Сonsomme
Нижайше прошу прощения у читателей. Прекрасно понимаю, что самым последним делом является всё же не сдача кабеля в наем, а обсуждение программ Владимира Соловьева. И никогда я до этого не опускался.
А тут ещё и тема. Это, знаете ли, обычно в середине особо жаркого августа, когда мозги у всех окончательно расплавились и информационное поле напоминает выжженную пустыню, вконец отчаявшиеся и сами одуревшие от зноя журналисты достают из закромов сокровенные палочки-выручалочки. Применение смертной казни, ношение огнестрельного оружия, право на аборты и прочую подобную тематику вечной актуальности. А в последние пару десятилетий, в особо критической ситуации, когда публику перестает возбуждать даже американская гомосексуальная педофилия, надежда остается на самый неприкосновенный запас - возвращение памятника Дзержинскому.
Но когда и не многое амнистирующим августом, а нынешним солнечным бодрящим октябрем, на передаче у Соловьева данную проблему начинают обсуждать Хинштейн с Гозманом, то уж и не знаю, кем надо быть, что бы в подобном принимать участие. И вот, с учетом всего сказанного, рискую изложить несколько собственных мыслей по данному поводу.
Абсолютно не имеет никакого значения, хорошим или плохим человеком был конкретно Феликс Эдмундович и как кто относится к его реальным историческим деяниям. Это глупое лукавство, поскольку каждый прекрасно понимает, более того, идеально чувствует на самом, что ни на есть, нутряном инстинктивном уровне, о чем, по сути, идет речь. «За» памятник или «против» - не об истории, не о политике и даже не о философии или нравственности. Это о душе и судьбе. И собственных, и всей страны.
И потому мне странно, что никто не обращает внимания на главное. Памятник Дзержинскому уже давно возвращен на Лубянку. И не просто там стоит, а постоянно растет и до какого размера вырастит, никто даже себе не представляет.
А обсуждать продолжают, чем питался председатель ГПУ при НКВД РСФСР в 1922 году. Вот и Гозман как аргумент привел меню: консоме из дичи, лососины, цветной капусты по-польски, телячьих котлет, шпината, паровой стерлядки, осетрины, индейки с мочеными яблоками...
Мы остальные блюда пока оставим, я про них много чего знаю, но это как-нибудь отдельно, а сосредоточимся на десятки раз прозвучавшее во время дискуссии с экрана и, видимо, особо раздражающее многих «консоме». И даже «дичь» уберем, как не имеющий сейчас значения изыск, и рассмотрим только дразнящее французское слово, за которым многим чудится немыслимое наслаждение с легким оттенком истинно парижского порока.
В общем, действительно, есть множество способов приготовления консоме, и некоторые из них довольно сложные, трудоемкие и длительные. Но в подавляющем большинстве случаев, особенно в русском варианте, это довольно простой бульон и делается он так.
Возьмите хорошую говяжью кость, желательно мозговую, с которой жадные продавцы не слишком тщательно срезали всё мясо, и тупо варите часа полтора на медленном огне, что бы только ни в коем случае не кипело, а так, изредка лениво побулькивало. Количество воды я всегда определяю на глазок и не склонен здесь к особой точности, всё зависит от того, какую крепость бульона вы хотите получить. Но мой опыт говорит, что с хорошей кости стандартного размера отвара устраивающего меня качества получается литра полтора-два.
Прокручиваете примерно полкило фарша, добавляете туда прокрученную же, а лучше, мелко нарубленную небольшую луковицу, можно ещё положить по вкусу немного моркови, сельдерея, ещё каких-нибудь корешков или зелени. Но это так, больше понты, вкуса особо не меняющие, всякие добавки и специи для реального эффекта лучше класть уже потом, в готовое блюдо. В фарш забиваете пару яиц (некоторые настаиваю только на белках, но я считаю это глупостью) и по возможности взбиваете вилкой. Можно и какую-нибудь современную электрическую «крутилку» использовать, но толку от этого не много, только лишнее мытье потом будет.
Кость вынимаете из бульона, доводите его до кипения и солите. Из получившегося взбитого фарша надо слепить несколько подобий тефтелекотлет, да это на самом деле они и есть, только сильно упрощенные. Размер их зависит от количества бульона и формы кастрюли, надо, что бы жидкость покрывала мясо хотя бы на четыре-пять сантиметров. Кидайте шары, или что там у вас получилось, в кастрюлю и после повторного закипания, когда они всплывут, сразу всё выключайте, дальнейшая варка практически бесполезна. Мясо вынимайте, если совсем уже нечего делать, можете бульон процедить через марлю. Вот вам и всё консоме.
Но лично мне это представляется больше излишними фокусами. Для меня всё-таки основа любого мясного супа, от чистого бульона до самых сложных похлебок, исключительно примитивная настоящая, особенно мозговая, косточка. Говорят, что костный отвар и есть самое вредное для здоровья. Не знаю. Я не доктор и мнения своего высказывать не стану. Единственное, что могу заметить, оглядываясь на прожитую жизнь и пытаясь её проанализировать - вряд ли самую отрицательную в ней роль сыграло моё пристрастие к мозговой косточке.
Но зато я очень четко и знаю и ощущаю, какую роль в судьбе моей страны, семьи и лично моей сыграл даже не столько сам Дзержинский, сколько памятник ему на одноименной площади.
А тут ещё и тема. Это, знаете ли, обычно в середине особо жаркого августа, когда мозги у всех окончательно расплавились и информационное поле напоминает выжженную пустыню, вконец отчаявшиеся и сами одуревшие от зноя журналисты достают из закромов сокровенные палочки-выручалочки. Применение смертной казни, ношение огнестрельного оружия, право на аборты и прочую подобную тематику вечной актуальности. А в последние пару десятилетий, в особо критической ситуации, когда публику перестает возбуждать даже американская гомосексуальная педофилия, надежда остается на самый неприкосновенный запас - возвращение памятника Дзержинскому.
Но когда и не многое амнистирующим августом, а нынешним солнечным бодрящим октябрем, на передаче у Соловьева данную проблему начинают обсуждать Хинштейн с Гозманом, то уж и не знаю, кем надо быть, что бы в подобном принимать участие. И вот, с учетом всего сказанного, рискую изложить несколько собственных мыслей по данному поводу.
Абсолютно не имеет никакого значения, хорошим или плохим человеком был конкретно Феликс Эдмундович и как кто относится к его реальным историческим деяниям. Это глупое лукавство, поскольку каждый прекрасно понимает, более того, идеально чувствует на самом, что ни на есть, нутряном инстинктивном уровне, о чем, по сути, идет речь. «За» памятник или «против» - не об истории, не о политике и даже не о философии или нравственности. Это о душе и судьбе. И собственных, и всей страны.
И потому мне странно, что никто не обращает внимания на главное. Памятник Дзержинскому уже давно возвращен на Лубянку. И не просто там стоит, а постоянно растет и до какого размера вырастит, никто даже себе не представляет.
А обсуждать продолжают, чем питался председатель ГПУ при НКВД РСФСР в 1922 году. Вот и Гозман как аргумент привел меню: консоме из дичи, лососины, цветной капусты по-польски, телячьих котлет, шпината, паровой стерлядки, осетрины, индейки с мочеными яблоками...
Мы остальные блюда пока оставим, я про них много чего знаю, но это как-нибудь отдельно, а сосредоточимся на десятки раз прозвучавшее во время дискуссии с экрана и, видимо, особо раздражающее многих «консоме». И даже «дичь» уберем, как не имеющий сейчас значения изыск, и рассмотрим только дразнящее французское слово, за которым многим чудится немыслимое наслаждение с легким оттенком истинно парижского порока.
В общем, действительно, есть множество способов приготовления консоме, и некоторые из них довольно сложные, трудоемкие и длительные. Но в подавляющем большинстве случаев, особенно в русском варианте, это довольно простой бульон и делается он так.
Возьмите хорошую говяжью кость, желательно мозговую, с которой жадные продавцы не слишком тщательно срезали всё мясо, и тупо варите часа полтора на медленном огне, что бы только ни в коем случае не кипело, а так, изредка лениво побулькивало. Количество воды я всегда определяю на глазок и не склонен здесь к особой точности, всё зависит от того, какую крепость бульона вы хотите получить. Но мой опыт говорит, что с хорошей кости стандартного размера отвара устраивающего меня качества получается литра полтора-два.
Прокручиваете примерно полкило фарша, добавляете туда прокрученную же, а лучше, мелко нарубленную небольшую луковицу, можно ещё положить по вкусу немного моркови, сельдерея, ещё каких-нибудь корешков или зелени. Но это так, больше понты, вкуса особо не меняющие, всякие добавки и специи для реального эффекта лучше класть уже потом, в готовое блюдо. В фарш забиваете пару яиц (некоторые настаиваю только на белках, но я считаю это глупостью) и по возможности взбиваете вилкой. Можно и какую-нибудь современную электрическую «крутилку» использовать, но толку от этого не много, только лишнее мытье потом будет.
Кость вынимаете из бульона, доводите его до кипения и солите. Из получившегося взбитого фарша надо слепить несколько подобий тефтелекотлет, да это на самом деле они и есть, только сильно упрощенные. Размер их зависит от количества бульона и формы кастрюли, надо, что бы жидкость покрывала мясо хотя бы на четыре-пять сантиметров. Кидайте шары, или что там у вас получилось, в кастрюлю и после повторного закипания, когда они всплывут, сразу всё выключайте, дальнейшая варка практически бесполезна. Мясо вынимайте, если совсем уже нечего делать, можете бульон процедить через марлю. Вот вам и всё консоме.
Но лично мне это представляется больше излишними фокусами. Для меня всё-таки основа любого мясного супа, от чистого бульона до самых сложных похлебок, исключительно примитивная настоящая, особенно мозговая, косточка. Говорят, что костный отвар и есть самое вредное для здоровья. Не знаю. Я не доктор и мнения своего высказывать не стану. Единственное, что могу заметить, оглядываясь на прожитую жизнь и пытаясь её проанализировать - вряд ли самую отрицательную в ней роль сыграло моё пристрастие к мозговой косточке.
Но зато я очень четко и знаю и ощущаю, какую роль в судьбе моей страны, семьи и лично моей сыграл даже не столько сам Дзержинский, сколько памятник ему на одноименной площади.