ЗАГАДОЧНЫЙ ЛЕКСУС. - ИНЦИДЕНТ У АРКИ ВОССОЕДИНЕНИЯ. - ПОЧЕМУ ЮЖАНЕ ХОТЯТ ОБЪЕДИНЕНИЯ
КНДР. 21 сентября 107-го года чучхе (2018 г.)
В ОДИН ИЗ ДНЕЙ во время пребывания в Кэсоне мудрый и наблюдательный Змей Г. заметил: "Говорят, что северные корейцы нищие, что у них из-за санкций нет импортных автомобилей, а, между тем, они на каждом шагу. Куда бы мы ни поехали - в монастырь или куда ещё, всюду вижу Лексусы. Смотрите, вон ещё один поехал". Ещё ранее на обилие Лексусов моё внимание также обратил не то Лёха, не то Витя. Я вынул записную книжечку и по привычке, которая у меня ещё с времён учёбы в школе КГБ, записал в неё номер проехавшего Лексуса: 740-02123.
Когда мы остановились на полпути к Пхёньяну на перекур в rest area, мимо вальяжно, не останавливаясь, проехал ещё один Лексус. Я вытащил записную книжечку - глядь, а номер тот же! Произведя в уме несложные вычисления, я заключил, что он, несомненно же, катает по нашему же маршруту интуристов, мало ли их тут...
В остальном наша передислокация протекала гладко, в обстановке братской общности и согласия. Мы ехали себе по шоссе Кэсон-Пхёньян и ни о чем не вздыхали. На исходе второго часа передислокации начало смеркаться.
_____________________________________________________________________________________
Впереди показался Пхёньян. Наш автобус, доехав до Арки Трёх хартий, свернул в сторону и остановился на парковке (я слышал, что как будто бы под аркой могут проезжать не все транспортные средства, но это, разумеется, досужие домыслы недоброжелателей чучхейского государства). Хаксу бодро прокричал: "Остановка! Можете выйти и полюбоваться на Арку Трёх хартий воссоедения Родины". Мы дружно, почти в полном составе, повалили наружу - размять затёкшие члены и ещё раз ступить на северокорейскую землю.
Я бродил с камерой в руках, как вдруг глаз упал на капитана и его верного подручного, Дюка. Они вели себя самым подозрительным образом: аркой не восторгались, а вместо этого бродили по площадке, словно в поисках клада. Наконец, выбрав нужное место, Змей Г. прочно упёрся в нём в землю ногами и, повинуясь указаниям Дюка, принял артистическую позу. Было очевидно, что парочка что-то затевала.
Я заподозрил неладное и, пользуясь своим правом тайного советника, поспешил к боссу. "Умоляю, Змей Г., don't do it, don't do it. Только не надо провокаций!" - восклицал я про себя на ходу. Но тот моих беззвучных воплей не слышал. Он сдёрнул с себя кепку, и я увидел на его голове... кипу, которую он, должно быть, все эти дни прятал под кепкой! Он открыл рот - из него полились звонкие звуки песни. Громкие и ладные, они навеяли мысли о Лучано Паваротти, поющем в "Ла Скала" какую-нибудь "Нессун дорма"! Все, включая наших корейских хозяев, бросились к нему. Я прислушался - песня была на иврите.
Картина была потрясающая, я бы сказал, фантастическая. Под одним из главных символов чучхейского государства иностранец в кипе и велосипедной униформе пел еврейскую песню. Уверен, исполнение было первым подобным в истории человечества. Позднее я узнал, что у Змея Г. исполнение песни - давняя традиция, наподобие Людиной. Люда плавает в водоёмах, а Змей Г. поёт. Он поёт свою песню всюду, куда его забрасывает нелёгкая - в Сахари и Гоби, трущобах Марокко и Рио-де-Жанейро, австралийских и южноамериканских пампасах, на вершинах Хибин, Альп, Кавказских гор, берегу Чукотского моря...
Закончив петь, исполнитель с удовольствием выслушал продолжительные бурные аплодисменты. Меня в стороне атаковали встревоженные Чу, Хаксу, Драконово Море и третий гид.
"Что это была за песня? Идиоты Хаксу и Драконово Море не смогли разобрать слов. Это была иностранная песня? На каком языке пел уважаемый товарищ глава делегации?" - допрашивал Чу Гевара.
Я был вынужден огорчить директора отдела: "Хаксу и Драконово Море не учили этот язык. Они не знают его. Не вините их. Почтенный глава пел на еврейском языке". - "Почему он пел на еврейском языке? Он же русский! Он из России". - "Умоляю. Россия, в отличие от КНДР - многонациональное государство. В ней проживают представители ста пятидесяти наций. Наша делегация тоже составлена из представителей многих наций. Посмотрите на меня. Но что я! Среди нас есть даже узбек!". - "Погодите, товарищ. Вы, что, хотите сказать, что товарищ глава - еврей?". - "Да вы посмотрите на него!".
Квартет уставился на капитана, после стал визуально изучать членов делегации. Чу с едва скрываемым восторгом сказал: "Так, выходит, вы не все русские?". Он стал сходу вычислять евреев и насчитал трёх. "А она? Она тоже еврейка? У неё раскосые глаза". - "Она, наверно, татарка". - "Кто такие татары?".
Придя в себя, Чу сказал: "Прошу вас списать слова песни, которую пел уважаемый товарищ глава делегации. Это была важная акция, и мы должны доложить наверх. Нам нужны слова песни". Я сказал: "Делать мне нечего? Я и иврита-то не знаю. Попросите слова у него самого".
Уступая пожеланиям хозяев, мы сфотографировались на фоне Арки. Тут произошло чудесное явление - точно как в корейских легендах! Вечернее небо озарили сотни лучей, они стеклись с разных сторон к стоявшей за нами арке и заодно озарили нас. Несомненно, то было ниспосланное Небом благое для нас знамение!
Мимо в очередной раз проехал Лексус с номерным знаком 740-02123.
Хорошо в КНДР! В иной стране за исполнение песни в неположенном месте можно загреметь на пять лет.
_____________________________________________________________________________________
В Пхёньяне нас, не завозя в отель, привезли в ресторан. Ресторан назывался "Кёнхын" 경흥식당 и был устроен наподобие южнокорейских мясных (его, к слову, в своё время, в начале 2000-х, в Южной Корее прозвали рестораном "Объединение" - в нём кормили южнокорейских туристов, привыкших долгими сеульскими вечерами лакомиться самгёпсалем). В нём большой общий зал, пройдя через который, попадаешь в, кажется, четыре не таких больших, но всё же больших, других залов. В отличие от пустынных, ни души, пхёньянских улиц, ресторан был забит под завязку - в нём сидели огромные группы китайских туристов и, кажется, граждане КНДР. Нас завели в отдельный зал. В нём было жарко, душно, шумно, глаза щипал дым жаровень.
Мясо давали разнообразное, без ограничений, сколько хочешь, столько и ешь - говядину, баранину, свинину... Мы велели нести всё, что есть. "И принесите побольше пива и сочжу".
В КНДР, что бы ни говорили о ней, есть всё. В "Принципе". Только не спрашивайте адреса "Принципа". Он мне неизвестен.
Мы, как положено, начали с самгёпсаля...
Съев по килограмму мяса, вдруг насытились, устали есть. Глаза щипал дым. Мы запросились в отель.
В тот вечер мне стала понятна причина, по которой южане хотят объединения, да хотя бы замирения. Где ещё можно за такие деньги вдоволь наесться говядины и самгёпсаля, как не в Пхёньяне! В годы, когда южане могли съездить в Северную Корею, поездка на Север стоила дешевле, чем поездка на выходные на Чечжудо. Тогда южане, катавшиеся на Север, были в положении японцев, которым тур на выходные в Сеул обходился дешевле, чем поездка на Фудзи...
_____________________________________________________________________________________
На следующий день Змей Г. сказал мне: "Виктор, ко мне подходил Хаксу. Ему нужны слова песни. Не знаете, зачем?".
В ОДИН ИЗ ДНЕЙ во время пребывания в Кэсоне мудрый и наблюдательный Змей Г. заметил: "Говорят, что северные корейцы нищие, что у них из-за санкций нет импортных автомобилей, а, между тем, они на каждом шагу. Куда бы мы ни поехали - в монастырь или куда ещё, всюду вижу Лексусы. Смотрите, вон ещё один поехал". Ещё ранее на обилие Лексусов моё внимание также обратил не то Лёха, не то Витя. Я вынул записную книжечку и по привычке, которая у меня ещё с времён учёбы в школе КГБ, записал в неё номер проехавшего Лексуса: 740-02123.
Когда мы остановились на полпути к Пхёньяну на перекур в rest area, мимо вальяжно, не останавливаясь, проехал ещё один Лексус. Я вытащил записную книжечку - глядь, а номер тот же! Произведя в уме несложные вычисления, я заключил, что он, несомненно же, катает по нашему же маршруту интуристов, мало ли их тут...
В остальном наша передислокация протекала гладко, в обстановке братской общности и согласия. Мы ехали себе по шоссе Кэсон-Пхёньян и ни о чем не вздыхали. На исходе второго часа передислокации начало смеркаться.
_____________________________________________________________________________________
Впереди показался Пхёньян. Наш автобус, доехав до Арки Трёх хартий, свернул в сторону и остановился на парковке (я слышал, что как будто бы под аркой могут проезжать не все транспортные средства, но это, разумеется, досужие домыслы недоброжелателей чучхейского государства). Хаксу бодро прокричал: "Остановка! Можете выйти и полюбоваться на Арку Трёх хартий воссоедения Родины". Мы дружно, почти в полном составе, повалили наружу - размять затёкшие члены и ещё раз ступить на северокорейскую землю.
Я бродил с камерой в руках, как вдруг глаз упал на капитана и его верного подручного, Дюка. Они вели себя самым подозрительным образом: аркой не восторгались, а вместо этого бродили по площадке, словно в поисках клада. Наконец, выбрав нужное место, Змей Г. прочно упёрся в нём в землю ногами и, повинуясь указаниям Дюка, принял артистическую позу. Было очевидно, что парочка что-то затевала.
Я заподозрил неладное и, пользуясь своим правом тайного советника, поспешил к боссу. "Умоляю, Змей Г., don't do it, don't do it. Только не надо провокаций!" - восклицал я про себя на ходу. Но тот моих беззвучных воплей не слышал. Он сдёрнул с себя кепку, и я увидел на его голове... кипу, которую он, должно быть, все эти дни прятал под кепкой! Он открыл рот - из него полились звонкие звуки песни. Громкие и ладные, они навеяли мысли о Лучано Паваротти, поющем в "Ла Скала" какую-нибудь "Нессун дорма"! Все, включая наших корейских хозяев, бросились к нему. Я прислушался - песня была на иврите.
Картина была потрясающая, я бы сказал, фантастическая. Под одним из главных символов чучхейского государства иностранец в кипе и велосипедной униформе пел еврейскую песню. Уверен, исполнение было первым подобным в истории человечества. Позднее я узнал, что у Змея Г. исполнение песни - давняя традиция, наподобие Людиной. Люда плавает в водоёмах, а Змей Г. поёт. Он поёт свою песню всюду, куда его забрасывает нелёгкая - в Сахари и Гоби, трущобах Марокко и Рио-де-Жанейро, австралийских и южноамериканских пампасах, на вершинах Хибин, Альп, Кавказских гор, берегу Чукотского моря...
Закончив петь, исполнитель с удовольствием выслушал продолжительные бурные аплодисменты. Меня в стороне атаковали встревоженные Чу, Хаксу, Драконово Море и третий гид.
"Что это была за песня? Идиоты Хаксу и Драконово Море не смогли разобрать слов. Это была иностранная песня? На каком языке пел уважаемый товарищ глава делегации?" - допрашивал Чу Гевара.
Я был вынужден огорчить директора отдела: "Хаксу и Драконово Море не учили этот язык. Они не знают его. Не вините их. Почтенный глава пел на еврейском языке". - "Почему он пел на еврейском языке? Он же русский! Он из России". - "Умоляю. Россия, в отличие от КНДР - многонациональное государство. В ней проживают представители ста пятидесяти наций. Наша делегация тоже составлена из представителей многих наций. Посмотрите на меня. Но что я! Среди нас есть даже узбек!". - "Погодите, товарищ. Вы, что, хотите сказать, что товарищ глава - еврей?". - "Да вы посмотрите на него!".
Квартет уставился на капитана, после стал визуально изучать членов делегации. Чу с едва скрываемым восторгом сказал: "Так, выходит, вы не все русские?". Он стал сходу вычислять евреев и насчитал трёх. "А она? Она тоже еврейка? У неё раскосые глаза". - "Она, наверно, татарка". - "Кто такие татары?".
Придя в себя, Чу сказал: "Прошу вас списать слова песни, которую пел уважаемый товарищ глава делегации. Это была важная акция, и мы должны доложить наверх. Нам нужны слова песни". Я сказал: "Делать мне нечего? Я и иврита-то не знаю. Попросите слова у него самого".
Уступая пожеланиям хозяев, мы сфотографировались на фоне Арки. Тут произошло чудесное явление - точно как в корейских легендах! Вечернее небо озарили сотни лучей, они стеклись с разных сторон к стоявшей за нами арке и заодно озарили нас. Несомненно, то было ниспосланное Небом благое для нас знамение!
Мимо в очередной раз проехал Лексус с номерным знаком 740-02123.
Хорошо в КНДР! В иной стране за исполнение песни в неположенном месте можно загреметь на пять лет.
_____________________________________________________________________________________
В Пхёньяне нас, не завозя в отель, привезли в ресторан. Ресторан назывался "Кёнхын" 경흥식당 и был устроен наподобие южнокорейских мясных (его, к слову, в своё время, в начале 2000-х, в Южной Корее прозвали рестораном "Объединение" - в нём кормили южнокорейских туристов, привыкших долгими сеульскими вечерами лакомиться самгёпсалем). В нём большой общий зал, пройдя через который, попадаешь в, кажется, четыре не таких больших, но всё же больших, других залов. В отличие от пустынных, ни души, пхёньянских улиц, ресторан был забит под завязку - в нём сидели огромные группы китайских туристов и, кажется, граждане КНДР. Нас завели в отдельный зал. В нём было жарко, душно, шумно, глаза щипал дым жаровень.
Мясо давали разнообразное, без ограничений, сколько хочешь, столько и ешь - говядину, баранину, свинину... Мы велели нести всё, что есть. "И принесите побольше пива и сочжу".
В КНДР, что бы ни говорили о ней, есть всё. В "Принципе". Только не спрашивайте адреса "Принципа". Он мне неизвестен.
Мы, как положено, начали с самгёпсаля...
Съев по килограмму мяса, вдруг насытились, устали есть. Глаза щипал дым. Мы запросились в отель.
В тот вечер мне стала понятна причина, по которой южане хотят объединения, да хотя бы замирения. Где ещё можно за такие деньги вдоволь наесться говядины и самгёпсаля, как не в Пхёньяне! В годы, когда южане могли съездить в Северную Корею, поездка на Север стоила дешевле, чем поездка на выходные на Чечжудо. Тогда южане, катавшиеся на Север, были в положении японцев, которым тур на выходные в Сеул обходился дешевле, чем поездка на Фудзи...
_____________________________________________________________________________________
На следующий день Змей Г. сказал мне: "Виктор, ко мне подходил Хаксу. Ему нужны слова песни. Не знаете, зачем?".