Собор российских новомучеников и исповедников

[astillen]

Это Левашовская пустошь. Место захоронения более сорока тысяч жертв политических репрессий.
О том, кто здесь похоронен, мы можем говорить лишь гадательно: эксгумация не производилась, никаких генетических проверок не делалось. У нас эта работа задерживается по сравнению с Московской епархией - там, на подобном захоронении в Бутово, где было

Comments

[yuridmitrievich]

«Впоследствии я узнал, при каких обстоятельствах владыку Владимира убили. В злодействе свою роль сыграл и Алексей Дородицын, но кровь его и на монахах Лавры. Дородицын создал для митрополита Владимира тягостное положение, которое дошло до того, что он чувствовал себя в митрополичьих покоях в Лавре, как в осажденной крепости. Когда Киев был взят, командующий большевистскими войсками Муравьев пришел к наместнику Лавры с предупреждением: «Я буду жить в лаврской гостинице, с вами у меня телефон. Если ворвутся к вам банды с обыском, с требованием денег или случится еще что-нибудь - звоните ко мне» - сказал он.
«Путь моей жизни. Воспоминания.» // Митрополит Евлогий (Георгиевский). Революция. Церковный Собор (1917-1918) // Глава 16-я. Париж: YMCA-Press, 1947

Архиепископ Русской Зарубежной Церкви Аверкий (Таушев) в 1974 году в своём слове «ко дню Русской Скорби» говорил: «… обыкновенно принято считать, что Киевский Митрополит Владимир пал жертвой большевиков. Но расследование показало, что большевики, как таковые, в этом злодеянии, собственно говоря, даже не принимали никакого участия. Убили Митрополита распропагандированные большевиками бандиты, приглашённые для этой гнусной злодейской цели некоторыми монахами Киево-Печерской Лавры, тоже поддавшимися большевицкой пропаганде и злобно клеветавшими на своего Архипастыря, будто он „обирает“ Лавру, которая получает большие доходы от богомольцев»
«Сатанинская природа бунта» // Архіепископъ Аверкій. Т. IV, Jordanville, 1976, стр. 165.

«Когда большевики взяли власть в Киеве, их приход омрачился кровавым злодейством.
Человека три в военной форме пришли в Киево-Печерскую лавру и потребовали митрополита Владимира будто бы в главный военный штаб. Митрополит понял, что пришел последний час его. Спокойно надел свою меховую рясу и клобук, вышел на монастырский двор, перекрестился на собор и тихо зашагал за арестовавшими его. Келейнику не велел провожать его, и - увы всем нам! - ни мы, ни монахи, а их, может быть, было больше тысячи там, и пальцем не двинули, чтобы помочь архипастырю.
Так он и не воротился... На другое утро его нашли расстрелянным в версте от лавры и брошенным в канаву. После этого обратились в штаб с протестом, но там заявили, что это убийство есть дело каких-то негодяев, не имевших ни от кого распоряжения. Так мы тогда и не узнали, кто убийца. Большевики ли? А может быть, украинцы неистовые? Ходили и такие слухи...»
Митрополит Вениамин (Федченков) «Россия между верой и безверием»