О клане Грегоров
Любители Честертона, наверное, помнят, как в "Перелетном кабаке" Патрик Делрой колотит шпагой по жестянке и кричит: "Собирайся, собирайся, собирайся, Миролюбец! Ты беден, беден, беден, Миролюбец!" Как тут же замечает Честертон, орет Патрик не что попало: он переиначивает на свой лад народную шотландскую песню (слова Вальтера Скотта, музыка Александра Ли) "Сбор МакГрегоров". МакГрегоры же действительно были бедны, и не просто бедны, а полностью безземельны. Вышло это так.
В 16м веке у клана МакГрегоров вышло с кланом Кэмпбеллов некоторое расхождение по земельному вопросу. Не настолько острое, как, к примеру, у тех же Кэмпбеллов с МакДональдами: нет, просто Кэмпбеллы считали, что земли МакГрегоров отлично дополнят их и без того обширные владения. Кэмпбеллы обратились в Эдинбург с жалобой на то, что МакГрегоры грабят корованы угоняют у них скот. Королевский суд встал на сторону Кэмпбеллов (они вообще умели наладить взаимопонимание с центральной властью), и земли МакГрегоров были реквизированы в пользу Кэмпбеллов. После чего - сюрприз, сюрприз! - грабеж корованов остался для МакГрегоров единственным доступным способом пропитания, а жаловаться на них в Эдинбург стало абсолютно бесперспективно.
В 1603 году Иаков Стюарт, сын казненной Елизаветой Марии Стюарт, наконец исполнил свою давнюю мечту, заняв английский престол. И тут же проявил недюжинный государственый ум, предложив-таки рабочий вариант окончательного решения макгрегорского вопроса. Он их попросту запретил. Отныне носить фамилию МакГрегор или Грегор становилось преступлением, и каралось это преступление смертью. Закон вскоре был применен на практике: в январе 1604 главу клана Алистара МакГрегора и, за компанию, еще одиннадцать МакГрегоров повесили в Эдинбурге. Закон действовал (с переменной, насколько можно судить, эффективностью) аж до 1774 года. И что самое удивительное: все это время МакГрегоры исправно участвовали в каждом якобитском восстании на стороне Стюартов. Я могу предложить только одно разумное объяснение этому факту: вроде бы, Кэмпбеллы каждый раз оказывались в противоположном лагере.
Вот в таком контексте следует читать замечательное стихотворение Вальтера Скотта "MacGregor's Gathering".
The moon's on the lake, and the mist's on the brae,
And the clan has a name that is nameless by day;
Then gather, gather, gather, Gregalach!
Gather, gather, gather.
Our signal for fight, which from monarchs we drew,
Must be heard but by night in our vengeful halloo.
Then halloo, halloo, halloo, Gregalach!
Halloo, halloo, halloo.
Glen Orchy's proud mountains, Kilchurn and her towers,
Glen Strae and Glen Lyon no longer are ours,
We're landless, landless, landless, Gregalach!
Landless, landless, landless.
But doomed and deserted by vassal and lord,
MacGregor has still both his heart and his sword.
Then courage, courage, courage, Gregalach!
Courage, courage, courage.
If they rob us of name and pursue us with beagles,
Give their roofs to the flame and their flesh to the eagles!
Then vengeance, vengeance, vengeance, Gregalach!
Vengeance, vengeance, vengeance.
While there's leaves in the forest and foam on the river,
MacGregor despite them shall flourish forever.
Come then, Gregalach! Come then, Gregalach!
Come then, come then, come then.
Though the depths of Loch Katrine the steed shall career,
O'er the peak of Ben Lomond the galley shall steer,
And the rocks of Craig Royston like icicles melt,
Ere our wrongs be forgot, or our vengeance unfelt.
Then halloo, halloo, halloo, Gregalach!
Halloo, halloo, halloo.
В 16м веке у клана МакГрегоров вышло с кланом Кэмпбеллов некоторое расхождение по земельному вопросу. Не настолько острое, как, к примеру, у тех же Кэмпбеллов с МакДональдами: нет, просто Кэмпбеллы считали, что земли МакГрегоров отлично дополнят их и без того обширные владения. Кэмпбеллы обратились в Эдинбург с жалобой на то, что МакГрегоры грабят корованы угоняют у них скот. Королевский суд встал на сторону Кэмпбеллов (они вообще умели наладить взаимопонимание с центральной властью), и земли МакГрегоров были реквизированы в пользу Кэмпбеллов. После чего - сюрприз, сюрприз! - грабеж корованов остался для МакГрегоров единственным доступным способом пропитания, а жаловаться на них в Эдинбург стало абсолютно бесперспективно.
В 1603 году Иаков Стюарт, сын казненной Елизаветой Марии Стюарт, наконец исполнил свою давнюю мечту, заняв английский престол. И тут же проявил недюжинный государственый ум, предложив-таки рабочий вариант окончательного решения макгрегорского вопроса. Он их попросту запретил. Отныне носить фамилию МакГрегор или Грегор становилось преступлением, и каралось это преступление смертью. Закон вскоре был применен на практике: в январе 1604 главу клана Алистара МакГрегора и, за компанию, еще одиннадцать МакГрегоров повесили в Эдинбурге. Закон действовал (с переменной, насколько можно судить, эффективностью) аж до 1774 года. И что самое удивительное: все это время МакГрегоры исправно участвовали в каждом якобитском восстании на стороне Стюартов. Я могу предложить только одно разумное объяснение этому факту: вроде бы, Кэмпбеллы каждый раз оказывались в противоположном лагере.
Вот в таком контексте следует читать замечательное стихотворение Вальтера Скотта "MacGregor's Gathering".
The moon's on the lake, and the mist's on the brae,
And the clan has a name that is nameless by day;
Then gather, gather, gather, Gregalach!
Gather, gather, gather.
Our signal for fight, which from monarchs we drew,
Must be heard but by night in our vengeful halloo.
Then halloo, halloo, halloo, Gregalach!
Halloo, halloo, halloo.
Glen Orchy's proud mountains, Kilchurn and her towers,
Glen Strae and Glen Lyon no longer are ours,
We're landless, landless, landless, Gregalach!
Landless, landless, landless.
But doomed and deserted by vassal and lord,
MacGregor has still both his heart and his sword.
Then courage, courage, courage, Gregalach!
Courage, courage, courage.
If they rob us of name and pursue us with beagles,
Give their roofs to the flame and their flesh to the eagles!
Then vengeance, vengeance, vengeance, Gregalach!
Vengeance, vengeance, vengeance.
While there's leaves in the forest and foam on the river,
MacGregor despite them shall flourish forever.
Come then, Gregalach! Come then, Gregalach!
Come then, come then, come then.
Though the depths of Loch Katrine the steed shall career,
O'er the peak of Ben Lomond the galley shall steer,
And the rocks of Craig Royston like icicles melt,
Ere our wrongs be forgot, or our vengeance unfelt.
Then halloo, halloo, halloo, Gregalach!
Halloo, halloo, halloo.