Из воспоминаний Владимира Козьмича ЗВОРЫКИНА - изобретателя телевизора - о его визите в СССР:
В Москве со мной встретился нарком связи Алексей Рыков. Начав с общих расспросов про телевидение, он поинтересовался, не согласится ли компания, в которой я работаю, построить и оборудовать в Москве телевизионную передающую станцию и продать Советам небольшую партию телевизоров.
Я ответил, что являюсь лишь техническим разработчиком и заключение коммерческих сделок не в моей компетенции, и пообещал задать этот вопрос главе RCA. Покончив с деловой частью разговора, Рыков сказал: «Я слышал, вы любите театр. Во МХАТе сегодня играют «Дни Турбиных» молодого драматурга Булгакова. Мы с товарищами собираемся. Не хотите составить нам компанию?» Я с радостью согласился, не подозревая, какой сюрприз меня поджидает.
«Товарищи» Рыкова оказались инженерами из лаборатории, которую мне показывали накануне. Кого-то из них я знал раньше, с кем-то познакомился во время вчерашнего визита. Нас усадили в первом ряду. Одну из главных ролей исполнял актёр Василий Качалов. Он был настолько близко от нас и играл так блистательно, что на миг мне показалось, будто и сам я являюсь не зрителем, а персонажем пьесы. Я сидел между Рыковым и его замом и никак не мог отделаться от ощущения, что знаю этого человека. Но где и при каких обстоятельствах мы виделись, вспомнить не мог. В антракте мы разговорились, и я спросил, откуда он родом и чем занимался до революции. «Из Екатеринбурга, - ответил он. - Дантистом работал».
В эту секунду я понял, что передо мной тот самый следователь с холёными ногтями, который допрашивал меня в екатеринбургской гостинице-тюрьме. На моё счастье, он меня не узнал - иначе последствия могли быть непредсказуемыми. Тем не менее, мне стало не по себе, и когда свет вновь погас, меня охватила тревога. А когда на сцене зазвучал монолог Алексея Турбина, не желающего вести юнкеров на убой, к тревоге прибавилось невыносимое чувство горечи. Как мне были знакомы все его метания и сомнения! Я ведь тоже был там, под Киевом, тоже сложил оружие, чтобы избежать бессмысленной братоубийственной бойни. Смотреть и слушать это, сидя рядом с человеком, который лишь по счастливой случайности не послал меня в Екатеринбурге на смерть, было невыносимо. Я вцепился в подлокотники кресла и не мог дождаться конца спектакля.
*
Во время второго визита в СССР Зворыкин чуть не остался, соблазнившись хорошими условиями для работы и творчества. Но брат его сестры отговорил: "Они так вежливы с тобой пока у тебя американский паспорт, когда будет паспорт гражданина СССР, то будут говорить по другому".
5igorsk