О двух старых традициях в новом мире
Искренне хочу сказать спасибо своему читателю, писавшему в этот журнал из Kefar Shemaryahu (не знаю, как по-русски) и Иерусалима, нашедшему интереснейшую статью (КЕЭ, том 2, кол. 363-366) и сделавшему на ней акцент в одном из своих писем.
Эта статья интересна тем, что она ещё более проясняет для нас тот способ понимания этого мира, который свойственен одной из существующих среди людей культурных традиций.
Так, допустимыми ответами на вопрос о соотношении добра и зла в ней, в этой традиции, являются следующие: «…законоучители склонялись, с одной стороны, к мысли о том, что зло, как и добро, происходит от Бога…»;
или
в каббале существует «космическое зло, порожденное внутренней диалектикой процесса эманации…»;
или
«идеолог саббатианского движения рассматривал процесс творения как диалектическое взаимодействие двух видов света, изначально содержавшихся в Боге: разумного, творческого и неразумного, косного…»;
или
«Предписания Торы не имеют силы для мессии, который стоит выше обычных понятий о добре и зле и сам творит новый закон избавления мира…»;
или
«Основатель хасидизма… учил, что человек должен любить Бога всем своим существом - как доброй, так и злой стороной своей природы. Праведник не должен бояться встречи со злом… телесные желания следует не подавлять, но преобразовывать…»
Источник.
Такие свидетельства я привожу в этом журнале не случайно.
Существует несколько способов познания окружающего нас мира, и один из самых действенных называется «от противного».
Вот если мы возьмём несколько образцов, скажем, отношения людей к одному и тому же явлению, тогда по сравнении этих образцов нам будет много легче понять чего каждый из них стоит. Соответственно, легче понять и то, чего стоит человеческая культурная среда, построенная на таких образцах.
На примерах, подобных приведённым, очень здорово проясняется сущность нашей, русской, христианской, православной культурной традиции; нашего взгляда на мир, нашего способа его восприятия и понимания.
А вопрос об этой сущности и является для нас главным, а не просто очень интересным; он-то нас, воспитанных и живущих, и желающих жить и воспитывать своих детей в этой среде, в первую очередь и занимает.
И вот по таком сравнении становится очевидно, что эта традиция противоположна описанной. Она ей противостоит как белое чёрному, как пламя льду.
Это так потому, что в её основе, в основе нашего взгляда на мир, находится убеждение, что в начале всего стоит то, что совершенно. Абсолют, Правда, Свет.
Идеальный мир, сокровенное средоточие справедливости. То, что напрочь лишено каких бы то ни было изъяна, испорченности, таких обычных и настолько болезненных здесь, в земной повседневности.
Именно такое упование осмысляет русскую душу и даёт ей нравственную силу жить дальше. И если это совершенство в своей полноте безусловно принадлежит миру горнему, то нынешняя, земная, жизнь так же безусловно должна всячески стремиться к соответствию совершенному образцу. И такое понимание, в свою очередь, полностью соответствует абсолютно простому и ясному правилу, выражающему всю сущность христианства:
«Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный».
Поступиться стремлением к совершенству, в общем, означает, ни много ни мало, нарушить традицию, идти против создавшей её веры и даже против всего смысла жизни народа и его государства.
Ну, вот, скажем, как это понимали наши предки при решении государственных дел. Один из примеров:«Избрание Бориса Годунова царем московским вызвало интерес в Речи Посполитой и, в особенности, в Великом княжестве Литовском.
В ноябре 1600 г. в Москву прибыло посольство во главе с канцлером ВКЛ Львом Сапегой. Посольству поручалось подтвердить условия Ям-Запольского перемирия 1582 г., но Сапега не ограничился формальностями и вновь предложил московскому царю и боярству объединиться с Речью Посполитой (предложения Сапеги включали свободу вероисповедания в объединяющихся государствах, образование зоны свободной торговли, объединение усилий в борьбе против турок и крымских татар, взаимную выдачу пленных), рассматривая такое объединение в качестве основы «вечного мира» между Московским и Польско-Литовским государствами.
Однако предложения Сапеги были восприняты в Москве без интереса. Часть предложений была отвергнута сразу (в том числе предложения о свободе вероисповедания и о совместной борьбе против турок и татар), некоторые (например, предложения о свободной торговле и об обмене пленными) московские бояре сочли приемлемыми, но выразили готовность принять их лишь после предварительного отказа Речи Посполитой от Ливонии.
Таким образом, деятельность посольства завершилась неудачей…»
«Была отвергнута сразу».
Ну, какая может быть свобода вероисповедания, если Правда - одна, и она безупречна, и это безусловно? Какое может быть объединение в одно государство с теми, кто этой Правды не разделяют, а значит - не знают? Ради чего тогда это объединение?
Это значит только - потерять себя и лишиться той самой единственной Правды, всё осмысляющей и освящающей.
И в художественных делах, в делах искусства, это понималось так же однозначно:«Подымая на высоту, достигнутую человечеством, каноническая форма высвобождает творческую энергию художника к новым достижениям, к творческим взлетам и освобождает от необходимости творчески твердить зады: требования канонической формы или, точнее, дар от человечества художнику канонической формы есть освобождение, а не стеснение. Художник, по невежеству воображающий, будто без канонической формы он сотворит великое, подобен пешеходу, которому мешает, по его мнению, твердая почва и который мнит, что, вися в воздухе, он ушел бы дальше, чем по земле.
Между тем, истинный художник хочет не своего во что бы то ни стало, а прекрасного, объективно-прекрасного, то есть художественно воплощенной истины вещей, и вовсе не занят мелочным самолюбивым вопросом, первым ли или сотым говорит он об истине. Лишь бы это была истина, - и тогда ценность произведения сама собою установится».
Павел Флоренский
КАНОНИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ ИКОНЫ.
А максимальное земное художественное приближение к горнему совершенству - вот оно.
И это - действительно русское; настоящее, полностью выражающее сущность русской культурной традиции.
А когда по-другому - то и традиция другая. Чужая, чуждая.
Очень показательным для понимания этих вещей является нынешнее время.
Возьмём за образец, к примеру, то, что происходит теперь в ГТГ, т.е., можно сказать, в самом сердце русского изобразительного искусства:«ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ
Андрея Гросицкого можно уже причислять к корифеям русского искусства ХХ века. Биография его вполне отвечает требованиям, предъявляемым у нас к живым классикам. Художник, представитель "новой вещественности" и поп-арта, рассматривает мир людей через мир предметов…
Наш Андрей Гросицкий( его работы) тоже присутствует на выставке.
Реально же вы должны видеть ЭТО собственными Глазами. Гросицкий на фотографиях теряет всякий вкус и смысл, пропадает главное - ФАКТУРА.
Фактура такая, что просто лезет из рамы, иначе и не сказать…
Вы маленький, восторженный, открываете под водой глаза и наблюдаете искаженный колебаниями воды двигатель трактора… или коленвал… или ещё какое живописное дерьмо…
Очень рекомендуется к просмотру с детьми…»
Смотреть здесь.
Покупка и экспонирование в этой галерее таких вещей не имеет ничего общего с отечественной культурной традицией. Это ей противоречит, даже отвергает её, так же, как, скажем, процитированное в начале данной статьи. Это чуждо и оскорбительно для действительно русского взгляда.
Ведь, как было сказано, человек призван стремиться к высшему совершенству, к соответствию безупречному образу в своих делах и порождениях. А образ этот свят, и само даже только допущение о том, что его может хоть как-то касаться то, что не совершенно, является кощунственным и несказанно нелепым.
А здесь нам вдруг рассказывают про «живописное дерьмо» как результат творческого устремления человека.
Для иллюстрации этого противоречия почти идеально подходит такой диалог:- Объясните мне, коль Вы столь хорошо осведомлены о внутренней жизни галереи, как вообще стала возможна такая абсурдная ситуация в государственном учреждении?.. Но здесь почему анархия и вкусовщина с душком гнили? Где общественный контроль? Что думает по поводу конфликта наша славная Общественная палата? Там тоже нет здоровых голов?
- Отчего она абсурдная? Она всего лишь отражает те процессы, которые теперь происходят как в обществе, так и в культуре. Совершенно то же в ГРМ (Русском музее). Та же направленность на авангард. Не говорю уже о мировых музеях. Помните Климова? Раз стал популярен вонючий сыр - значит, есть те, кто его поедают. То же и в культуре. Спрос рождает предложение. Правда и то, что эта мерзость навязывается силой, не только предлагается. У тех, кто ее навязывает, есть огромные денежные средства. Но это не в первый день началось. Разрушение идет давно…
Дальше.
В этом смысле многое из того, что происходит теперь в нашей стране, ярко отражает такое противостояние:«Ну а вообще, пусть расцветают сто цветов. Кто-то всю жизнь счастлив с одной женщиной, а кому-то их нужно много. ИМХО, последнее характерно как раз для поэтов…»
Отсюда.
«Вы меня совершенно верно поняли - я за свободу во всем, за свободу совести, за свободу самовыражения, и за СВОБОДУ РЕЛИГИИ в том числе…»
Отсюда.
В общем-то, в этом мы видим всё то же;
то же, что и всегда:
«Чорт знает, что такое даже, вот что! Что уму представляется позором,
то сердцу сплошь красотой. В Содоме ли красота? Верь, что в Содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, - знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердца людей…»
Вот только - что также очень любопытно и примечательно - одна здесь разница:
писатель говорил о Содоме, о Боге и дьяволе.
А вот теперь - нет. Теперь это, видно, уже невыносимо для людей. Ну, как, как «человеку с тряпочкой на голове» или «любопытному фотографу» возможно с таким согласиться?
Тщеславие и гордыня - это страшные вещи, и необоримые для многих.
Вот потому о Содоме-то речи и нет; скорее, о диалектическом взаимодействии двух видов света, изначально содержавшихся в Боге: разумного, творческого и неразумного, косного…
Так сказать, «пусть расцветают сто цветов».
«Цветы» - это ведь совсем другое слово. Приятное слово, благозвучное, вызывающее радостные ассоциации в сознании.
Совсем, совершенно не то, что «Содом».
ПРИЛОЖЕНИЕ:
Иллюстрации.