Как Юн снова себя на посмешище выставил
Какой же он все-таки глупый.
Итак. 3 июня Юн сам лично выступил на брифинге для журналистов (чего не делал никогда за все время своего президентства) и сделал поистине просто историческое заявление: оказывается, в акватории города Ульсана, скорей всего, имеются залежи нефти и газа. Предварительные данные показали, что в недрах шельфа скрываются просто невероятные 14 миллиардов баррелей нефти и еще большая куча газа в придачу. Поэтому приступаем к разведке, открываем новую эру.
(Просто для справки: лидер нефтедобычи в мире, Саудовская Аравия, сейчас добывает примерно 10 миллионов баррелей в день. То бишь, те гигантские запасы, о которых с такой помпой объявил Юн - это примерно 4 года нефтедобычи для саудитов).
Саудовская Аравия вздрогнула в ужасе, Катар в панике забился в угол, Россия и США спешно бросились подсчитывать свои убытки от появления на сцене новой нефтяной сверхдержавы.
В своей голове он, видимо, так себе это и представлял. Однако в реальности реакция оказалась более чем прохладной. Причем не только зарубежом, но и внутри страны. По этой, казалось бы, просто переворачивающей всю историю Кореи новости, ничего кроме скепсиса и сарказма не звучит. Отчего же так?
Причина первая. Уж слишком тайминг у этой его шокирующей новости подозрительный. 30 мая начал заседание новый состав корейской Национальной Ассамблеи, где оппозиционная Демократическая партия в абсолютном большинстве. Она уже анонсировала, что будет и дальше продвигать законы, которые Юн с упорством, достойным лучшего применения, постоянно ветирует. Начали уже то тут, то там раздаваться голоса сомнения, а не злоупотребляет ли многоуважаемый президент своим правом, и что вообще-то некоторые его вето нарушают Конституцию, на минуточку. Рейтинг его упал до 20% - это самый низкий показатель с момента выборов: такой рейтинг был у Пак Кын Хе перед ее импичментом. Это так, к слову. Генеральный прокурор страны, опять же, как-то нехорошо стал заглядываться на первую леди, намекая, что перед законом, мол, все равны (да вы что?). В общем, так себе дела идут у Юна. Тут надо что-то громкое, яркое и красивое, что отвлечет внимание вообще всех. Уж не знаю, ему самому идея с нефтью в голову пришла или кому из его подчиненных, но - вуаля. В 21 веке живем, тут один инфоповод легко покрывается другим.
Причина вторая. Намного более практичная и реалистичная. Нефть и газ на полуострове и в акватории вокруг него искали все президенты Кореи. Вообще все. Постоянно проходили какие-то геологические разведки, исследования и извлечения пород. Единственным президентом, который также в открытую объявил новую нефтяную эру, был Пак Чон Хи. В январе 1976 года он лично выступил с поздравлением к нации, сказав, что в окрестностях города Пхохан обнаружены просто какие-то нереальные залежи и щас все заживем. Тогда и полгода не прошло, как выяснилось, что он ошибся, никакой нефти нигде не было, все закончилось пшиком и быстро скомкалось. И вот, второй президент, возвещающий нефтяной рай для страны. Причем нефть с газом эти, по его словам, нашли в районе, где все уже обследовано, и никто ничего там раньше не находил. Согласитесь, трудно от скепсиса отделаться?
Причина третья. Странности в его речи. Ну, во-первых, он сам сказал, что не нефть нашли, а «с большой долей вероятности обнаружили возможность присутствия» нефти и газа. Сам же в своей речи и оценил эту «возможность» в 20%. То есть, это еще даже не результаты пробного бурения, это всего лишь теоретические выкладки. И только сейчас вот позвали иностранную компанию, чтобы она приступила к обследованию шельфа. Понимаете, да? Еще никто ничего не нашел, даже исследования дна и недр еще не было, а уже аж сам президент страны выходит и громко делает прям историческое заявление. Это, как минимум, странно и непонятно, потому что «подозрения на возможность присутствия» возникали много у кого и много когда. И Ли Мен Бак, и Пак Кын Хе, и Мун Чжэ Ин вон тоже много чего подозревали, исследовали шельф, приглашали иностранцев для проведения пробных бурений, оценивали экономическую целесообразность. Но никто из них никогда не выходил к народу лично и не говорил, что вот, ща начнем качать, катарцы обзавидуются.
Во-вторых, странности начались с компанией, которую Юн позвал делать оценку. Странным было уже то, что сам президент в своей речи упомянул конкретное название конкретной компании, назвав ее «глобальным лидером отрасли». Обычно все же президенты не упоминают в своих речах названий конкретных брендов и марок, и делают это только в случае крайней необходимости (это же может сильно повлиять на фондовый и финансовый рынки, котировки акций и иметь прочие неприятные последствия). А тут Юн прям прямым текстом выдал компанию, которую они позвали замеры делать.
Ну, ок. Журналисты из любопытства глянули, что это за глобальная компания-лидер такая, о которой раньше никто ничего не слышал. Выяснилось, что это какой-то бразильский чувак, живущий в США, компания зарегистрирована на его имя пару лет назад, в ней один сотрудник (собственно, сам этот бразилец), офис ее расположен в частном доме в жилом секторе города Остин (который, к тому же, сейчас кто-то арендует) и оборот компании составляет 30 тысяч долларов в год. Как-то не густо для «глобального лидера отрасли», работающего в сфере георазведки и нефтедобычи, не находите? Когда нефть в Восточном море искал Мун Чжэ Ин, он сей проект доверил австралийской компании, которая на рынке уже более 100 лет с портфолио работы со всеми крупными экспортерами нефти в мире, имеет офисы почти во всех крупных столицах и зарабатывает сотни миллиардов долларов в год. Даже если предположить, что этот чувак является всего лишь брокером и, возможно, действительно спец в своей области - почему проект государственной важности и масштаба отдали именно ему, кто и как его выбирал?
К слову, австралийская компания, которая провела оценку возможностей залежей нефти вокруг Корейского полуострова ранее, сказала, что даже если нефть в акватории и имеется (точных подтверждений чему она не нашла), то ее добыча не будет экономически целесообразной. Проще говоря, на ее поиски, разработку и добычу денег уйдет больше, чем придет в качестве дохода от ее продажи. Но Юн же у нас не слушает, что было раньше. Раз это было при Мун Чжэ Ине, значит, это было плохо. Поэтому давайте еще раз вбухаем миллиарды долларов, чтобы еще раз получить ответ, который мы уже получили пару лет назад. Умный ход, правда?
И это я сейчас даже не заостряю внимание на самом факте того, насколько устарело само сознание Юна. В 21 веке природные энергетические ресурсы уже не играют такой решающей роли, какую они играли в эпоху индустриализации. При первобытном строе было важно, кто больше выращивает риса и пшеницы и умеет их сохранить до зимы, в эпоху промышленной революции были важны средства производства и источники энергии к ним. Сейчас (и в будущем) намного более важным являются производство полупроводников, разработки в области софтвера и ИИ. А Юн все еще живет в начале 20 века, когда нефть и газ решали все. Видимо, поэтому он и решил, что если он объявил, что в Корее будет своя нефть, то народ возрадуется и тут же его полюбит. Вот вам и пример того, как важно много учиться, читать, следить за трендами, иметь аналитическое и критическое мышление. Ничем этим Юн не обладает.
Вот так и живем.