ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ И МОНГОЛИИ (10): КОНЦЕРТ АНСАМБЛЯ ПЕСНИ И ПЛЯСКИ
ВЕЧЕРОМ опекавший нас президент местной корейской турфирмы заставил нас пойти на концерт Академического ансамбля песни с пляски. "Такого не увидите нигде", - говорил он (я думаю, он имеет комиссионные с каждого проданного его клиенту билета). И босс сдался, дал добро, несмотря на то, что он прилетел сюда не ради концерта. До концерта было время, и босс решил купить книжки. Нас отвезли в местный ГУМ. Босс сказал: "Я плачу. Выбирайте, покупайте любые книжки". Я бы купил, но, увы, книжки мне нужны не были. Мне нужен был адаптер для моего лэптопа (родной в спешке оставил накануне в дижонской каморке). Пошёл на другой этаж, где продавали компьютеры и всё, что нужно для них, но нужного адаптера не было.
Вернувшись на книжный этаж, сказал Серебряному, что пошёл в город в поисках адаптера. Он дал мне полчаса. Я вышел на улицу, перешёл через дорогу (та сторона улицы показалась более оживлённой) и пошёл куда глаза глядят. Обратился с расспросами к нескольким прохожим с добрыми лицами, но, увы, добрые люди были не в ладах как с русским, так и английским, и мои попытки совершить акт речевой коммуникации потерпели крах. Что до русского, то, как известно, время, когда все говорили по-русски, кануло в Лету. Теперь время демократического развития Монголии! Что же до английского, то я допускаю, что добрые люди прибыли из сельской местности - больно загорелые, обветренные лица были у них. Только спустя дни сообразил, что надо было обратиться к ним по-корейски. Корейский язык в Монголии нынче в почёте. На нём разговаривают даже тётушки на уличных рынках. Ещё я вычитал, что некий добрый корейский пастор пытался убедить монголов оказаться от кириллицы и перейти на хангыль. Представляю, как монголы писали бы "Эрденет" - "Эрыденетхы".
Не теряя надежды, я пошёл по улице. Увидел вывеску - "Книги на английском", зашёл туда. Спросил, не говорит ли кто по-английски - девчонки-покупательницы заговорили на добром не то оксфордском, не то сиднейском английском. Они взялись отвести меня в "Компьютерленд".
Чтобы попасть в "Компьютерленд", надо было снова пересечь дорогу. Я было по привычке нырнул в автомобильный поток - одна из девчонок схватила за руку: "Никогда не переходите перед автобусом. Задавит. Переходите только перед легковушкой. Смотрите". И шагнула с поребрика. Я засеменил следом...
Адаптер нашёл по дороге в "Компьютерленд" - в специализированном магазине "Леново". Он стоил сто двадцать тысяч тугриков. У меня были американские доллары и корейские воны, тугриков не было. Хотел заплатить кредитной карточкой, как вспомнил слова гида. Он говорил: "Если захотите что-нибудь купить, и у вас не оказалось местных денег, смело обращайтесь ко мне - поменяю". Знакомая песня! Я сам, помню, в самом начале 90-х покупал журнал "Крокодил" за двенадцать, что ли, копеек и продавал его корейцам за доллар или два. Вернувшись в универмаг, сказал гиду о своей проблеме, и мы по пути в театр заехали в "Леново"...
Концерт проходил в здании Государственного Академического театра драмы. Здание, стоявшее посреди разрухи и новеньких стеклянных высоток, было подобно редкой жемчужине, алмазу в пыли. Как хороши вылепленные из гипса головы лошадей на колоннах! Уверен, его проектировали и строили советские архитекторы. Улан-баторцы должны испытывать чувство благодарности советскому народу!
Труппа ансамбля песни и пляски состоит из более двухсот человек. В тот вечер перед нами выступало не менее ста: симфонический оркестр, участники которого ладно играли на национальных инструментах, певцы, танцоры, акробаты. Ансамбль, читал, был основан в 1945 году и гастролировал более чем в 100 странах.
Около девяти вечера нас привезли в корейский ресторан. Удивительна привязанность корейцев к своей национальной кухне, к перцу, к кимчхи!
Еды было заказано на две порции больше, чем нас было. Спросил, почему - сказали, что босс держит трёхлетний траур по покойному батюшке и неизменно, три раза в день, угощает духов родителей. Какая трогательная сыновняя почтительность за счёт религии! К слову, кое-что из родительской еды потом перепадало и нам, смердам.
Обеденный ритуал был неизменен. Босс с сестрёнкой всегда сидели за отдельным столиком в почётном углу. Еду начинали разносить с того столика. Сиятельных брата с сестрой обслуживала дамочка, которая, должно быть, прислуживает им в их дижонской резиденции. Стоя в почтительном полупоклоне, она делала переанжировку блюд на столе, накладывала еду на тарелки родителей, во время приёма пищи следила, чтобы хозяева не съели чего-нибудь невкусного или непривычного. Мы начинали есть лишь тогда, когда босс вздымал кверху палочки, окунал в еду. Бормотали: "Масикке моккессымнида" ("Буду вкусно есть", по-русски "Приятного аппетита"), молча приступали к трапезе. Мои курящие спутники, со всхлипом, за пару минут, сожрав еду, поднимались и со словами "Масикке могоссымнида" ("Вкусно поел", по-русски "Спасибо"), выходили, чтобы, пока босс изволит кушать, выкурить сигаретку-другую...
Вернувшись на книжный этаж, сказал Серебряному, что пошёл в город в поисках адаптера. Он дал мне полчаса. Я вышел на улицу, перешёл через дорогу (та сторона улицы показалась более оживлённой) и пошёл куда глаза глядят. Обратился с расспросами к нескольким прохожим с добрыми лицами, но, увы, добрые люди были не в ладах как с русским, так и английским, и мои попытки совершить акт речевой коммуникации потерпели крах. Что до русского, то, как известно, время, когда все говорили по-русски, кануло в Лету. Теперь время демократического развития Монголии! Что же до английского, то я допускаю, что добрые люди прибыли из сельской местности - больно загорелые, обветренные лица были у них. Только спустя дни сообразил, что надо было обратиться к ним по-корейски. Корейский язык в Монголии нынче в почёте. На нём разговаривают даже тётушки на уличных рынках. Ещё я вычитал, что некий добрый корейский пастор пытался убедить монголов оказаться от кириллицы и перейти на хангыль. Представляю, как монголы писали бы "Эрденет" - "Эрыденетхы".
Не теряя надежды, я пошёл по улице. Увидел вывеску - "Книги на английском", зашёл туда. Спросил, не говорит ли кто по-английски - девчонки-покупательницы заговорили на добром не то оксфордском, не то сиднейском английском. Они взялись отвести меня в "Компьютерленд".
Чтобы попасть в "Компьютерленд", надо было снова пересечь дорогу. Я было по привычке нырнул в автомобильный поток - одна из девчонок схватила за руку: "Никогда не переходите перед автобусом. Задавит. Переходите только перед легковушкой. Смотрите". И шагнула с поребрика. Я засеменил следом...
Адаптер нашёл по дороге в "Компьютерленд" - в специализированном магазине "Леново". Он стоил сто двадцать тысяч тугриков. У меня были американские доллары и корейские воны, тугриков не было. Хотел заплатить кредитной карточкой, как вспомнил слова гида. Он говорил: "Если захотите что-нибудь купить, и у вас не оказалось местных денег, смело обращайтесь ко мне - поменяю". Знакомая песня! Я сам, помню, в самом начале 90-х покупал журнал "Крокодил" за двенадцать, что ли, копеек и продавал его корейцам за доллар или два. Вернувшись в универмаг, сказал гиду о своей проблеме, и мы по пути в театр заехали в "Леново"...
Концерт проходил в здании Государственного Академического театра драмы. Здание, стоявшее посреди разрухи и новеньких стеклянных высоток, было подобно редкой жемчужине, алмазу в пыли. Как хороши вылепленные из гипса головы лошадей на колоннах! Уверен, его проектировали и строили советские архитекторы. Улан-баторцы должны испытывать чувство благодарности советскому народу!
Труппа ансамбля песни и пляски состоит из более двухсот человек. В тот вечер перед нами выступало не менее ста: симфонический оркестр, участники которого ладно играли на национальных инструментах, певцы, танцоры, акробаты. Ансамбль, читал, был основан в 1945 году и гастролировал более чем в 100 странах.
Около девяти вечера нас привезли в корейский ресторан. Удивительна привязанность корейцев к своей национальной кухне, к перцу, к кимчхи!
Еды было заказано на две порции больше, чем нас было. Спросил, почему - сказали, что босс держит трёхлетний траур по покойному батюшке и неизменно, три раза в день, угощает духов родителей. Какая трогательная сыновняя почтительность за счёт религии! К слову, кое-что из родительской еды потом перепадало и нам, смердам.
Обеденный ритуал был неизменен. Босс с сестрёнкой всегда сидели за отдельным столиком в почётном углу. Еду начинали разносить с того столика. Сиятельных брата с сестрой обслуживала дамочка, которая, должно быть, прислуживает им в их дижонской резиденции. Стоя в почтительном полупоклоне, она делала переанжировку блюд на столе, накладывала еду на тарелки родителей, во время приёма пищи следила, чтобы хозяева не съели чего-нибудь невкусного или непривычного. Мы начинали есть лишь тогда, когда босс вздымал кверху палочки, окунал в еду. Бормотали: "Масикке моккессымнида" ("Буду вкусно есть", по-русски "Приятного аппетита"), молча приступали к трапезе. Мои курящие спутники, со всхлипом, за пару минут, сожрав еду, поднимались и со словами "Масикке могоссымнида" ("Вкусно поел", по-русски "Спасибо"), выходили, чтобы, пока босс изволит кушать, выкурить сигаретку-другую...