Кто такой Анненский? Пара строчек, пара слов.
Есть такие стихи - которые хочется растаскивать на цитаты. Это как у Пушкина "Люблю тебя, Петра творенье..." - концовки мало кто помнит, а фраза стала крылатой.
Так вот и у Анненского сложилось. Многие его стихи - растащены на цитаты еще до меня ("все уже украдено - до Вас";).
Вот и я - составила список любимых цитат - пара строчек. И короткое жизнеописание - пару слов.
О великом поэте, что скрывался за лицом директора Царскосельской гимназии. Он получил признание после смерти. А умер он в 55 лет. И столько лет он скрывал свое творчество, - что бы потом его поставили в один ряд с Блоком.
"Известно, что мы, русские, плохо ценим наших больших людей. Общее русское горе -- это легкомысленное пренебрежение к живым. Как часто приходят они и уходят незаметно. И только потом, когда их нет, спохватившись, мы сплетаем венки... "
Его всегда называли - поэтом для поэтов. Его бабушка была замужем за одним из сыновей Арапа Петра Великого, значит с Пушкиным у них действительно есть нечто общее) Но вначале я дам пару цитат. А потом расскажу - что он был за человек.
Иногда я буду давать ссылки в цитате - на полный вариант стихотворения, если сочту что они достойны вашего внимания, как и история рассказанная в них. Захотите - зайдете и прочитаете.
"Я духом пасть, увы! я плакать был готов... Среди неравного изнемогая боя. Но я люблю стихи - и чувства нет святей: так любит только мать и лишь больных детей..."
"Одной Звезды я повторяю имя... Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что я томлюсь с другими. Я у Нее одной ищу ответа, не потому, что от Нее светло, а потому, что с Ней не надо света."
"Милее мука, если в ней - есть тонкий яд воспоминанья. Одна минута на пути, где с поцелуем жадной встречи слилось неслышное прости..."
"В тумане - юг, погас восток. А там стена - к закату ближе, такая страшная на взгляд. Она всё выше... Мы всё ниже... "Постой-ка, дядя!"- "Не велят"." (о революции 1905)
"Я думал, что сердце из камня, я знал, что пожар я уйму... Ну вот... и огонь потушили, а я умираю в дыму."
"Застыла тревожная ртуть, И ветер ночами несносен... На черное глядя стекло, один, за свечою угрюмой, не думай о том, что прошло; Совсем, если можешь, не думай!"
"Зимней ночи путь так долог, зимней ночью мне не спится: из углов и с книжных полок сумрак розовый струится."
"В небе ли меркнет звезда? Пытка ль земная все длится? Я не молюсь никогда, Я не умею молиться."
"Вот чуть-чуть шевельнулись ресницы... Дальше... вырваны дальше страницы."
"В детстве тоньше жизни нить, Дни короче в эту пору... Не спешите их бранить, но балуйте без зазору."
"Есть любовь, похожая на дым; Если тесно ей - она дурманит, дать ей волю - и ее не станет....."
"Я люблю все, чему в этом мире - ни созвучья, ни отзвука нет."
"Всё знаю - ты права опять, но прав и я,- и дай мне спать. Пока во сне еще не лгу я."
"ты сердце шелестом тревожишь... Еще не любишь ты, но верь: не полюбить уже не можешь."
"О, дайте вечность мне,- и вечность я отдам за равнодушие к обидам и годам."
"Погасла последняя краска как шепот в полночной мольбе... Что надо, безумная сказка, от этого сердца тебе?"
"Я уйду от людей, но куда же, - от ночей мне куда схорониться? ..."
"Пройдут года... Моей мечты бесследно минет день... А вдруг другой поэт - ее полюбит тень? "
"Падает снег, Заметая дороги, Засыпая могилы, Падает снег..."
"Нет, не хочу, не хочу! Как? Ни людей, ни пути? Гасит дыханье свечу? Тише... Ты должен ползти..." (из пещер Киево-Печерского монастыря)
"Уж черной Ночи бледный день - свой факел отдал, улетая. Гляжу в огонь - работать лень."
"Решать на выцветших страницах постылый ребус бытия..."
"Вот газеты свежий нумер, Объявленье в черной раме: Несомненно, что я умер, И, увы! не в мелодраме"
"Эта ночь бесконечна была, но светлеет за сетью дождя, - улыбнуться попробовал День"
"Только пепел мне снится в ночи. Я люблю только ночь и цветы"
"Язык трибуна с сердцем лани. Воображенье без желаний. И сновидения без сна."
"Но, забыв и вкус вина... По привычке всё тянуться - к чаше, выпитой до дна."
"Стихи его горят - Горят, но холодом невыстраданных слез." (о Блоке)
"Сочинил ли нас царский указ? Потопить ли нас шведы забыли? Вместо сказки в прошедшем у нас - только камни да страшные были." (про Петербург и русскую монархию)
"Так неотвязно, неотдумно, что, полюбив тебя, нельзя - Не полюбить тебя безумно." (про поэзию)
"Узорные ткани так зыбки. Горячая пыль так бела,- Не надо ни слов, ни улыбки: Останься такой, как была"
"Заснешь ты, ангел-девочка, в пуху, на локотке...а желтых два обсевочка - распластаны - в песке." (о жестокости)
"И скрипка отвечала да, Но сердцу скрипки было больно."
"Этот нищенский синий и заплаканный лед!" (про зиму)
"Сила господняя с нами, Снами измучен я, снами...."
"Ночь не тает. Ночь как камень. Плача, тает только лед..."
"Наша улица снегами залегла, По снегам бежит сиреневая мгла...Мимоходом только глянула в окно, И я понял, что люблю ее давно..."
"В трафарете готовом он - узор на посуде... И не все ли равно вам: Камни там или люди?"
"Ты ж, о нежный, ты кроткий, ты тихий, - в целом мире тебя нет виновней!" (про Свеаборгское восстание и казенных эстонских революционеров)
"Но сердцу, где ни струн, ни слез, ни ароматов, он как-то ближе розовых закатов."
И лишь один стих я приведу полностью: Старая усадьба...
*****
Сердце дома. Сердце радо. А чему?
Тени дома? Тени сада? Не пойму.
Сад старинный, всё осины - тощи, страх!
Дом - руины... Тины, тины что в прудах...
Что утрат-то!... Брат на брата... Что обид!...
Прах и гнилость... Накренилось... А стоит...
Чье жилище? Пепелище?... Угол чей?
Мертвой нищей логовище без печей...
Ну как встанет, ну как глянет из окна:
"Взять не можешь, а тревожишь, старина!
Ишь затейник! Ишь забавник! Что за прыть!
Любит древних, любит давних ворошить...
Не сфальшивишь, так иди уж: у меня
Не в окошке, так из кошки два огня.
Дам и брашна - волчьих ягод, белены...
Только страшно - месяц за год у луны...
Столько вышек, столько лестниц - двери нет...
Встанет месяц, глянет месяц - где твой след?.."
Тсс... ни слова... даль былого - но сквозь дым
Мутно зрима... Мимо... мимо... И к живым!
Иль истомы сердцу надо моему?
Тени дома? Шума сада?.. Не пойму...
Вот такой поэт скрывался за директором Царскосельской гимназии (и многих других учебных учереждений). До его смерти как поэт он собственно и не был известен. А погиб он в 55.
Скудость имеющихся сведений об Анненском несоизмерима с его значением в литературе. Он считается классиком символизма, лучшим из лучших.
Но жизненные связи Анненского почти не выходили за пределы педагогического и научного круга, в котором он не мог найти отклика своим стихам. Первый биограф Анненского писал, что тот "никуда не шел, не сделал ни одного шага, чтобы попасть в свет общеизвестной литературы".
Он был неразгаданной личностью. Лишь очень немногие могли претендовать на то, что бы его знать. Его одиночество порождало неконтактность, становившиеся чуть ли не принципиальной жизненной позицией.
И даже сын Анненского говорил, что он представлял собою причудливое сочетание нескольких ипостасей, противоречащих одна другой: "Все соединялось в этом чопорном человеке, большой петербургская солидности... в котором чувствовался чиновник Министерства народного просвещения. До чего было в нем все раздергано на разные лоскуты."
А друг сказал: "<...> Это было большое счастье знать его именно интимным Иннокентием Федоровичем, а не накрахмаленным инспектором петербургского учебного округа".
Алексей Толстой писал так: "Появился Иннокентий Анненский, высокий, в красном жилете, с трудными и необыкновенными стихами и всевозможными чудачествами":)
Тот, кто видел его в эти минуты, навсегда запомнил его высокий лоб, его необыкновенно лучистые синие глаза и особенный тембр голоса. Иннокентий Федорович был страшно чуток к тому, как его слушают.
Если в комнате находился человек, до которого не «доходили» слова - он сразу потухал, комкал и быстро бросал чтение.
....Окончив стихотворение, Иннокентий Федорович всякий раз выпускал листы из рук на воздух (не ронял, а именно выпускал), и они падали на пол у его ног, образуя целую кучу))
Чтениям этим обычно предшествовал роскошный обед с дорогими винами.
"Очень высокий и стройный, он своим обликом напоминал тех кавалеров с французских иллюстраций. Галстуки, - широкие из черного атласа, такие, как у него, я видал только на портретах герцога Морни. На манер французских дворян времен III империи подстригал он и свою бородку, от которой всегда сильно пахло тонкими духами и фиксатуаром."
Портила все впечатление от этих обедов сама хозяйка. Ради торжественного случая она красилась сугубо ярко и одевалась в такие розовые платья, какие ей следовало бы перестать носить по крайней мере на сорок лет раньше. И, подойдя к нему, нежно сказала:
-- Кенечька! Что ты сидишь грустный? Раскрой ротик, я дам тебе апельсинку!
Она с большим уважением относилась к мужу, говорила, что "Кеня" гениальный человек, что много пишет, но его литературные труды нельзя печатать, так как они нашей эпохе непонятны, что он, "- живет "целым веком" вперед.
Сам Анненский сказал как-то: "Я знаю, что моя мысль принадлежит будущему, и для него берегу эту мысль".
Тут надо отметить, что еще с детства его называли не иначе как "утонченный цветок городской цивилизации".
И в 23 года он страстно влюбился в мать двух своих учеников, бывших немногим моложе своего учителя.
Хотя невесте было в то время 36 лет, но она была исключительная красавица, и юноша совершенно потерял голову. Сразу же он и женился на ней, взяв на себя заботу о большой семье, привыкшей к обеспеченной, почти богатой жизни, и считал предметом своего честолюбия, чтобы жена и ее дети ни в чем не ощутили разницы с прежней жизнью.
А так как она была столбовой дворянкой, а первым ее мужем был губернатор - то это тоже могло привести ее мужа к любви к французской моде (а так же на посты директора Царскосельской гимназии).
Сын пишет, что в сложные революционные годы (1905) отец "все свободное время сидел он за своим письменным столом, на котором бессменно цвели белые лилии и туберозы, так же шутил он с дамами и делал вид, что ему весело с нашими гостями, а в тетрадях росли нервные и проникновенные строки и строфы..."
По своим знаниям И. Ф. вполне годился на кафедру в университете (он знал греческий, немецкий, латинский, французский, английский, итальянский, древнееврейский, польский, санскрит), - но "учителем" он был бы плохим даже в высшей школе - он не умел найти языка с детьми, и не испытывал большого интереса к преподаванию как таковому. Оно тяготило его, как и вся административно-педагогическая деятельность.
Но что странно - он совсем не умел найти язык даже с директорами других гимназий, и с начальниками из министерства. Первые чувствовали, что их он презирает, и интересы у них - совсем разные. Сочинение собственных пьес и стихов, да еще ультрадекадентских, совсем топило его в глазах этих "людей в футлярах".
С учениками Анненский тоже был прямо скажем - не суров. Он легко "прощал шалости, но не прощал оборванные пуговицы".
"Сильное впечатление осталось у меня от прогулки на пароходе в Петергоф, организовал ее И. Ф. Анненский - для гимназистов, педагогов и их семейств. Был отдельный пароход, оркестр, ресторан и много цветов. Молодежь собралась на палубе, мне было лет 15, все мы вели себя шумно, иногда появлялся "директор", молча останавливался среди нас и долго смотрел на море, делая вид, что не замечает нас."
Он и собственного сына умудрялся не замечать, так что тот рос в бОльшей степени под влиянием матери, и тот вполне понял и прочувствовал, кто был его отец только после смерти.
В его записках был такой случай:
"Однажды гуляя в парке, они несколько учеников гимназии - не поклонились встретившемуся им великому князю Владимиру Александровичу.
Случай по тем временам действительно неприятный: юноши могли очень пострадать. Выслушав заявление и возмущение, отец спокойно вполне согласился, что по существу поступок воспитанников совершенно недопустимый.
- Но не допускаете ли вы мысли, что в основе здесь было не невнимание и уж во всяком случае не демонстративная дерзость, а наоборот: проявление своего рода деликатности... что это был, по мысли учеников, поступок - тактичный.
-- как?? - Чин крякнул и недоуменно воззрился на отца.
-- Да, да... -- убежденно продолжал отец. -- Я лично положительно склоняюсь к этой мысли. Не кажется ли вам, что его высочество, может быть вовсе не хотел, чтобы на него обращали в этот момент внимание...
Шпора чина нервно зазвенела под креслом: дело принимало совсем неожиданный оборот.
-- Его высочество после завтрака вышел с гостями в Екатерининский парк прогуляться, ну, может быть, несколько увлекся.
Иными словами говоря, отец совершенно ясно дал понять чину, что его высочество с гостями - был "под сильной мухой", ибо только этим можно объяснить высочайшую пальбу по воронам днем в людных местах парка... ":))
Так вот парой точных слов и ударений - Анненский мог отвести беду если не от себя, то от своих учеников.
На мой вопрос: «Вячеслав Иванович, скажите прямо: вы верите в божественность Христа?» - подумав, он ответил: «Конечно, но в пределах солнечной системы».
Отец Н.Пунина сказал как-то сыну: “Странный у вас директор. Вчера я с ним возвращался из Петербурга. Подъезжаем к Царскому, а он вдруг говорит: «Город в ожерелье огней...»”
Да, - он был мягким, бесконфликтным человеком и его в конце-концов "попросили" с должности директора лицея Царского Села.
Как выразился тогдашний министр Кассо: "Ученого декадента" надо "командировать на собаках за полярный круг". Но обошлось всего лишь выходом в отставку. Однако сердечные дела это у поэта не улучило (он умер в тот же день от внезапной остановки сердца прямо на вокзале). Через несколько месяцев, весной 1910 года, вышел его прогремевший на весь Петербург сборник: «Кипарисовый ларец».
Анненский был кабинетный человек, что возможно и послужило причиной болезни сердца. Он не любил никаких прогулок: "Отец гуляет", иронически говорил его сын, показывая на стоявшее в садике, в двух шагах от дома, кресло, где сидел углубившийся в книгу Анненский.
И к слову, - Анненский очень хорошо относился к Блоку. Он писал в статье: “Чемпион наших молодых, - несомненно, Александр Блок. Это, в полном смысле слова и без малейшей иронии, - краса подрастающей поэзии, что краса! - её очарование”.
Когда же вышел его первый тоненький сборник (за свой счет) под псевдонимом, за которым никто не узнал Анненского Блок тоже кое-что отметил в письме к другу: "Ужасно мне понравились "Тихие песни" автора Никто. В рецензии конечно старался быть как можно суше... хотя новизна многого меня поразила" .
Гумилев писал: "Творить для Анненского - это уходить к обидам других, плакать чужими слезами и кричать чужими устами, чтобы научить свои уста молчанью и свою душу благородству".
Очень многие шептались о его предполагаемом романе с женой пасынка, Ольгой. Помним, что женившись Иннокентий усыновил детей от первого брака. Вот жена одного из усыновленных им детей и стала его душеприказчицей (что не могло не породить толков). Но многие исследователи пишут, что между ними дело ограничилось легким флиртом и большим творческим поклонением с ее стороны.
Она впоследствии писала в личной переписке о нем: : «Вы спрашиваете, любила ли я Ин.Фед.? Господи! Конечно, любила, люблю... Была ли я его «женой»? Увы, нет! Видите, я искренно говорю «увы», п.ч. не горжусь этим ни мгновения...
...Поймите, родной, он этого не хотел, хотя, может быть, настояще любил только одну меня... Но он не мог переступить... его убивала мысль: «что же я? Прежде отнял мать (у пасынка), а потом возьму жену? Куда же я от своей совести спрячусь?»
Он посвятил ей несколько стихотворений в том числе "Стансы ночи":
Черный дым, но ты воздушней дыма,
Ты нежней пушинок у листа,
Я не знаю, кем, но ты любима,
Я не знаю, чья ты, но мечта.
И еще вот это:
Заглох и замер сад. На сердце всё мутней
От живости обид и горечи ошибок...
А ты - что сберегла от голубых огней,
И золотистых кос, и розовых улыбок?
"А ты красуйся, ты - гори...
Ты уверяй, что ты простила,
Гори полоской той зари,
Вокруг которой все застыло."
А жене написал:
Суди меня как хочешь строго -
Душа моя тебе верна:
Надежд в ней даже слишком много,
Но Дина в ней всегда одна.
* Дина - сокращенное от Надежда.
Что интересно, - сын невестки Ольги впоследствии женился на первой жене его собственного сына Валентина. Такая вот семейная история:)
Иннокентий Федорович говорил шутя:
-- Я бы не хотел умереть скоропостижно. Это все равно, что уйти из ресторана, не расплатившись.
Я могу читать и ни когда не начитаться... понимаю каждое слово... я как написал Андрей Гуляшки - "ни глаз, ни души оторвать не в силах". - "не потому что от него светло, а потому, что с ним - не надо света.".
Настолько законченные формы - и потрясающий смысл, бывает заключенный всего в двух-трех строчках...
Раз уж такое дело, - процитирую эту Гуляшки полностью (тем более она подходит по контексту):
"Многие ходят в картинную галерею посмотреть на картины знаменитых художников.
Один придет, полюбуется выставленными полотнами, уйдет и не вернется. Мне кажется, он попал в галерею случайно - наткнулся по пути на выставочный зал.
Бывают и другие посетители: они заходят в галерею в другой и в третий раз и всегда с интересом, достойным похвалы, рассматривают картины, любуются произведениями искусства с неподдельным восторгом.
Такие люди приходят сюда не случайно, но и у них интересы довольно общие, они напоминают школьников, которые учатся на одни лишь пятерки.
Но есть и третьи, эти совсем особые - они пробегают по залам, скользя глазами по большинству выставленных полотен, и останавливаются лишь у тех картин, от которых они ни глаз, ни души оторвать не в силах.
Всякий раз это одни и те же произведения, написанные одними и теми же мастерами.
По-видимому, эти полотна обладают какой-то притягательной силой, именно они, а не какие-либо другие способны удовлетворить ненасытную духовную жажду этих людей.
Они не просто любуются этими картинами, они живут ими. Можно ли назвать таких людей случайными посетителями?.."
Как написал один из биографов: Его судьба представляется одним из доводов в пользу бессмертия души: ну можно ли смириться с тем, что поэт, столь много значащий для нас, иногда кажется, что лучший поэт ХХ века, - ничего не узнает о нашей любви к нему? (Лунин Н. Н. Проблема жизни в поэзии И. Анненского // "Аполлон". 1914)
первая мемориальная доска, установленная в честь Анненского. 12.2009.
PS если захотите узнать что-то об этом человек - Вы мало что найдете в Википедии)
Советую -
1) мемуары его сына и других друзей,
2) краткая статья о его отношениях с невесткой (женой его пасынка)
3) письма к будущей жене, хорошо описывающие жизнь молодого человека тех лет, знакомство и отношения с ней.
4) много его личных статей, переводов и стихов, а так же - ссылки на тексты о нем
5) про могилу поэта на Казанском кладбище Царского села и другие фотографии памятных мест поэта - открытая цифровая коллекция, собранная энтузиастом. ("Это моё приношение ему, незримо, но реально живущему среди нас.")
6) интересное раследование хирурга про сердце Анненского
7) прекрасный текст о непризнанности поэта и его отношениях с современниками- тоже поэтами
и - наконец в 2009 году вышел второй том его писем к друзьям (очень дорогое издание)...