"Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь?!"
Социальный феномен, известный в Южной Корее как «капчиль» («갑질») - интересное и показательное во многих отношениях явление. Дословно его перевести на русский язык сложно, хотя бы потому, что в русском языке нет одного точного слова, которое описывало бы данное явление, хотя само явление присутствует и в российском обществе. Капчиль - это ситуация, в которой человек, находящийся в позиции силы и власти, откровенно издевается над человеком, находящимся ниже него по социальному статусу в изощренной, грубой, словесной, а иногда и физической форме, злоупотребляет своим положением для «психологической» порки нижестоящего, намеренно «тыкает его носом» в то «кто тут главный». В той или иной мере подобное поведение, наверное, будет присутствовать со всех обществах. Разница только в том, насколько общество поощряет или осуждает подобное поведение людей, находящихся в позиции власти, и насколько такие случаи вообще часты и влекут ли они за собой какие-либо последствия.
Интересна и этимология термина в корейском языке. «갑» («Кап) и «을» («Ыль») - два термина, которые используются в официальном языке контрактов (как правило, рабочих) для обозначения работодателя и работника (условные «Сторона А» и «Сторона Б» в русском языке). «Кап» - это работодатель, сторона, обладающая властью, «Ыль» - работник, сторона без прав, поставщик услуг или труда. В эти два слова уже изначально заложены неравные отношения начальника и подчиненного, отношения «сверху вниз», когда одна сторона доминирует над другой. Грамматический суффикс «-질» («-чиль») присоединяется, как правило, к существительным, обозначающим какой-либо инструмент или часть тела и означает «использование этого инструмента / части тела или действие при помощи него» (망치- молоток, 망치질- работать молотком, забивать (гвозди молотком). 손- рука, 손질- жесты, размахивание руками во время разговора, чрезмерное использование рук (при каком-то другом действии). Присоединятся этот суффикс может и к существительному, обозначающему профессию или должность, в таком случае он имеет отчетливо выраженный негативный оттенок: 교수- учитель, преподаватель, 교수질- строить из себя учителя, вести себя словно учитель без какой-либо на то надобности, поучать, читать нотации. 도둑- вор, 도둑질- спереть, слямзить, свистнуть и т.д. Это же значение суффикс «-чиль» вносит и присоединяясь к существительному «кап», отсюда и значение слова: ставить себя выше другого, строить из себя, показывать, что ты лучше и властнее другого человека, в грубой форме указывать нижестоящему на его место в социальной иерархии. То бишь, это любая ситуация, вроде «Эй, ты, холоп! Ты вообще знаешь с кем разговариваешь?!». Изначально термин "капчиль" появился в одной из сценок популярной в Южной Корее юмористической передачи "Концерт шуток" ('개그콘서트'), но очень быстро "пошел в народ" и стал широко употребляем, в том числе и в СМИ.
Разумеется, пренебрежительное отношение к нижестоящим по социальной иерархии - это не корейское изобретение. Подобного рода скандалы случаются практически во всех странах, от тех, которые признано считать развитыми, до самых бедных и «встающих с колен» (с). Где-то подобного поведения больше, где-то - меньше, где-то оно с негодованием отвергается, где-то - на него просто закрывают глаза, и само наличие или отсутствие вопроса о решении данной проблемы обуславливается массой внутренних причин каждого конкретного государства. Тем не менее, в Южной Корее на данном этапе развития ее общества эта проблема стоит довольно остро, и на каждый такой скандал это самое общество реагирует все более нервно и со все возрастающим негативом. Что это - признак развития и демократизации отношений в структуре общества? Раньше никто не обращал внимания, а теперь наступает «вестернизация»? Или это - традиционный для азиатских обществ феномен, всего лишь всплывший на поверхность в последнее время?
Ответ прост и сложен одновременно: все это вместе, в хитром сплетении и узоре.
Невооруженным взглядом человеку, который мало что знает о Корее, все кажется более чем логично: ну как, знаменитая азиатская иерархия, старший всегда прав, начальник - бог, поклонение старшим, никаких споров и возражений и т.д. Конфуцианская мораль в худшем ее проявлении. Что ж странного в том, что начальник орет на подчиненного? Доводилось мне встречать и людей из другой крайности, которые искренне изумлялись: как же так, такая развитая и современная страна как Южная Корея, вся такая цивилизованная и известная своими технологиями и демократией, все еще страдает от своих азиатских корней? Истина же, как всегда, где-то там посередине.
Современное южнокорейское общество довольно далеко ушло от типичных азиатских корней в том смысле, что традиционный для азиатских сообществ уклад, то самое «дело тонкое», уже мало оказывает влияние на образ жизни и мыслей современного молодого южного корейца. Достаточно поездить по Азии, чтобы понять, что Южная Корея - одна из самых вестернизированных стран региона (Разумеется, причины этому явлению имеются и политические, и иные, но не будем в них вдаваться здесь и сейчас, поскольку для темы «капчиля» они не принципиальны). Исчезнуть полностью азиатские корни и культура, конечно, не могут (и никогда и не исчезнут), но их влияние упало ровно настолько, насколько проникло тлетворное влияние абстрактного Запада (та самая пресловутая «американизация»). Но и до стадии развития современных европейской или североамериканской цивилизаций южнокорейский социум еще полностью не дошел. Получился уникальный микс с сильными перекосами в ту или иную сторону: разные части и страты общества развиваются с разной скоростью. В каких-то отношениях Южная Корея сейчас переживает то, через что Америка прошла в 70-х и 80-х годах, в каких-то - намного ее опережает. И феномен «капчиля» как раз очень хорошо показывает этот перекос: традиционная для общества форма взаимодействия сильного и слабого больше не встраивается в динамику и тренды развития современного общества и противоречит его запросам.
Одной из главных причин столь сильной реакции на подобные скандалы является социальное неравенство и классовая нелюбовь. Ведь что такое «капчиль» по своей сути? Это грубый и наглый способ элиты показать "простолюдинам", что они - простолюдины, или, в более узком контексте, показать свою власть над другим человеком в какой-то одной конкретной ситуации. По своей сути реакция на "капчиль" - это недовольство бедных богатыми, раздражение оттого, что богатые кичатся своей властью и деньгами и демонстративно указывают бедным на их место, а те начинают протестовать против такого открытого нахальства. А когда и при каких условиях элита вообще начинается кичится своими деньгами? Правильно, когда разрыв между бедными и богатыми становится слишком большим и в руках этой самой элиты сосредотачивается больше денег и власти, чем хотелось бы. Традиционная для любого капиталистического общества картина. И тут в целом не критично, в какой конкретно культуре и религии это происходит, на первый план выходит банальная человеческая психология. Власть и деньги любят все, вне зависимости от цвета паспорта.
Сословия и классы существовали всегда и во всех обществах на всех исторических этапах развития любого государства. Эксперименты с равноправием, равенством и братством в ХХ веке показали, что идея бесклассовости общества утопична и трудно досягаема в условиях реального мира. Проблема ведь не в существовании сословий как таковых, проблема в отношениях между этими сословиями, а вот тут уже каждая цивилизация решает этот вопрос по-своему, причем решаться он может по-разному на разных исторических этапах развития того же самого общества. Если говорить о конкретном примере Южной Кореи в десятых годах ХХI века, то проблема «капчиля» вызывает крайне негативную реакцию общества, поскольку не вписывается в понятие о том, каким это самое общество должно быть в идеале. А корейцы у нас в целом - большие идеалисты и крайне активные товарищи в деле отстаивания своих интересов, достаточно вспомнить всю ситуацию с Пак Кын Хе. Как и везде, явления злоупотребления властью в Корее тоже имеются (и довольно распространены, кстати), но народ относится к таким вещам крайне нетерпимо, стоит подобному явлению приобрести публичный характер и пересечь «черту дозволенности». На взгляд среднестатистического жителя условного Запада, то, что сделала Чо Хён А, устроив скандал в салоне и развернув самолет обратно к воротам терминала аэропорта, может показаться не таким уж и смертельным, я лично слышал нотки удивления и непонимания от людей из России и Америки, не до конца постигших, от чего это корейцы так взъелись на директрису Korean Air. Ее выходка смотрится довольно мелко на фоне, например, скандала с американской авиакомпанией United, сотрудники которой грубой силой выволокли пассажира с рейса, причинив ему физические увечья (а ведь это «капчиль» в чистом виде). И даже этот скандал не вызвал какого-то совсем уж дикого ажиотажа в Штатах, авиакомпания благополучно продолжает летать, принимать людей на работу, увеличивать свои доходы. А Korean Air расхлебывает последствия истерики своего директора до сих пор, хотя прошло уже четыре года.
Одной из основных причин подобного поведения человека в позиции силы - его уверенность в своей безнаказанности. И здесь не важно, говорим мы о директоре крупной корпорации или обычном клиенте в обычном торговом центре. Парадоксально, но довольно часто общество само создает условия для этой безнаказанности через внедрение определенных уставов и норм поведения (концепция «Клиент всегда прав» в сфере обслуживания, например), отсюда мы и имеем многочисленные случаи «капчиля» по отношению к сотрудникам, занятым в отрасли сервиса: охранники, продавцы, парковщики машин и т.д. В России или Америке официант в ресторане или, например, стюардесса в самолете, вполне может позволить себе крепкое словцо по отношению к клиенту, если тот его совсем уж достанет (да даже и просто так), в Корее же подобная ситуация исключена полностью. Сфера обслуживания - хороший тому пример.
Практически все всегда отмечают уровень сервиса в Южной Корее или Японии, насколько он высок, удобен и приятен, в отличие, например, от России или Америки. А ведь причина очень проста: в Корее (Японии и прочих странах с высоким уровнем сервиса) обслуживание клиента - это всегда позиция снизу вверх, «клиент всегда прав», это бизнес-благодарность за «то, что воспользовались нашими услугами». В России или Америке отношение, в самом лучшем случае (!), на равных: люди работают, не мешай им. А в большинстве случаев, ты чувствуешь себя неловко или даже боишься попросить что-то. Из личного опыта: рейс авиакомпании United из Сеула в Сан-Франциско, 2017 год, заполняю выданную мне таможенную декларацию для въезда в США, ошибаюсь в одном из пунктов. Долго пытаюсь поймать пробегающих мимо стюардесс, пока, наконец, одна из них не наклоняется ко мне, вежливо объясняю ситуацию и прошу принести мне новый бланк. Ответ поражает в самое сердце: «Ну вот, это ж мне бежать обратно в начало самолета. Выйдите в аэропорту Сан-Франциско, там этих бланков - на каждом шагу, там и заполните». Вот это я понимаю Сервис. Вы можете себе представить, чтобы девушка-кореянка на рейсе Korean Air сказала клиенту, что ей лень бежать в другой конец самолета? Я - нет. Подобных историй (в том числе, и на Аэрофлоте) у меня море.
Такое подобострастное отношение к клиенту - благодатная почва для «капчиля». Избалованные хорошим сервисом, люди легко приходят в гнев и бешенство, стоит представителям этого самого сервиса высказать малейшее неуважение или, не дай бог, безразличие. Ведь моральное право (а зачастую, и юридическое) - на стороне клиента. Разумеется, в идеале такие моменты должны регулироваться законами и разного рода правилами (в том числе и моральными). Все это, конечно, в Корее есть. Но в культуре, где многие вопросы все еще можно решить при помощи денег или позвонив «своему человеку» в системе, законы работают или выборочно или не работают совсем. Корея сейчас находится как раз на стадии борьбы подобной культуры с законами, и если смотреть на общие тренды и настроения в обществе в последние годы, законы медленно, но верно побеждают. Традиционное корейское «ща я позвоню Чхоль Су, мы же с ним одногодки, в университете у одного профессора учились, он мне все сделает в лучшем виде» постепенно уходит в прошлое.
Явления «капчиля» будут, несомненно, исчезать по мере того, как будет меняться общая атмосфера в стране, реакция людей на подобные проявления поведения властьдержащих и усиления власти закона, хотя в ближайшем будущем они и не исчезнут полностью. Ведь уже и сейчас подобные скандалы в Корее могут смертельно ранить имидж и принести ощутимые потери человеку, в нем замешанному. Случай с главой Korean Air весьма показателен. Хорошим примером будет и знаменитый «노룩패스» («Передача не глядя») главы тогда еще правящей партии консерваторов Ким Му Сона.
Этот эпизод сильно ударил как по самому члену Парламента, так и по имиджу партии в целом, вызвав огромное количество саркастических насмешек в интернете и шуток на телевидении (и это при всей той цензуре, которую накладывали консерваторы на СМИ во времена Пак Кын Хе). Карьера Ким Му Сона оказалась практически закончена после этого скандала, а представителям партии пришлось долго оправдываться и всячески пытаться замазать неприятный осадок. Подобные скандалы хорошо показывают процесс роста и развития южнокорейского общества, проходящего через изменения. Я бы сравнил современное южнокорейское общество с молодым человеком лет, скажем, двадцати пяти: еще относительно молодой с присущим тинейджерам максимализмом и задором, но уже мало-мальски чего-то добившегося в жизни, начинающего понимать, как устроен этот мир и пытающегося найти свое место в нем. С одной стороны, видящего, как его все вокруг хвалят за достижения и заслуги, но с другой - не до конца в себе уверенного и не до конца определившегося с направлением дальнейшего развития из-за внутренних противоречий.
Интересна и этимология термина в корейском языке. «갑» («Кап) и «을» («Ыль») - два термина, которые используются в официальном языке контрактов (как правило, рабочих) для обозначения работодателя и работника (условные «Сторона А» и «Сторона Б» в русском языке). «Кап» - это работодатель, сторона, обладающая властью, «Ыль» - работник, сторона без прав, поставщик услуг или труда. В эти два слова уже изначально заложены неравные отношения начальника и подчиненного, отношения «сверху вниз», когда одна сторона доминирует над другой. Грамматический суффикс «-질» («-чиль») присоединяется, как правило, к существительным, обозначающим какой-либо инструмент или часть тела и означает «использование этого инструмента / части тела или действие при помощи него» (망치- молоток, 망치질- работать молотком, забивать (гвозди молотком). 손- рука, 손질- жесты, размахивание руками во время разговора, чрезмерное использование рук (при каком-то другом действии). Присоединятся этот суффикс может и к существительному, обозначающему профессию или должность, в таком случае он имеет отчетливо выраженный негативный оттенок: 교수- учитель, преподаватель, 교수질- строить из себя учителя, вести себя словно учитель без какой-либо на то надобности, поучать, читать нотации. 도둑- вор, 도둑질- спереть, слямзить, свистнуть и т.д. Это же значение суффикс «-чиль» вносит и присоединяясь к существительному «кап», отсюда и значение слова: ставить себя выше другого, строить из себя, показывать, что ты лучше и властнее другого человека, в грубой форме указывать нижестоящему на его место в социальной иерархии. То бишь, это любая ситуация, вроде «Эй, ты, холоп! Ты вообще знаешь с кем разговариваешь?!». Изначально термин "капчиль" появился в одной из сценок популярной в Южной Корее юмористической передачи "Концерт шуток" ('개그콘서트'), но очень быстро "пошел в народ" и стал широко употребляем, в том числе и в СМИ.
Разумеется, пренебрежительное отношение к нижестоящим по социальной иерархии - это не корейское изобретение. Подобного рода скандалы случаются практически во всех странах, от тех, которые признано считать развитыми, до самых бедных и «встающих с колен» (с). Где-то подобного поведения больше, где-то - меньше, где-то оно с негодованием отвергается, где-то - на него просто закрывают глаза, и само наличие или отсутствие вопроса о решении данной проблемы обуславливается массой внутренних причин каждого конкретного государства. Тем не менее, в Южной Корее на данном этапе развития ее общества эта проблема стоит довольно остро, и на каждый такой скандал это самое общество реагирует все более нервно и со все возрастающим негативом. Что это - признак развития и демократизации отношений в структуре общества? Раньше никто не обращал внимания, а теперь наступает «вестернизация»? Или это - традиционный для азиатских обществ феномен, всего лишь всплывший на поверхность в последнее время?
Ответ прост и сложен одновременно: все это вместе, в хитром сплетении и узоре.
Невооруженным взглядом человеку, который мало что знает о Корее, все кажется более чем логично: ну как, знаменитая азиатская иерархия, старший всегда прав, начальник - бог, поклонение старшим, никаких споров и возражений и т.д. Конфуцианская мораль в худшем ее проявлении. Что ж странного в том, что начальник орет на подчиненного? Доводилось мне встречать и людей из другой крайности, которые искренне изумлялись: как же так, такая развитая и современная страна как Южная Корея, вся такая цивилизованная и известная своими технологиями и демократией, все еще страдает от своих азиатских корней? Истина же, как всегда, где-то там посередине.
Современное южнокорейское общество довольно далеко ушло от типичных азиатских корней в том смысле, что традиционный для азиатских сообществ уклад, то самое «дело тонкое», уже мало оказывает влияние на образ жизни и мыслей современного молодого южного корейца. Достаточно поездить по Азии, чтобы понять, что Южная Корея - одна из самых вестернизированных стран региона (Разумеется, причины этому явлению имеются и политические, и иные, но не будем в них вдаваться здесь и сейчас, поскольку для темы «капчиля» они не принципиальны). Исчезнуть полностью азиатские корни и культура, конечно, не могут (и никогда и не исчезнут), но их влияние упало ровно настолько, насколько проникло тлетворное влияние абстрактного Запада (та самая пресловутая «американизация»). Но и до стадии развития современных европейской или североамериканской цивилизаций южнокорейский социум еще полностью не дошел. Получился уникальный микс с сильными перекосами в ту или иную сторону: разные части и страты общества развиваются с разной скоростью. В каких-то отношениях Южная Корея сейчас переживает то, через что Америка прошла в 70-х и 80-х годах, в каких-то - намного ее опережает. И феномен «капчиля» как раз очень хорошо показывает этот перекос: традиционная для общества форма взаимодействия сильного и слабого больше не встраивается в динамику и тренды развития современного общества и противоречит его запросам.
Одной из главных причин столь сильной реакции на подобные скандалы является социальное неравенство и классовая нелюбовь. Ведь что такое «капчиль» по своей сути? Это грубый и наглый способ элиты показать "простолюдинам", что они - простолюдины, или, в более узком контексте, показать свою власть над другим человеком в какой-то одной конкретной ситуации. По своей сути реакция на "капчиль" - это недовольство бедных богатыми, раздражение оттого, что богатые кичатся своей властью и деньгами и демонстративно указывают бедным на их место, а те начинают протестовать против такого открытого нахальства. А когда и при каких условиях элита вообще начинается кичится своими деньгами? Правильно, когда разрыв между бедными и богатыми становится слишком большим и в руках этой самой элиты сосредотачивается больше денег и власти, чем хотелось бы. Традиционная для любого капиталистического общества картина. И тут в целом не критично, в какой конкретно культуре и религии это происходит, на первый план выходит банальная человеческая психология. Власть и деньги любят все, вне зависимости от цвета паспорта.
Сословия и классы существовали всегда и во всех обществах на всех исторических этапах развития любого государства. Эксперименты с равноправием, равенством и братством в ХХ веке показали, что идея бесклассовости общества утопична и трудно досягаема в условиях реального мира. Проблема ведь не в существовании сословий как таковых, проблема в отношениях между этими сословиями, а вот тут уже каждая цивилизация решает этот вопрос по-своему, причем решаться он может по-разному на разных исторических этапах развития того же самого общества. Если говорить о конкретном примере Южной Кореи в десятых годах ХХI века, то проблема «капчиля» вызывает крайне негативную реакцию общества, поскольку не вписывается в понятие о том, каким это самое общество должно быть в идеале. А корейцы у нас в целом - большие идеалисты и крайне активные товарищи в деле отстаивания своих интересов, достаточно вспомнить всю ситуацию с Пак Кын Хе. Как и везде, явления злоупотребления властью в Корее тоже имеются (и довольно распространены, кстати), но народ относится к таким вещам крайне нетерпимо, стоит подобному явлению приобрести публичный характер и пересечь «черту дозволенности». На взгляд среднестатистического жителя условного Запада, то, что сделала Чо Хён А, устроив скандал в салоне и развернув самолет обратно к воротам терминала аэропорта, может показаться не таким уж и смертельным, я лично слышал нотки удивления и непонимания от людей из России и Америки, не до конца постигших, от чего это корейцы так взъелись на директрису Korean Air. Ее выходка смотрится довольно мелко на фоне, например, скандала с американской авиакомпанией United, сотрудники которой грубой силой выволокли пассажира с рейса, причинив ему физические увечья (а ведь это «капчиль» в чистом виде). И даже этот скандал не вызвал какого-то совсем уж дикого ажиотажа в Штатах, авиакомпания благополучно продолжает летать, принимать людей на работу, увеличивать свои доходы. А Korean Air расхлебывает последствия истерики своего директора до сих пор, хотя прошло уже четыре года.
Одной из основных причин подобного поведения человека в позиции силы - его уверенность в своей безнаказанности. И здесь не важно, говорим мы о директоре крупной корпорации или обычном клиенте в обычном торговом центре. Парадоксально, но довольно часто общество само создает условия для этой безнаказанности через внедрение определенных уставов и норм поведения (концепция «Клиент всегда прав» в сфере обслуживания, например), отсюда мы и имеем многочисленные случаи «капчиля» по отношению к сотрудникам, занятым в отрасли сервиса: охранники, продавцы, парковщики машин и т.д. В России или Америке официант в ресторане или, например, стюардесса в самолете, вполне может позволить себе крепкое словцо по отношению к клиенту, если тот его совсем уж достанет (да даже и просто так), в Корее же подобная ситуация исключена полностью. Сфера обслуживания - хороший тому пример.
Практически все всегда отмечают уровень сервиса в Южной Корее или Японии, насколько он высок, удобен и приятен, в отличие, например, от России или Америки. А ведь причина очень проста: в Корее (Японии и прочих странах с высоким уровнем сервиса) обслуживание клиента - это всегда позиция снизу вверх, «клиент всегда прав», это бизнес-благодарность за «то, что воспользовались нашими услугами». В России или Америке отношение, в самом лучшем случае (!), на равных: люди работают, не мешай им. А в большинстве случаев, ты чувствуешь себя неловко или даже боишься попросить что-то. Из личного опыта: рейс авиакомпании United из Сеула в Сан-Франциско, 2017 год, заполняю выданную мне таможенную декларацию для въезда в США, ошибаюсь в одном из пунктов. Долго пытаюсь поймать пробегающих мимо стюардесс, пока, наконец, одна из них не наклоняется ко мне, вежливо объясняю ситуацию и прошу принести мне новый бланк. Ответ поражает в самое сердце: «Ну вот, это ж мне бежать обратно в начало самолета. Выйдите в аэропорту Сан-Франциско, там этих бланков - на каждом шагу, там и заполните». Вот это я понимаю Сервис. Вы можете себе представить, чтобы девушка-кореянка на рейсе Korean Air сказала клиенту, что ей лень бежать в другой конец самолета? Я - нет. Подобных историй (в том числе, и на Аэрофлоте) у меня море.
Такое подобострастное отношение к клиенту - благодатная почва для «капчиля». Избалованные хорошим сервисом, люди легко приходят в гнев и бешенство, стоит представителям этого самого сервиса высказать малейшее неуважение или, не дай бог, безразличие. Ведь моральное право (а зачастую, и юридическое) - на стороне клиента. Разумеется, в идеале такие моменты должны регулироваться законами и разного рода правилами (в том числе и моральными). Все это, конечно, в Корее есть. Но в культуре, где многие вопросы все еще можно решить при помощи денег или позвонив «своему человеку» в системе, законы работают или выборочно или не работают совсем. Корея сейчас находится как раз на стадии борьбы подобной культуры с законами, и если смотреть на общие тренды и настроения в обществе в последние годы, законы медленно, но верно побеждают. Традиционное корейское «ща я позвоню Чхоль Су, мы же с ним одногодки, в университете у одного профессора учились, он мне все сделает в лучшем виде» постепенно уходит в прошлое.
Явления «капчиля» будут, несомненно, исчезать по мере того, как будет меняться общая атмосфера в стране, реакция людей на подобные проявления поведения властьдержащих и усиления власти закона, хотя в ближайшем будущем они и не исчезнут полностью. Ведь уже и сейчас подобные скандалы в Корее могут смертельно ранить имидж и принести ощутимые потери человеку, в нем замешанному. Случай с главой Korean Air весьма показателен. Хорошим примером будет и знаменитый «노룩패스» («Передача не глядя») главы тогда еще правящей партии консерваторов Ким Му Сона.
Этот эпизод сильно ударил как по самому члену Парламента, так и по имиджу партии в целом, вызвав огромное количество саркастических насмешек в интернете и шуток на телевидении (и это при всей той цензуре, которую накладывали консерваторы на СМИ во времена Пак Кын Хе). Карьера Ким Му Сона оказалась практически закончена после этого скандала, а представителям партии пришлось долго оправдываться и всячески пытаться замазать неприятный осадок. Подобные скандалы хорошо показывают процесс роста и развития южнокорейского общества, проходящего через изменения. Я бы сравнил современное южнокорейское общество с молодым человеком лет, скажем, двадцати пяти: еще относительно молодой с присущим тинейджерам максимализмом и задором, но уже мало-мальски чего-то добившегося в жизни, начинающего понимать, как устроен этот мир и пытающегося найти свое место в нем. С одной стороны, видящего, как его все вокруг хвалят за достижения и заслуги, но с другой - не до конца в себе уверенного и не до конца определившегося с направлением дальнейшего развития из-за внутренних противоречий.