"Легенда о любви", Терешкина-Ким-Сергеев
Я уже привыкла к тому, что Терешкина в роли Мехменэ так виртуозно передает гениальную хореографию Григоровича, что, кажется, я могу по секундам рассказать, что чувствовала героиня. Однако мужчины, вкладывающие в каждое, даже самое технически сложное движение ясный эмоциональный подтекст, удивительнейшая редкость. Но дебютировали Ким-Ферхад и Сергеев-Визирь -- и я в очередной раз убедилась, что в лучших балетах все акценты, пропускаемые недостаточно сильными исполнителями, нужны не по прихоти хореографа, а по его прозрению. И когда эти акценты на месте, эффект поразительный.
Когда Визирь Сергеева вылетал на сцену, я инстинктивно отшатывалась, боясь быть им замеченной. Этот человек, не задумываясь, казнит любого, кто помешает безупречности строя его войск. При том удары от Мехменэ он ожидал с затаенным удовлетворением, считая справедливым наказанием за попытку забыть, насколько царица выше. А когда Визирь не смог найти врача для Ширин, я ощутила остроту его трагедии -- он впервые в жизни не выполнил приказа Мехменэ, и потребуй она заколоться после такого позора -- не колебался бы ни секунды. Его движения были остры и точны, не человек, а кинжал -- восточный, красочный, дивной работы, но оттого не менее разящий.
Увы, Царица не полюбит того, кто ниже нее (скорее -- что считает себя ниже), будь он даже безупречен. Как же быть, коли она выше всех? Но в этом мире мундиров есть человек, одетый не как все. Он и ведет себя не как все, он вне иерархии. Это художник. Ферхад Кима художник не потому, что нам его показали с красками. Его фантастические прыжки (сцены не хватает -- улетит!), вихревые вращения с мгновенными остановками, легкие батманы, изящные движения рук -- все это словно не сложные технические трюки, а выплеск артистической души. Просто личность рвется наружу, сильная и светлая.
Когда Ферхад сделал знаменитый жест, словно пьет из чаши, я вспомнила любимого Щербакова.
Я чашу свою осушил до предела,
что было - истратил дотла.
Судьба подарила мне всё, что хотела,
и всё, что смогла, отняла.
Да, героям спектакля судьба подарила многое -- но не то, что они просили, а что хотела она. А отняла потом все, что смогла -- то есть, все, кроме свободы выбора. Мужчины, как и положено мужчинам, не жалели себя, а принимали судьбу как должное. Визирь не сетовал на отвергнутую любовь, а Ферхад воспринял необходимость пробить скалу как естественную расплату. Лишь Мехменэ, сегодня больше женщина, чем царица, размышляла, за что же ей такое наказание, и горькие мысли свитой тянулись за ней. Но она сумела отпустить себя хотя бы в мечтах. Как Мехменэ была торжествующе счастлива, как плавилась в руках Ферхада! И, пережив вымышленное счастье, поняла, что не может лишить близких счастья реального. Пожалуй, если бы Ферхад бросил работу и вернулся к Ширин, царице было бы больно прежде всего от того, что он оказался не тем человеком, за которого она его принимала.
Однако Ферхад оказался тем -- ведь его танцевал Ким. Поразительно видеть, как на твоих глаза развивается такой талант. То, что чудеса творит Терешкина, для меня стало чуть ли ни нормой. Сергеев уже много лет восхищает безупречной проработкой ролей. А когда к ним прибавляется еще и Ким, причем они на сцене одновременно, начинаешь искренне сокрушаться, что у тебя всего два глаза:).
Когда Визирь Сергеева вылетал на сцену, я инстинктивно отшатывалась, боясь быть им замеченной. Этот человек, не задумываясь, казнит любого, кто помешает безупречности строя его войск. При том удары от Мехменэ он ожидал с затаенным удовлетворением, считая справедливым наказанием за попытку забыть, насколько царица выше. А когда Визирь не смог найти врача для Ширин, я ощутила остроту его трагедии -- он впервые в жизни не выполнил приказа Мехменэ, и потребуй она заколоться после такого позора -- не колебался бы ни секунды. Его движения были остры и точны, не человек, а кинжал -- восточный, красочный, дивной работы, но оттого не менее разящий.
Увы, Царица не полюбит того, кто ниже нее (скорее -- что считает себя ниже), будь он даже безупречен. Как же быть, коли она выше всех? Но в этом мире мундиров есть человек, одетый не как все. Он и ведет себя не как все, он вне иерархии. Это художник. Ферхад Кима художник не потому, что нам его показали с красками. Его фантастические прыжки (сцены не хватает -- улетит!), вихревые вращения с мгновенными остановками, легкие батманы, изящные движения рук -- все это словно не сложные технические трюки, а выплеск артистической души. Просто личность рвется наружу, сильная и светлая.
Когда Ферхад сделал знаменитый жест, словно пьет из чаши, я вспомнила любимого Щербакова.
Я чашу свою осушил до предела,
что было - истратил дотла.
Судьба подарила мне всё, что хотела,
и всё, что смогла, отняла.
Да, героям спектакля судьба подарила многое -- но не то, что они просили, а что хотела она. А отняла потом все, что смогла -- то есть, все, кроме свободы выбора. Мужчины, как и положено мужчинам, не жалели себя, а принимали судьбу как должное. Визирь не сетовал на отвергнутую любовь, а Ферхад воспринял необходимость пробить скалу как естественную расплату. Лишь Мехменэ, сегодня больше женщина, чем царица, размышляла, за что же ей такое наказание, и горькие мысли свитой тянулись за ней. Но она сумела отпустить себя хотя бы в мечтах. Как Мехменэ была торжествующе счастлива, как плавилась в руках Ферхада! И, пережив вымышленное счастье, поняла, что не может лишить близких счастья реального. Пожалуй, если бы Ферхад бросил работу и вернулся к Ширин, царице было бы больно прежде всего от того, что он оказался не тем человеком, за которого она его принимала.
Однако Ферхад оказался тем -- ведь его танцевал Ким. Поразительно видеть, как на твоих глаза развивается такой талант. То, что чудеса творит Терешкина, для меня стало чуть ли ни нормой. Сергеев уже много лет восхищает безупречной проработкой ролей. А когда к ним прибавляется еще и Ким, причем они на сцене одновременно, начинаешь искренне сокрушаться, что у тебя всего два глаза:).