Исторические мифы-оружие антисоветской и антироссийской пропаганды (Тамара Каминская - autoritaire)
Оригинал взят у autoritaire в Исторические мифы-оружие антисоветской и антироссийской пропаганды (Тамара Каминская - autoritaire)
Речь идёт о мифах, повествующих о первых днях Великой Отечественной войны, во время которых Красная Армия терпела поражение за поражением.
У меня есть своеобразные литературные пристрастия: люблю читать пьесы))) и письма писателей, художников, военачальников. Не потому что мне любопытна их личная жизнь, о которой, кстати, большинство из них не пишет, и правильно делает, а потому что в письмах человек невольно предстаёт самим собой. Особенно, если прочитать несколько таких писем, причём адресованных разным адресатам и по разным поводам.
Привожу ниже несколько писем маршала Жукова.
ГЕОРГИЙ ЖУКОВ
РАЗДЕЛ I. СТАЛИНСКАЯ ОПАЛА
Документ №8
Письмо Г.К. Жукова И.В. Сталину
27 февраля 1947г.
Товарищу Сталину И.В.
Копия - товарищу Жданову А.А.
Товарищ Сталин, я еще раз со всей чистосердечностью докладываю Вам о своих ошибках.
1. Во-первых, моя вина прежде всего заключается в том, что я во время войны переоценивал свою роль в операциях и потерял чувство большевистской скромности.
Во-вторых, моя вина заключается в том, что при докладах Вам и Ставке Верховного Главнокомандования своих соображений, я иногда проявлял нетактичность и в грубой форме отстаивал свое мнение.
В-третьих, я виноват в том, что в разговорах с Василевским, Новиковым и Вороновым делился с ними о том, какие мне делались замечания Вами по моим докладам Все эти разговоры никогда не носили характера обид, точно так же, как я высказывались Василевский, Новиков и Воронов. Я сейчас со всей ответственностью понял, что такая обывательская болтовня безусловно является грубой ошибкой и ее я больше не допущу.
В четвертых, я виноват в том, что проявлял мягкотелость и докладывал Вам просьбы о командирах, которые несли заслуженное наказание. Я ошибочно считал, что во время войны для пользы дела лучше их быстрее простить и восстановить в прежних правах Я сейчас осознал, что мое мнение было ошибочным.
2. Одновременно, товарищ Сталин, я чистосердечно заверяю Вас в том, что заявление Новикова о моем враждебном настроении к правительству является клеветой.
Вы, товарищ Сталин, знаете, что я, не щадя своей жизни, без колебаний лез в самую опасную обстановку и всегда старался как можно лучше выполнить Ваше указание.
Товарищ Сталин, я также заверяю Вас в том, что я никогда не приписывал себе операцию в Крыму. Если где-либо и шла речь, то это относилось к операции под станицей Крымской, которую я проводил по Вашему поручению.
3. Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твердое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю.
Г. ЖУКОВ
АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 304. Лл. 211-212. Подлинник. Машинопись.
http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1002752
ГЕОРГИЙ ЖУКОВ
ПРИЛОЖЕНИЯ
Документ №2
Письмо Г.К. Жукова А.А. Жданову
12 января 1948 г.
В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б)
Товарищу Жданову Андрею Александровичу
Объявленное мне в ЦК ВКП(б) письменное заявление бывшего моего адъютанта Семочкина по своему замыслу и главным вопросам является явно клеветническим.
Первое. Обвинение меня в том, что я был враждебно настроен к т. Сталину и в ряде случаев принижал и умалчивал о роли т. Сталина в Великой Отечественной войне, не соответствует действительности и является вымыслом. Факты, изложенные в заявлении Семочкина, состряпаны Семочкиным и являются результатом того, что Семочкин в конце 1947 года узнал о характере клеветнического заявления Новикова лично от меня.
Я признаю, что допустил грубую и глубоко непартийную ошибку, поделившись с Семочкиным о характере заявления Новикова. Это я сделал без всякой задней мысли и не преследовал никакой цели.
Пункт обвинения меня в непартийном выступлении во Франкфурте перед «союзниками» не соответствует действительности, что, наверное, может подтвердить т. Вышинский, который был вместе со мною и лично выступал. На приеме в 82-й парашютной дивизии я был вместе с Соколовским, Серовым и Семеновым. Я там не выступал, а все, что говорил, считаю глубоко партийным.
Второе. Обвинение меня в том, что я продал машину артисту Михайлову и подарил Славину, не соответствует действительности:
1) Славину машина была дана по приказанию тов. Молотова1. Соответствующее отношение было при деле;
2) Михайлову мною было разрешено купить машину через фондовый отдел. Оформлял это дело т. Михайлов через таможню, а не через меня, деньги платил в таможню и банк, а не мне.
Я ответственно заявляю, что никогда и никому я машин не продавал.
Ни Славина, ни кого-либо другого я никогда не просил о себе что-либо писать и Славину никакой книги не заказывал. Семочкин пишет явную ложь.
Третье. О моей алчности и стремлении к присвоению трофейных ценностей.
Я признаю серьезной ошибкой то, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату. Я купил в Лейпциге за наличный расчет:
1) на пальто норки 160 шт.
2) на пальто обезьяны 40-50 шт.
3) на пальто котика (искусст.) 50-60 шт. и еще что-то, не помню, для детей. За все это я заплатил 30 тысяч марок.
Метров 500-600 было куплено фланели и обойного шелку для обивки мебели и различных штор, т.к. дача, которую я получил во временное пользование от госбезопасности, не имела оборудования.
Кроме того, т. Власик просил меня купить для какого-то особого объекта метров 500. Но так как Власик был снят с работы, этот материал остался лежать на даче.
Мне сказали, что на даче и в других местах обнаружено более 4 тысяч метров различной мануфактуры, я такой цифры не знаю. Прошу разрешить составить акт по фактическому состоянию. Я считаю это неверным.
Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи МГБ, которой я пользовался. 4 люстры были переданы в МГБ комендантом, 3 люстры даны на оборудование кабинета главкома. То же самое и с коврами. Ковры частично были использованы для служебных кабинетов, для дачи, часть для квартиры.
Я считал, что все это поступает в фонд МГБ, т.к. дача и квартира являются в ведении МГБ. Все это перевозилось и использовалось командой МГБ, которая меня обслуживает 6 лет. Я не знаю, бралось ли все это на учет, т.к. я полтора года отсутствую и моя вина, что я не поинтересовался, где, что состоит на учет.
Относительно золотых вещей и часов заявляю, что главное - это подарки от различных организаций, а различные кольца и другие дамские безделушки приобретены семьей за длительный период и являются подарками подруг в день рождения и другие праздники, в том числе несколько ценностей, подаренных моей дочери дочерью Молотова Светланой. Остальные все эти вещи являются в большинстве из искусственного золота и не имеют никакой ценности.
О сервизах. Эти сервизы я купил за 9 200 марок, каждой дочери по сервизу. На покупку я могу предъявить документы и может подтвердить т. Серов, через кого и покупались сервизы, т.к. он ведал всеми экономическими вопросами.
О 50 тысячах, полученных от Серова и якобы израсходованных на личные нужды.
Это клевета. Деньги, взятые на случай представительских расходов, были полностью в сумме 50 тыс. возвращены начальником охраны МГБ Бедовым. Если б я был корыстен, я бы мог их себе присвоить, т.к. никто за них отчета не должен был спросить. Больше того, Серов мне предлагал 500 тысяч на расходы по моему усмотрению. Я таких денег не взял, хотя он и указывал, что т. Берия разрешил ему, если нужно, дать денег, сколько мне требуется.
Серебряные ложки, ножи и вилки присланы были поляками в честь освобождения Варшавы, и на ящиках имеется надпись, свидетельствующая о подарке. Часть тарелок и еще что-то было прислано как подарок от солдат армии Горбатова.
Все это валялось в кладовой, и я не думал на этом строить свое какое-то накопление.
Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно.
О гобеленах я давал указание т. Агееву из МГБ сдать их куда-либо в музей, но он ушел из команды, не сдав их.
Четвертое. Обвинение меня в том, что соревновался в барахольстве с Телегиным, является клеветой. Я ничего сказать о Телегине не могу. Я считаю, что он неправильно приобрел обстановку в Лейпциге. Об этом я ему лично говорил. Куда он ее дел, я не знаю.
Пятое. Охотничьи ружья. 6-7 штук у меня было до войны, 5-6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки. Из всех ружей охотилась команда, часть штуцеров, присланных в подарок, я собирался передать куда-либо. Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку потому, что, как охотнику, было жаль передавать хорошие ружья.
Шестое. Обвинение меня в распущенности является ложной клеветой, и она нужна была Семочкину для того, чтобы больше выслужиться и показать себя раскаявшимся, а меня - грязным. Я подтверждаю один факт - это мое близкое отношение к З., которая всю войну честно и добросовестно несла свою службу в команде охраны и поезде главкома. 3. получала медали и ордена на равных основаниях со всей командой охраны, получала не от меня, а от командования того фронта, который мною обслуживался по указанию Ставки. Вполне сознаю, что я также виноват и в том, что с нею был связан, и в том, что она длительное время жила со мною. То, что показывает Семочкин, является ложью. Я никогда не позволял себе таких пошлостей в служебных кабинетах, о которых так бессовестно врет Семочкин.
К. действительно была арестована на Западном фронте, но она была всего лишь 6 дней на фронте, и честно заявляю, что у меня не было никакой связи.
Седьмое. О том, что не желал подписываться на заем, это также клевета. Никогда меньше 1,5-2 месячных окладов я не подписывался. Это можно подтвердить документами.
Восьмое. Партвзносы действительно платил Семочкин, так как я состоял в парторганизации Генштаба, а большей частью я был на фронте и, чтобы не просрочить партвзнос, поручал Семочкину производить партвзнос.
В заключение я заявляю со всей ответственностью:
1. Семочкин явно клевещет на меня. Я очень прошу проверить, был ли у меня подобный разговор с Коневым и другими, как надо обманывать тов. Сталина об обстановке.
2. Семочкин клевещет на меня, рассчитывая на то, что он является вторым, после Новикова, свидетелем о якобы моих антисоветских взглядах и что ему наверняка поверят.
Я глубоко сознаю свою ошибку в том, что поделился с ним сведениями о клеветническом заявлении Новикова и дал ему в руки козырь для нечестных разговоров, антисоветских разговоров и, наконец, против меня.
3. Прошу Центральный Комитет партии учесть то, что некоторые ошибки во время войны я наделал без злого умысла, и я на деле никогда не был плохим слугою партии, Родине и великому Сталину.
Я всегда честно и добросовестно выполнял все поручения тов. Сталина.
Я даю крепкую клятву большевика не допускать подобных ошибок и глупостей.
Я уверен, что я еще нужен буду Родине, великому вождю тов. Сталину и партии.
Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки и не позволю замарать высокое звание члена Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков).
Член ВКП(б) ЖУКОВ
Опубликовано: Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Хроника жизни. М. 1999.
http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1004965
ГЕОРГИЙ ЖУКОВ
РАЗДЕЛ V. ХРУЩЕВСКАЯ ОПАЛА
Документ №42
Письмо Г.К. Жукова Н.С. Хрущеву и А.И. Микояну
27 февраля 1964 г.
Секретно
Первому секретарю Центрального Комитета КПСС товарищу Н.С. ХРУЩЕВУ
Члену Президиума ЦК КПСС товарищу А.И. МИКОЯН
Я обращаюсь к Вам по поводу систематических клеветнических выпадов против меня и умышленного извращения фактов моей деятельности.
В газете «Красная звезда» от 11 февраля 1964г. в статье, посвященной 20-летию Корсунь-Шевченковской операции «Канны на Днепре», Маршал М.В. ЗАХАРОВ пишет: «...Создалась довольно напряженная обстановка. В этих условиях координировавший действия 1-го и 2-го Украинских фронтов Маршал Советского Союза Г.К. ЖУКОВ не сумел организовать достаточно четкого взаимодействия войск, отражавших натиск врага, и был отозван Ставкой в Москву. Вся ответственность за разгром окруженного противника была возложена на Маршала КОНЕВА».
Вы, Никита Сергеевич, в это время были членом Военного Совета 1-го Украинского фронта и хорошо знаете события тех дней, и мне нет надобности здесь их расписывать. Доложу лишь о нижеследующем:
Утром 12 февраля мне позвонил СТАЛИН и сказал: «Мне сейчас звонил КОНЕВ и доложил о прорыве фронта ВАТУТИНА и выходе из окружения Корсунь-Шевченковской группировки противника. Вы знаете об этом?»
Я доложил СТАЛИНУ: «КОНЕВ не совсем правильно доложил обстановку. В районе Лысянка противник действительно потеснил части ВАТУТИНА, но меры приняты и положение там будет скоро восстановлено».
СТАЛИН продолжал: «КОНЕВ предлагает объединить в его руках все войска внутреннего фронта для ликвидации окруженного противника, как это было сделано под Сталинградом, а отражение ударов противника со стороны внешнего фронта возложить на Вас и ВАТУТИНА».
Я сказал СТАЛИНУ: «В этом нет необходимости, так как через два-три дня окруженный противник будет добит».
Через пару часов была получена шифровка, в которой предлагалось мне и ВАТУТИНУ заняться отражением ударов противника со стороны внешнего фронта, где наступало до восьми танковых и шесть пехотных дивизий противника. КОНЕВУ поручалось завершать ликвидацию окруженного противника, для чего ему и передавались некоторые войска 1-го Украинского фронта.
В Москву Ставка меня не отзывала, а, как Вам известно, я продолжал помогать войскам Воронежского фронта отражать наступление противника в районе Корсунь-Шевченковской и одновременно готовить наступление фронта на Чертков, Черновицы, а 1-го марта, в связи с ранением Н.Ф. ВАТУТИНА, мне пришлось вступить в командование 1-м Украинским фронтом. С 3-го марта, как известно, я проводил Проскуровско-Черновицкую операцию. Операция закончилась успешно и 10 апреля 1944 года я был награжден орденом «Победа».
Следовательно то, что пишет ЗАХАРОВ в отношении меня, является его досужей выдумкой.
Газета «Известия» в октябрьских номерах 1961 года опубликовала репортаж своего спецкорреспондента «Атомная подводная лодка в плавании», в которой говорится:
«...Г. ЖУКОВ отрицал значение технического прогресса, развития техники для вооружения армии и флота. Он утверждал, что ракета - дура, а штык - молодец, считал флот архаическим пережитком, нужным лишь для праздничных парадов. Это были тяжелые времена для нас, подводников, - говорил мне один адмирал, герой войны...»
Кто это «герой войны, один адмирал», в репортаже не сказано.
Вы знаете мое отношение к подводному флоту, к техническому перевооружению армии и флота, и знаете, что я никогда не отрицал ракетного оружия, тем более не являлся сторонником штыковой тактики.
В редакцию «Известия» я послал письмо, просил разобраться с умышленным извращением фактов, но прошло больше года и из редакции «Известия» на мое письмо даже не ответили. Видимо сочли, что со мной теперь вообще можно не считаться.
В ряде мемуаров, журналах, в различных выступлениях высказывались и высказываются всякие небылицы, опорачивающие мою деятельность как в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период.
Какие только ярлыки не приклеивали мне, начиная с конца 1957 г. и по сей день:
- и что я новоявленный Наполеон, державший бонапартистский курс;
- у меня нарастали тенденции к неограниченной власти в армии и стране;
- мною воспрещена в армии какая-бы то ни было партийная критика в поведении и в работе коммунистов - начальников всех степеней;
- и что я авантюрист, унтер-пришибеев, ревизионист и тому подобное.
Вопреки решению Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 г., меня здорового человека лишили работы и уволили в отставку. Больше года под различными предлогами мне не разрешали посещать партийные собрания, а затем меня вызвал полковник из политуправления и объявил, что есть указание передать меня на партучет в райком.
Мне даже не дают возможности посещать собрания, посвященные юбилеям Советской Армии, а также и парадов на Красной площади. На мои обращения по этому вопросу в МК партии в ГлавПУР мне отвечали: «Вас нет в списках».
Никита Сергеевич и Анастас Иванович! поймите в какое положение я поставлен.
И обиднее всего то, что несправедливое отношение ко мне происходит не в первый раз.
В 1937-38 годах меня пытались ошельмовать и приклеить ярлык врага народа. И, как мне было известно, особенно в этом отношении старались бывший член Военного Совета Белорусского Военного округа Ф.И. ГОЛИКОВ (ныне Маршал) и нач. ПУРККА МЕХЛИС, проводивший чистку командно-политического состава Белорусского ВО.
В 1946 году, под руководством АБАКУМОВА и БЕРИЯ, на меня было сфабриковано клеветническое дело. Тогда меня обвинили в нелойяльном отношении к СТАЛИНУ.
БЕРИЯ и АБАКУМОВ шли дальше и пугали СТАЛИНА наличием у ЖУКОВА бонапартистских тенденций, и что я очень опасный для него человек.
Фабрикуя на меня дело, были арестованы ряд моих сослуживцев генералов и офицеров, в том числе бывший член Военсовета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант ТЕЛЕГИН К.Ф., бывшие мои адъютанты и порученцы генералы МИНЮК, ФИЛАТОВ, ВАРЕННИКОВ, СЕМОЧКИН и другие.
Всех их физически принуждали дать показания на меня и о наличии «Военного заговора» во главе с Маршалом ЖУКОВЫМ.
Но с арестом самого АБАКУМОВА это дело провалилось.
И, как Вам известно, после смерти СТАЛИНА и расстрела БЕРИЯ, постановление ЦК о нелойяльном моем отношении к СТАЛИНУ и прочих сфабрикованных обвинениях, Президиумом ЦК было отменено1.
Но вот сейчас на меня вновь клеветники наговаривают всякие небылицы. И, как мне известно, докладывают Вам всякие вымыслы о нелойяльном моем отношении к Вам и к другим членам Президиума ЦК. Как только поворачивается язык у этих людей, есть-ли у них простая человеческая совесть.
Я прошу Вас принять меры, которые Вы сочтете необходимыми, чтобы прекратить клеветнические выпады против меня и всякие бездоказательные обвинения.
Прошу правильно меня понять.
Желаю Вам хорошего здоровья и многих лет жизни!
С уважением
Маршал Советского Союза Г. ЖУКОВ
АПРФ. Ф. 3. Оп. 62. Д. 53. Лл. 7-10. Подлинник. Машинопись.
http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1004773
Лично для меня Жуков в этих письмах предстаёт человеком незаурядных способностей, но малоприятных человеческих качеств.
Ниже приведено видео, в котором известные историки обсуждают трагедию поражений первых дней войны. Немаловажная роль в событиях тех дней принадлежит маршалу Жукову.
Click to viewАндрей Фурсов. Арсен Мартиросян. Заговор советских генералов
Историк Андрей Фурсов и экс-сотрудник внешней разведки, писатель, автор более двух десятков книг, посвящённых истории 1930-х-50-х годов, Арсен Мартиросян рассказывают о заговоре советских генералов.
За последние годы сделано очень много в плане восстановления реальной исторической картины и развенчания антисоветских и антисталинских мифов. Одним из наиболее успешных ученых, работающих в данном направлении, является Арсен Беникович Мартиросян.
Вот правильно гласит русская пословица: на всякого мудреца довольно простоты. Охотно верю тому, что сказал очень мною уважаемый Арсен Беникович об организаторских талантах Шойгу. Но, вряд ли Мартиросяну не известен факт того, что во время событий 1993-го года, развернувшихся вокруг Белого дома в Москве, Шойгу, будучи с 1991-го по 1994-й год первым председателем нового Государственного комитета Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, откликнулся на просьбу Егора Гайдара и предоставил 1000 автоматов, которые были использованы против защитников Белого дома. Вообще министр Шойгу та ещё тёмная лошадка с его потаёнными связями с кланом Ротшильдов, но, похоже, что именно его олигархат может выставить, в случае необходимости, в качестве преемника "темнейшему". И кто из них кого темней, показать может только время.)))
Егор Гайдар и снайперы в октябре 1993 года
Аннотация к видео:
Кровавая бойня у стен российского парламента, когда 3 октября 1993-го «главный спасатель» Сергей Шойгу выдал тысячу автоматов первому заместителю Председателя Совета Министров Егору Гайдару, готовившемуся «защищать демократию» от Конституции. Более 1000 ед. стрелкового оружия (автоматов АКС-74У с боезапасом!) из МЧС было роздано Егором Гайдаром в руки «защитников демократии», в т.ч. боевикам Боксера. В «предрасстрельную» ночь у Моссовета, куда Егор Гайдар созвал по ТВ в 20:40, собрались толпы хасидов! А с моссоветовского балкона кое-кто попросту призывал убивать «этих свиней, называющих себя русскими и православными». В книге Александра Коржакова «Борис Ельцин: от рассвета до заката» сообщается, что когда Ельцин назначил захват Белого дома на семь утра 4 октября с прибытием танков, группа «Альфа» отказалась идти на штурм, считая все происходящее антиконституционным и потребовав заключение Конституционного суда. Вильнюсский сценарий 1991 г., где «Альфе» был нанесен самый подлый удар, словно под копирку, был повторен в Москве в октябре 1993 г.: http://expertmus.livejournal.com/3897... И там, и здесь были задействованы «неизвестные» снайперы, которые стреляли в спину противоборствующим сторонам. В одном из сообществ на наше сообщение о снайперах последовал комментарий, что «это были израильские снайперы, которые под видом спортсменов были размещены в гостинице «Украина», откуда и вели прицельный огонь». Так откуда же взялись те самые БТРы с вооруженными гражданскими лицами (!), которые и открыли ПЕРВЫМИ огонь по защитникам парламента, спровоцировав всё дальнейшее кровопролитие? Между прочим, у МЧС были не только «белые КАМАЗы», с которых раздавали оружие у Моссовета, но и бронетехника! Годом раньше, ночью 1 ноября 1992-го, Шойгу, присланный тем же Гайдаром (тогда еще и.о. премьера) во Владикавказ для урегулирования осетино-ингушского конфликта, передал в подчинение североосетинской милиции 57 танков Т-72 (вместе с экипажами).