразилась, охваченная яростным демоном. Потом она сама удивлялась, как это могло с ней случиться. То же накатило и в танце со змеей. Будто это уже не Никия, а другое существо бешено топчет землю в тарантелле, словно пробивая проход в ад. Однако Никия очнулась -- и посмотрела в последний раз на Солора, чтобы понять, как ему будет легче: если она останется жить или умрет? Когда Солор отворачивается, обычно я вижу в этом предательство. Но тут он просто не мог вытерпеть ее мучений.
И, наконец, тени, когда Солор тянется к Никии, а потом в тоске смотрит на пустые руки -- тень не удержать. А она гладит не его, а воздух рядом с ним. Солор любит Никию по-прежнему, а ее любовь превратилась в нежность . Погибнув и попав на небеса, Никия узнала, что страсть греховна, ее придется искупать. Вот для чего она явилась Солору -- предупредить его, объяснить. Вновь и вновь она поднимает руку в жесте возмездия. Но Солор не хочет предупреждений, он готов заплатить за свои чувства любую цену. Удивительная была поддержка, когда Солор попытался прижать Никию к себе -- а та взлетела.
Какой дуэт, боже мой! Никто не хуже, никто не лучше -- оба нереально прекрасны, а когда они рядом, чудо вопреки арифметике умножается не на два, а на сто. Хочу видеть их вместе. Для меня они сейчас -- лучшие. Причем каким-то невероятным образом от спектакля к спектаклю становятся все лучше...