Роза Люксембург - спор с Лениным о праве наций на самоопределение (Тамара Каминская - autoritaire)
Оригинал взят у autoritaire в Роза Люксембург - спор с Лениным о праве наций на самоопределение (Тамара Каминская - autoritaire)
Ещё в школе искренне изумлялась статье в Конституции СССР о праве наций на самоопределение. "Старшие товарищи" убеждали, мол, пустое всё это - всем нациям в социалистическом государстве так хорошо, что самоопределяться они ни в жисть не захотят. Предположить, что обстоятельства могут каким-то образом измениться не в пользу социализма да и самого государства "старшие товарищи" категорически не желали.
Именно статья 72 Конституции СССР от 1977-го года, в которой было сказано: "За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР.", стала той правовой базой, которой воспользовались сначала Литва, потом Грузия, за ними Латвия, Эстония, Молдавия и Армения, а потом и все остальные в 1990-1991- годах, что юридически оправдало развал СССР.
Спор Ленина с Розой Люксембург давний - тянулся он с 1908-1909 годов, то есть со времени написания Розой Люксембург статьи "Национальный вопрос и автономия". Статья же самого Ленина "О праве наций на самоопределение" фактически стала ответом всем оппонентам по этому вопросу и, в первую очередь, Розе Люксембург.
Ленин. О праве наций на самоопределение (1914)
"Мы видели, что одним из главных своих "козырей" в борьбе против программы российских марксистов Роза Люксембург считает такой довод: признание права на самоопределение равняется поддержке буржуазного национализма угнетенных наций. С другой стороны, говорит Роза Люксембург, если понимать под этим правом только борьбу против всякого насилия по отношению к нациям, то особый пункт программы не нужен, ибо с.-д. вообще против всякого национального насилия и неравноправия.
Первый довод, как неопровержимо указал почти 20 лет тому назад Каутский, сваливает национализм с больной головы на здоровую, ибо, боясь национализма буржуазии угнетенных наций, Роза Люксембург оказывается на деле играющей на руку черносотенному национализму великорусов!"
Воистину - на всякого мудреца довольно простоты. И где мы в событиях последних 25-30-ти лет видели черносотенный национализм великорусов?! Хотя буржуазного национализма "угнетённых" наций хоть отбавляй. И именно русские - великорусы становились и продолжают быть жертвами этого махрового национализма всех "угнетённых".
Роза Люксембург. Рукопись о русской революции (1918)
"... пресловутое "право наций на самоопределение" не что иное, как пустая мелкобуржуазная фразеология и надувательство.
И действительно, что должно значить это право? Азбука социалистической политики состоит в том, что она борется против всякого рода угнетения, в том числе и одной нации другой.
Если, несмотря ни на что, обычно столь трезвые и критические политики, как Ленин и Троцкий с их друзьями, иронически пожимающие плечами по поводу любого рода утопической фразеологии, будь то разоружение, Лига Наций и т. п., на сей раз буквально превращают в своего конька пустую фразу точно такого же рода, то это произошло, как нам кажется, из-за своего рода политики приспособления. Ленин и его товарищи, очевидно, рассчитывали на то, что нет более надежного средства привязать многие нерусские национальности в недрах Российской империи к делу революции, к делу социалистического пролетариата, чем обеспечить им от имени революции и социализма самую широкую, неограниченную свободу распоряжаться своей судьбой. Это аналогично политике большевиков по отношению к русским крестьянам, где лозунг прямого захвата дворянской собственности на землю должен был утолить их земельный голод и тем самым привязать их к знамени революции и пролетарского правительства.
Увы, в обоих случаях расчет совершенно не оправдался. В то время как Ленин и его товарищи, очевидно, ожидали, что они как защитники национальной свободы "вплоть до государственного отделения" сделают Финляндию, Украину, Польшу, Литву, Балтийские страны, кавказцев и т. д. верными союзниками русской революции, мы наблюдали обратную картину: одна за другой эти "нации" использовали только что дарованную им свободу для того, чтобы в качестве смертельного врага русской революции вступить в союз с германским империализмом и под его защитой понести знамя контрреволюции в саму Россию. Образцовый пример - интермедия с Украиной в Бресте, обусловившая решающий поворот в этих переговорах и во всем внутреннем и внешнеполитическом положении большевиков. Поведение Финляндии, Польши, Литвы, Балтийских стран, наций Кавказа самым убедительным образом показывает, что мы имеем здесь дело не со случайными исключениями, а с типичным явлением.
Конечно, во всех этих случаях такую реакционную политику в действительности проводили не "нации", а лишь буржуазные и мелкобуржуазные классы, которые в острейшем противоречии с собственными пролетарскими массами превращают "право на национальное самоопределение" в инструмент своей контрреволюционной классовой политики. Но - и тут мы подходим к самой сущности вопроса - именно в этом заключается утопический мелкобуржуазный характер этой националистической фразы, что она в суровой действительности классового общества, особенно во время предельно обострившихся противоречий, превращается просто в средство буржуазного классового господства.
Большевики получили, нанеся огромный ущерб себе самим и революции, урок, что при господстве капитализма не может быть самоопределения "нации", что в классовом обществе каждый класс нации стремится"самоопределиться" по-своему, что для буржуазных классов интересы национальной свободы отодвигаются полностью на задний план интересами классового господства. Финская буржуазия и украинская мелкая буржуазия были целиком единодушны, предпочитая германский деспотизм национальной свободе, если последняя связана с опасностью "большевизма".
Надежда превратить эти реальные отношения классов в их противоположность посредством "народных голосований", вокруг которых все вращалось в Бресте, вера, что большинство революционных народных масс выскажется за соединение с русской революцией, были, если на это всерьез рассчитывали Ленин и Троцкий, непонятным оптимизмом. Если же это должно было стать лишь тактическим приемом - рапирой в дуэли с германским деспотизмом, то это было опасной игрой с огнем. Даже и без германской военной оккупации пресловутое "народное голосование", если бы до него дошло дело в окраинных странах, при духовном настрое крестьянских масс и широких слоев еще индифферентных пролетариев, при реакционной устремленности мелкой буржуазии и при тысячах средств воздействия буржуазии на голосование, по всей вероятности, повсюду дало бы результат, суливший большевикам мало радости. Ведь можно считать непреложным правилом, что господствующие классы знают, как не допустить подобные народные голосования по национальному вопросу, когда они приходятся им не ко двору, а если голосования все же происходят, то знают, какими средствами и способами можно так повлиять на их результаты, чтобы мы не смогли установить социализм посредством народных голосований.
То, что вопрос о национальных устремлениях и особых тенденциях вообще оказался в центре революционных боев, а Брестским миром был даже выдвинут на первый план и превращен в лозунг социалистической и революционной политики, вызвало замешательство в рядах социалистов и поколебало позиции пролетариата именно в окраинных странах. В Финляндии социалистический пролетариат, пока он вел борьбу как часть единой российской революционной фаланги, уже добился господствующего положения: он обладал большинством в ландтаге, в армии, он обрек буржуазию на полное бессилие и был хозяином положения в стране. Русская Украина была в начале века, еще до изобретения глупостей "украинского национализма" с "карбованцами" и "универсалами", до конька Ленина о "самостийной Украине", цитаделью российского революционного движения. Оттуда, из Ростова и Одессы, из Донбасса уже в 1902-1904 гг. изливались первые потоки революционной лавы, которые зажгли весь Юг России, превратив его в море огня и подготовив взрыв 1905 г.; это же повторилось и в нынешней революции, для которой южнороссийский пролетариат поставил отборные войска пролетарской фаланги. Польша и Балтийские страны были в 1905 г. самыми мощными и надежными очагами революции, в которых социалистический пролетариат играл господствующую роль.
Как же случилось, что во всех этих странах вдруг торжествует контрреволюция? Именно националистическое движение, оторвав [местный] пролетариат от России, парализовало его и выдало национальной буржуазии окраинных стран. Вместо того, чтобы как раз в духе чисто интернациональной классовой политики, которую большевики обычно проводили, стремиться к самому тесному сплочению революционных сил на всех просторах Российской империи, защищать зубами и когтями ее целостность как территории революции, противопоставить - в качестве высшего завета политики - сплоченность и нераздельность пролетариев всех наций в сфере русской революции любым националистическим сепаратистским устремлениям, большевики, напротив, громкой националистической фразеологией о "праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения" дали буржуазии всех окраинных стран самый желательный, самый блестящий предлог, прямо-таки знамя для ее контрреволюционных устремлений. Вместо того чтобы предостеречь пролетариев окраинных стран от любого сепаратизма как чисто буржуазной ловушки и в зародыше подавить сепаратистские стремления железной рукой, использование которой в этом случае соответствовало бы истинному смыслу и духу пролетарской диктатуры, они, напротив, вызвали своим лозунгом замешательство в [народных] массах всех окраинных стран и дали простор демагогии буржуазных классов. Таким содействием национализму они [большевики] сами вызвали, подготовили распад России и этим вложили в руку собственных врагов нож, который те намеревались вонзить в сердце русской революции.
Конечно, без помощи германского империализма, без "германских штыков в германских руках", о которых писал Каутский в "Neue Zeit", Любинский и другие негодяи на Украине, Эрих и Маннергейм в Финляндии, балтийские бароны никогда не справились бы с социалистическими пролетарскими массами своих стран. Но национальный сепаратизм был троянским конем, в котором немецкие "товарищи" со штыками в руках проникли во все эти страны. Реальные классовые противоречия и соотношение военных сил привели к германской интервенции. Но большевики создали идеологию, которая маскировала этот поход контрреволюции, усилили позиции буржуазии и ослабили позиции пролетариата. Лучшее доказательство - Украина, которой довелось сыграть столь роковую роль в судьбах русской революции. Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем просто причудой, кривляньем нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких-либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. Буквально так, как если бы в одно прекрасное утро жители "Ватерканте" вслед за Фрицем Рейтером захотели бы образовать новую нижненемецкую нацию и основать самостоятельное государство! И такую смехотворную шутку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за "право на самоопределение вплоть" и т. д. Первоначальной шутке они придали значимость, пока эта шутка не превратилась в самую серьезную реальность, впрочем, не в серьезное национальное движение, которое, как и прежде, не имеет корней, но в вывеску и знамя для собирания сил контрреволюции! Из этого пустого яйца в Бресте вылезли германские штыки."
Я далека от того, чтобы ошибочность суждений Ленина в этом вопросе сводить к злому умыслу, ибо революция в интересах трудящихся осуществилась впервые в истории и, естественно, опыта и практики государственного строительства нового типа ещё не было, а умозрительные заключения всегда необходимо проверять и подтверждать практикой. Роза Люксембург тоже была не чужда ошибочности суждений по отдельным вопросам, как впрочем и любой человек, который что-то делает, причём делает это впервые в мировой истории. Никогда не ошибаются только мыслители диванного типа, плетущиеся в хвосте всех общественных процессов и судящие о делах чужих рук уже тогда, когда и слепому видны результаты, а также их причины.
В январе 1918-го года на III Всероссийском съезде Советов Сталин сказал о том, как следует толковать право на самоопределение. В частности, он отмечал, что "корень всех конфликтов, возникших между окраинами и центральной советской властью, лежит в вопросе о власти... Все это указывает на необходимость толкования принципа самоопределения как права на самоопределение не буржуазии, а трудовых масс данной нации".
Сталин обозначает две политические силы, противостоящие друг другу. С одной стороны - националистическая контрреволюция, с другой - советская власть как объединяющая сила. Коль скоро националисты зачислены в контрреволюционеры, то борьба с ними должна быть беспощадной.
Сталин подчеркивал, что большевики вовсе не возражают против автономии. Однако здесь главный вопрос: кому принадлежит власть? Стратегия действий большевиков вполне однозначна - власть должна находиться в руках Советов, а тогда допустима и автономия. Сталин также отмечал, что недопустимо создавать на местах органы власти, обладающие хотя бы даже частичным суверенитетом по отношению к центру. Это, по его мнению, означает "развал всякой власти" вообще.
Иосиф Виссарионович совершенно справедливо связывал требования разномастных сепаратистов того времени с реализацией геополитических интересов других мировых держав, в частности Англии, Франции, Турции и Германии. Именно с геополитических позиций он и рассматривал каждое требование националистов. Он очень хорошо представлял себе, какие тайные пружины приводят в движение политику других государств.
Сталин подчеркивал, что "... дело тут не в подлинности "заявлений" и не в массах, поддерживающих эти "заявления". Дело тем более не в понятии "самоопределение", варварски истасканном и искаженном официальными грабителями. Дело просто в том, что "заявления" очень выгодны украинско-немецким любителям империалистических махинаций, ибо они удобно прикрывают их стремления к захвату и порабощению новых территорий".
Оценивая ситуацию в государстве, сложившуюся незадолго до революции и после неё, Сталин писал в газете "Известия": "Год назад, еще до Октябрьской революции, Россия, как государство, представляла картину развала. Старая "обширная Российская держава" и наряду с ней целый ряд новых маленьких "государств", тянувшихся в разные стороны... Октябрьская революция и Брестский мир лишь углубили и развили дальше процесс распадения... Австро-германские империалисты, ловко играя на распадении былой России, обильно снабжали окраинные правительства всем необходимым для борьбы с центром, местами оккупировали окраины и вообще способствовали окончательному распаду России".
Сталин отмечал, что ни одна из республик не сможет самостоятельно, в одиночку, обеспечить подлинную независимость, как экономическую, так и военную. По его мнению, республики могут выжить лишь в едином государственном союзе. И поэтому Сталин призывал беспощадно бороться с национализмом. Он отмечал, что местные национальные кадры зачастую забывают, что они живут в едином многонациональном государстве. Акцент на "местные" особенности в практической работе неизменно приводит, по мнению Сталина, к межнациональной розни и столкновениям.
А выражается местный национализм в первую очередь в отчужденности и недоверии "к мероприятиям, идущим от русских". А уже затем, подчеркивал Сталин, "... этот оборонительный национализм превращается нередко в национализм наступательный... Все... виды шовинизма... являются величайшим злом, грозящим превратить некоторые национальные республики в арену грызни и склоки".
Как можно видеть, взгляды Ленина и Сталина определённым образом отличаются в этом вопросе, но случилось так, что в линии партии ленинская точка зрения возобладала, вероятно, сказалось уважение к авторитету Ленина. Лично мне удивительно другое: почему Сталин впоследствии не повлиял своим авторитетом на редакцию статьи 17 Конституции 1936-го года о праве наций на самоопределение. Эта статья звучит точно так же, как и статья 72 Конституции 1977-го года: "За каждой союзной республикой сохраняется право
свободного выхода из СССР."
Судя по всему, проблемы были в окружении и в так называемых "соратниках". Мы ведь всегда упрощённо понимаем роль и возможности первого лица в государстве - нам кажется, что обладая высшей властью, человек становится богоравным по своим возможностям, но на практике реальная жизнь всегда может внести свои коррективы в самые правильные и благие желания даже солнцеликих.
Хотя, вполне возможно, что Сталин, несмотря на то, что он был стопроцентным реалистом, искренне надеялся на здравомыслие потомков.