Теперь уже точно не про политику.
Напишу я лучше о нашем украинском писателе Евгении Петрове, который Катаев, который соавтор Ильфа.
Загадка Евгения Петрова.
…Биографы Петрова отмечают один мистический, ничем необъяснимый момент в его жизнеописании. Евгений был большим любителем мистификаций и розыгрышей. В конце жизни он начал коллекционировать конверты со штемпелями разных государств. Как правило, Петров придумывал нереальный адрес в той или иной стране, несуществующего получателя и отправлял туда письмо. Через некоторое время конверт возвращался со штемпелем «Адресат по данному адресу не проживает». За несколько лет у Петрова накопилось несколько десятков подобного рода писем.
В апреле 1939 года он отправил очередное послание - в Новую Зеландию. Он придумал город под названием «Хайдбердвилл» и улицу «Райтбич», и дом «7», и адресата «Мерилла Оджина Уэйзли». В самом письме он написал по-английски (которым владел в совершенстве): «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений». Все это он положил в конверт, на котором написал обратный адрес, на Главпочтамте оформил письмо как заказное и срочное. Прошло более двух месяцев, но конверт с соответствующей пометкой не возвращался. Вскоре Петров забыл о нем…
Но в августе пришло… ответное письмо. Поначалу Петров решил, что кто-то над ним подшутил в его же духе. Но когда он прочитал обратный адрес, ему стало не до смеха. На конверте было написано: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли». И все это подтверждалось штемпелем «Новая Зеландия, почта Хайдбердвилл». Текст письма гласил:
«Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России. Твой друг».
Петров никогда не был в Новой Зеландии. И поэтому он был тем более поражен, увидев на фотографии крепкого сложения мужчину, который обнимал его самого. На обратной стороне было написано: «9 октября 1938 года». Мистическое совпадение состоит в том, что именно в тот день он попал в больницу в бессознательном состоянии с тяжелейшим воспалением легких. Тогда в течение нескольких дней врачи боролись за его жизнь, не скрывая от родных, что шансов выжить у него почти нет.
Чтобы разобраться с этим то ли недоразумением, то ли мистикой, Петров написал туда еще одно письмо, но ответа уже не дождался. Началась Вторая мировая война. Писатель с начала боевых действий стал военным корреспондентом «Правды» и «Информбюро». По воспоминаниям очевидцев, коллеги его не узнавали - он стал замкнутым, задумчивым, а шутить вообще перестал.
2 июля 1942 года Евгений Петров вместе с группой военных журналистов был эвакуирован из Севастополя. Адмирал Исаков предоставил для эвакуации свой самолет. Над селом Маньково Чертковского района Ростовской областью самолет атаковали немецкие мессершмиты, пилот не справился с управлением, и машина рухнула на землю. Спаслись лишь несколько человек, один из них писатель Аркадий Первенцев, который и был свидетелем последних минут жизни Евгения…
Смерть всю жизнь буквально по пятам ходила за Петровым. Все началось еще в детстве, когда Женя с друзьями-гимназистами на старой рыбацкой шаланде решил совершить морское путешествие из Одессы в Очаков. Ребята попали в страшный шторм и чудом остались живы. Затем он надышался в гимназической лаборатории сероводородом, и его насилу откачали на свежем воздухе. В путешествии по Италии возле знаменитого миланского собора Евгения сбил велосипедист. В 1937-м было несколько попыток арестовать Петрова, но чья-то рука останавливала следователей из НКВД. Во время Финской войны снаряд угодил в угол дома, где он ночевал. Уже во Вторую мировую войну писатель попал под минометный огонь немцев. Наконец, трагическая, нелепая гибель в 1942 году...
В день получения известия об исчезновении самолета на его московский адрес поступило письмо от Мерилла Уэйзли. Вдове писателя его перевели. Уэйзли восхищался мужеством советских людей и выражал беспокойство за жизнь самого Евгения. В частности, он писал: «Я испугался, когда ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной. Но ты сказал, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратнее - летай по возможности меньше»...
ПС: Не знаю насколько достоверная информация, пусть это будет на совести К.Бондаренко.
Первая часть как бы здесь: http://ateist66.livejournal.com/165326.html