ХАРМС и КА-КАФКА
Оригинал взят у derzainer в Окно как символ
Она была для меня не только женщиной, которую я люблю, но и ещё чем-то другим, что входило во все мои мысли и дела. Я разговаривал с Эстер не по-русски и её имя писал латинскими буквами: ESTHER.
Потом я сделал из них монограмму, и получилось окно.
Я называл её окном, сквозь которое я смотрю на небо и вижу звезду.
А звезду я называл Раем, но очень далёким.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу;
теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
В раннем детстве, в начальных классах школы, по примеру некоторых своих товарищей я занялся коллекционированием марок. Меня привлекала тема кораблей и воздушных шаров. При кабинете немецкого языка существовал у нас в то время клуб переписки со школьниками из ГДР, и я в этот клуб вступил - с целью заполучения красивых и необычных иностранных марок прямо с пылу-жару. Взяв там несколько адресов, я отправил по ним однотипные письма, в которых сообщал немного о себе, о своём городе, и, главное, прямо и недвусмысленно упоминал о своём хобби и просил неизвестных друзей посильно помочь в оном.
Прошло довольно много времени, прежде чем я получил, наконец, весточку от одного из адресатов. Это была невообразимо прекрасная открытка с репродукцией картины Дюрера, тремя разными марками на морскую тему, жирно погашенными волнистыми штампами, и небольшим текстом на ломаном русском языке, которым мальчик Отто из Дрездена сообщал, что хочет переписываться со мною, и что я тоже ему могу помочь в его хобби, если буду присылать открытки с репродукциями картин, на которых присутствуют окна.
Меня удивило столь странное влечение к каким-то окнам. Перевернув открытку, я долго всматривался в изображённый на ней интерьер маленькой тусклой комнаты с книжными шкафами, мёртвыми бабочками в стеклянных ящиках и задумчивым юношей, склонившимся над столом с картами Таро. Прямо за его плечом горел большой яркий квадрат окна. В нём виднелась часть сада, полуразрушенное кирпичное строение, безоблачное небо. Там стояла полуденная тишина. Я отчётливо слышал её. Это было какое-то волшебство. Словно я заглянул краем глаза в некий неизвестный мир - огромный, фантастический, со своей таинственной географией, своим устройством космоса, своей мифологией, которая, возможно, ещё даже и не превратилась в мифологию, а была живой, пульсирующей реальностью... С этих пор я, как и мой далёкий друг Отто, стал собирателем окон. Порталов в другие миры.
Х Х Х Х Х Х Х
Х Х Х Х Х Х Х
Она была для меня не только женщиной, которую я люблю, но и ещё чем-то другим, что входило во все мои мысли и дела. Я разговаривал с Эстер не по-русски и её имя писал латинскими буквами: ESTHER.
Потом я сделал из них монограмму, и получилось окно.
Я называл её окном, сквозь которое я смотрю на небо и вижу звезду.
А звезду я называл Раем, но очень далёким.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу;
теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
В раннем детстве, в начальных классах школы, по примеру некоторых своих товарищей я занялся коллекционированием марок. Меня привлекала тема кораблей и воздушных шаров. При кабинете немецкого языка существовал у нас в то время клуб переписки со школьниками из ГДР, и я в этот клуб вступил - с целью заполучения красивых и необычных иностранных марок прямо с пылу-жару. Взяв там несколько адресов, я отправил по ним однотипные письма, в которых сообщал немного о себе, о своём городе, и, главное, прямо и недвусмысленно упоминал о своём хобби и просил неизвестных друзей посильно помочь в оном.
Прошло довольно много времени, прежде чем я получил, наконец, весточку от одного из адресатов. Это была невообразимо прекрасная открытка с репродукцией картины Дюрера, тремя разными марками на морскую тему, жирно погашенными волнистыми штампами, и небольшим текстом на ломаном русском языке, которым мальчик Отто из Дрездена сообщал, что хочет переписываться со мною, и что я тоже ему могу помочь в его хобби, если буду присылать открытки с репродукциями картин, на которых присутствуют окна.
Меня удивило столь странное влечение к каким-то окнам. Перевернув открытку, я долго всматривался в изображённый на ней интерьер маленькой тусклой комнаты с книжными шкафами, мёртвыми бабочками в стеклянных ящиках и задумчивым юношей, склонившимся над столом с картами Таро. Прямо за его плечом горел большой яркий квадрат окна. В нём виднелась часть сада, полуразрушенное кирпичное строение, безоблачное небо. Там стояла полуденная тишина. Я отчётливо слышал её. Это было какое-то волшебство. Словно я заглянул краем глаза в некий неизвестный мир - огромный, фантастический, со своей таинственной географией, своим устройством космоса, своей мифологией, которая, возможно, ещё даже и не превратилась в мифологию, а была живой, пульсирующей реальностью... С этих пор я, как и мой далёкий друг Отто, стал собирателем окон. Порталов в другие миры.
Х Х Х Х Х Х Х
Х Х Х Х Х Х Х