ТУР ДЕ КОРЕЯ (38): В БОЛЬНИЦЕ "САМСУНГ"
17 сентбря, суббота. День
ТАКСИСТ выехал на Чонно и поехал в западном направлении. Проехали проспект Сечжона (я, вспомнил о своих гидовских обязанностях, ткнул пальцем в сторону дворца Кёнбоккун и президентской резиденции)... Вскоре таксист свернул направо, лихо взлетел на парковку: "Приехали. Вам сюда".
Больница "Самсунг" Канбукского ("к северу от реки [Ханган]") автономного округа* столицы 강북삼성병원 - одна из примерно восьми десятков больниц Сеула.
* Автономный округ 자치구 - так называются административные округа столицы. Округа прочих городов (с населением не меньше 500 тысяч чел.) в канцелярском, официальном, языке называются "административными округами" 행정구.
Всего в Корее примерно 85 тысяч больниц (в 2013 г. их было 84 тысячи 971, койко-мест было 632 тысячи 771).
Больницы и вообще медицинское обслуживание в Корее в последние пару-тройку десятилетий развивались примерно такими же темпами, как всё остальное - судостроение, электронная промышленность, наука, и достигли уровня передовых стран, о чём в 60-70-х и мечтать было трудно. По многим параметрам Корея вышла на первые места в мире. Взять, например, ещё один количественный параметр - число больничных койко-мест на тысячу человек. По этому параметру Корея уступает лишь Японии, а Штаты и Канаду обгоняет больше, чем в три, а то и в четыре раза. Так, в Корее на тысячу человек приходится 11 койко-мест, а в Штатах и Канаде, соответственно, 2.9 и 2.7 (данные, кажется, устаревшие). Это, разумеется, не доказывает, что корейцы более болезненны (обратное я доказываю в своём блоге уже больше десяти лет), а американцы и канадцы здоровее. Вовсе нет.
Если перейти к качественным параметрам, то и тут Корея впереди планеты всей. Процент успешного излечивания, например, разных форм рака (индекс "пятилетней выживаемости") в Корее выше, чем в других странах OECD (Организации экономического сотрудничества и развития, Organisation for Economic Co-operation and Development), за исключением разве что рака предстательной железы. Этот индекс выше в Штатах и Канаде, но с этим обстоятельством я по причинам личного свойства, пожалуй, соглашусь смириться.
Четверть всех пластических операций мира делается в Корее, а что касается стоимости медицинских услуг, то здесь с Кореей не сравниться даже Китаю, чьи игрушки, посуда и одежда - общепризнанные лидеры по дешевизне. Если сделать кесарево сечение в Корее стоит $1,769, то в Штатах за него придётся заплатить в десять раз больше - $18,460! Мало-мальское лечение, которое в Корее обойдётся в $10,000, в Штатах будет стоить как дом в Аризоне или Алабаме...
Но что Китай! Корейские цены куда ниже, чем даже в богатой и дорогой России! Этим объясняется бум в сфере медицинского туризма, ориентированного на граждан России. Всего за год после установления в 2014 г. безвизового режима Корею с целью лечения посетило 350 тысяч россиян (так написано на одном официальном сайте). Рекламки корейских клиник на русском языке можно подобрать в Инчхонском аэропорту.
Более подробно о корейской медицине можно почитать здесь.
____________________________________________________
Мы вошли в приёмное отделение неотложки. Стоять или сидеть в очереди не пришлось. Как удачно Жанну угораздило заболеть! Говорят, в непраздничные дни в сеульских неотложках можно прождать, прежде чем тебя примет врач, и час, и два. Это, разумеется, не относится к тем, кто находится на грани между жизнью и смертью...
Нам устроили скоротечный допрос: "Боли в животе? Карточка иностранки в Корее есть? Нет? Визитёр? Паспорт с собой? Страховка есть?" и повели к врачу. Заполошные медсёстры мигом взяли у Жанны для анализа кровь, заставили сходить в туалет, измерили давление, дали таблетку, велели переодеться в больничную куртку. Я побежал в приёмный покой регистрировать больную. Заодно изготовил ксерокопии документов. Когда вернулся, застал любопытную картину: оставшиеся наедине Жанна и мужчина-врач пытались осуществить акт коммуникации на иностранном для обоих английском языке. Он (акт) у них не получался. Я объясняю это, прежде всего, душевным состоянием моей подопечной. С моим возвращением допрос начался заново и по существу.
"На что жалуетесь? Когда начались боли? Что ели? Принимаете ли какие-нибудь медикаменты? Когда прилетели в Корею? Гриппом, САРСом, СПИДом болели? Есть ли фамильное, семейное заболевание? Болели ли в последнее время? Делали ли операции и когда?". Почти на все вопросы Жанна отвечала, как на парткоме перед выездом за границу или на фашистском допросе: "Нет. Нет. Не имела. Не болела. Не делала". Тогда врач давил на Жаннин живот: "Здесь болит? Здесь?". Так прошло с четверть часа...
Тут прибежала девчонка с результатом анализа крови. Врач глянул на бумажку и торжествующе объявил: "Признавайтесь. У вас холецистит. Хроническая желчнокаменная болезнь". Жанне пришлось сдаться. Она призналась: "Да, у меня желчнокаменная болезнь". - "Когда были в последний раз у врача?". - "В январе". - "Не лгите". - "Ну, в апреле". - "И, что, после этого ни разу не почувствовали боль, не ходили к врачу?". - "Ну, хорошо. Ходила в июле". - "Почему не сделали операцию?"...
Добившись признания, врач объявил: "Отправлю делать СТ - си-ти, компьютерную томографию, и положу на операцию. Без операции не обойтись. Камни надо удалять". Жанна испугалась: "Это, наверно, стоит денег". - "Томография стоит 450 тысяч". - "Не буду делать. Страховая не оплатит. И на операцию ложиться не буду. Мне завтра ехать по Корее". Тут испугался врач. "На велосипеде?! В вашем состоянии?!". Жанна стояла на своём...
Беседа протекала как по-писаному. Следует сказать, что последовательный устный перевод сродни театральному действу. Я превратился в актёра и, говоря едва ли не в такт говорящим, не только точно, адекватно переводил все слова и междометия, но и копировал жесты и интонации переговаривающихся - вскрикивал, махал руками. Было удивительно, что остальные участники не обращали на меня внимания, словно меня не было и в помине. Моя актёрская игра, таким образом, не была оценена.
Жанне, видимо, надоело вести ненужную и даже вредную - для её кармана и времени - дискуссию. Она вдруг объявила: "Мне стало лучше. Боли прекратились". Врач, смирившись с тем, что отказницу не переубедить, притащил виселицу с капельницей, воткнул Жанне в вену шприц и отправил в коридор: "Ждите, пока не кончится жидкость"...
____________________________________________________
Ждать пришлось долго.
Жанна захотела есть, и мы с Иваном пошли купить ей поесть. Иван сказал: "Давай и мы перекусим. Здесь столовка есть?". Я подумал, что клиент собирается купить мне в знак благодарности еду (так заведено у корейцев), раскатал губу и сказал: "Пошли".
Мы пошли в больничную столовку, где я понял, что ещё недостаточно глубоко овладел методом научного прогнозирования событий будущего, но, прежде всего, что достаточно долго прожил за пределами Родины: Иван заплатил только за себя!
Как непохожи друг на друга русские и корейские!
____________________________________________________
Всё время, что не был занят устным переводом переговоров, я пытался дозвониться до "Серенчхе". Наконец дозвонился. Женский голос объявил, что ресторан по случаю праздника сегодня закрыт: "Приходите завтра". Омайгод!
"А не скажете, куда ещё можно пойти? Нам нужен буфет". - "Позвоните в мясной буфет "Отель" у Тонмё. Он дешёвый и должен быть открыт".
Я позвонил - ресторан был открыт. Он стоит 12 тысяч 900 на брата (чуть больше $10). Я заказал кабинет и послал смску З.Г.
____________________________________________________
Капельница опустела, скукожилась, и нас повели в давешнюю комнату. К мужчине-врачу присоединилась молодая женщина-врач. Она, похоже, была главной.
Ещё раз услышав Жаннину декларацию о том, что она отказывается и от томографии, и операции, женщина-врач сказала: "Я не могу насильно лечить вас. Я выпишу вам лекарства. Если боли возобновятся, немедленно ложитесь в ближайшем же пункте в больницу". Жанна пообещала следовать врачебной инструкции: "А теперь дайте счета и медицинское заключение на английском языке. Они нужны для страховой".
Проведя в больнице часа три, мы покинули её, обзаведясь мешком таблеток, и в прекрасном настроении духа. Я радовался, что нас никто не травил, Жанна убеждала, что её болезнь прошла, и что она без труда проедет Корею от края до края.
Пора было двигать в отель и оттуда на банкет.
ТАКСИСТ выехал на Чонно и поехал в западном направлении. Проехали проспект Сечжона (я, вспомнил о своих гидовских обязанностях, ткнул пальцем в сторону дворца Кёнбоккун и президентской резиденции)... Вскоре таксист свернул направо, лихо взлетел на парковку: "Приехали. Вам сюда".
Больница "Самсунг" Канбукского ("к северу от реки [Ханган]") автономного округа* столицы 강북삼성병원 - одна из примерно восьми десятков больниц Сеула.
* Автономный округ 자치구 - так называются административные округа столицы. Округа прочих городов (с населением не меньше 500 тысяч чел.) в канцелярском, официальном, языке называются "административными округами" 행정구.
Всего в Корее примерно 85 тысяч больниц (в 2013 г. их было 84 тысячи 971, койко-мест было 632 тысячи 771).
Больницы и вообще медицинское обслуживание в Корее в последние пару-тройку десятилетий развивались примерно такими же темпами, как всё остальное - судостроение, электронная промышленность, наука, и достигли уровня передовых стран, о чём в 60-70-х и мечтать было трудно. По многим параметрам Корея вышла на первые места в мире. Взять, например, ещё один количественный параметр - число больничных койко-мест на тысячу человек. По этому параметру Корея уступает лишь Японии, а Штаты и Канаду обгоняет больше, чем в три, а то и в четыре раза. Так, в Корее на тысячу человек приходится 11 койко-мест, а в Штатах и Канаде, соответственно, 2.9 и 2.7 (данные, кажется, устаревшие). Это, разумеется, не доказывает, что корейцы более болезненны (обратное я доказываю в своём блоге уже больше десяти лет), а американцы и канадцы здоровее. Вовсе нет.
Если перейти к качественным параметрам, то и тут Корея впереди планеты всей. Процент успешного излечивания, например, разных форм рака (индекс "пятилетней выживаемости") в Корее выше, чем в других странах OECD (Организации экономического сотрудничества и развития, Organisation for Economic Co-operation and Development), за исключением разве что рака предстательной железы. Этот индекс выше в Штатах и Канаде, но с этим обстоятельством я по причинам личного свойства, пожалуй, соглашусь смириться.
Четверть всех пластических операций мира делается в Корее, а что касается стоимости медицинских услуг, то здесь с Кореей не сравниться даже Китаю, чьи игрушки, посуда и одежда - общепризнанные лидеры по дешевизне. Если сделать кесарево сечение в Корее стоит $1,769, то в Штатах за него придётся заплатить в десять раз больше - $18,460! Мало-мальское лечение, которое в Корее обойдётся в $10,000, в Штатах будет стоить как дом в Аризоне или Алабаме...
Но что Китай! Корейские цены куда ниже, чем даже в богатой и дорогой России! Этим объясняется бум в сфере медицинского туризма, ориентированного на граждан России. Всего за год после установления в 2014 г. безвизового режима Корею с целью лечения посетило 350 тысяч россиян (так написано на одном официальном сайте). Рекламки корейских клиник на русском языке можно подобрать в Инчхонском аэропорту.
Более подробно о корейской медицине можно почитать здесь.
____________________________________________________
Мы вошли в приёмное отделение неотложки. Стоять или сидеть в очереди не пришлось. Как удачно Жанну угораздило заболеть! Говорят, в непраздничные дни в сеульских неотложках можно прождать, прежде чем тебя примет врач, и час, и два. Это, разумеется, не относится к тем, кто находится на грани между жизнью и смертью...
Нам устроили скоротечный допрос: "Боли в животе? Карточка иностранки в Корее есть? Нет? Визитёр? Паспорт с собой? Страховка есть?" и повели к врачу. Заполошные медсёстры мигом взяли у Жанны для анализа кровь, заставили сходить в туалет, измерили давление, дали таблетку, велели переодеться в больничную куртку. Я побежал в приёмный покой регистрировать больную. Заодно изготовил ксерокопии документов. Когда вернулся, застал любопытную картину: оставшиеся наедине Жанна и мужчина-врач пытались осуществить акт коммуникации на иностранном для обоих английском языке. Он (акт) у них не получался. Я объясняю это, прежде всего, душевным состоянием моей подопечной. С моим возвращением допрос начался заново и по существу.
"На что жалуетесь? Когда начались боли? Что ели? Принимаете ли какие-нибудь медикаменты? Когда прилетели в Корею? Гриппом, САРСом, СПИДом болели? Есть ли фамильное, семейное заболевание? Болели ли в последнее время? Делали ли операции и когда?". Почти на все вопросы Жанна отвечала, как на парткоме перед выездом за границу или на фашистском допросе: "Нет. Нет. Не имела. Не болела. Не делала". Тогда врач давил на Жаннин живот: "Здесь болит? Здесь?". Так прошло с четверть часа...
Тут прибежала девчонка с результатом анализа крови. Врач глянул на бумажку и торжествующе объявил: "Признавайтесь. У вас холецистит. Хроническая желчнокаменная болезнь". Жанне пришлось сдаться. Она призналась: "Да, у меня желчнокаменная болезнь". - "Когда были в последний раз у врача?". - "В январе". - "Не лгите". - "Ну, в апреле". - "И, что, после этого ни разу не почувствовали боль, не ходили к врачу?". - "Ну, хорошо. Ходила в июле". - "Почему не сделали операцию?"...
Добившись признания, врач объявил: "Отправлю делать СТ - си-ти, компьютерную томографию, и положу на операцию. Без операции не обойтись. Камни надо удалять". Жанна испугалась: "Это, наверно, стоит денег". - "Томография стоит 450 тысяч". - "Не буду делать. Страховая не оплатит. И на операцию ложиться не буду. Мне завтра ехать по Корее". Тут испугался врач. "На велосипеде?! В вашем состоянии?!". Жанна стояла на своём...
Беседа протекала как по-писаному. Следует сказать, что последовательный устный перевод сродни театральному действу. Я превратился в актёра и, говоря едва ли не в такт говорящим, не только точно, адекватно переводил все слова и междометия, но и копировал жесты и интонации переговаривающихся - вскрикивал, махал руками. Было удивительно, что остальные участники не обращали на меня внимания, словно меня не было и в помине. Моя актёрская игра, таким образом, не была оценена.
Жанне, видимо, надоело вести ненужную и даже вредную - для её кармана и времени - дискуссию. Она вдруг объявила: "Мне стало лучше. Боли прекратились". Врач, смирившись с тем, что отказницу не переубедить, притащил виселицу с капельницей, воткнул Жанне в вену шприц и отправил в коридор: "Ждите, пока не кончится жидкость"...
____________________________________________________
Ждать пришлось долго.
Жанна захотела есть, и мы с Иваном пошли купить ей поесть. Иван сказал: "Давай и мы перекусим. Здесь столовка есть?". Я подумал, что клиент собирается купить мне в знак благодарности еду (так заведено у корейцев), раскатал губу и сказал: "Пошли".
Мы пошли в больничную столовку, где я понял, что ещё недостаточно глубоко овладел методом научного прогнозирования событий будущего, но, прежде всего, что достаточно долго прожил за пределами Родины: Иван заплатил только за себя!
Как непохожи друг на друга русские и корейские!
____________________________________________________
Всё время, что не был занят устным переводом переговоров, я пытался дозвониться до "Серенчхе". Наконец дозвонился. Женский голос объявил, что ресторан по случаю праздника сегодня закрыт: "Приходите завтра". Омайгод!
"А не скажете, куда ещё можно пойти? Нам нужен буфет". - "Позвоните в мясной буфет "Отель" у Тонмё. Он дешёвый и должен быть открыт".
Я позвонил - ресторан был открыт. Он стоит 12 тысяч 900 на брата (чуть больше $10). Я заказал кабинет и послал смску З.Г.
____________________________________________________
Капельница опустела, скукожилась, и нас повели в давешнюю комнату. К мужчине-врачу присоединилась молодая женщина-врач. Она, похоже, была главной.
Ещё раз услышав Жаннину декларацию о том, что она отказывается и от томографии, и операции, женщина-врач сказала: "Я не могу насильно лечить вас. Я выпишу вам лекарства. Если боли возобновятся, немедленно ложитесь в ближайшем же пункте в больницу". Жанна пообещала следовать врачебной инструкции: "А теперь дайте счета и медицинское заключение на английском языке. Они нужны для страховой".
Проведя в больнице часа три, мы покинули её, обзаведясь мешком таблеток, и в прекрасном настроении духа. Я радовался, что нас никто не травил, Жанна убеждала, что её болезнь прошла, и что она без труда проедет Корею от края до края.
Пора было двигать в отель и оттуда на банкет.