Дороти Сэйерс. Прощение
Тема эта - очень трудная. Словом «прощать» называют многое, далеко не всегда хорошее. Одни говорят: «Как христианка, я ее прощаю, но разговаривать с ней... Увольте!» Другие резонно комментируют: «Прощать по-христиански, то есть не прощать вообще». Тут ничего хорошего нет, как и в тех случаях, когда
Ее вино спокойно пьют,
а вот простить не могут.
Есть и ханжеский подвид - обидят человека, а он улыбнется и скажет: «Я буду за вас молиться». Конечно, он может сослаться и на этику, и на Библию, но так распалит в обидчике дурные страсти, что лучше бы просто послал его к черту. Есть и прощение обусловленное: «Прощу, если вы извинитесь и больше не будете». Тут слишком много законнической торговли, да и стоит припомнить, что все мы грешны, не нам ставить условия. Ставить их может только Бог.
Все, что Новый Завет говорит о прощении, так удивительно и странно, что это никак нельзя свести к простым урокам доброты. «Что легче сказать, «Прощаются тебе грехи твои» или «Встань и ходи»? Но знайте, что Сын Человеческий имеет силу прощать грехи на земле». Ирония так глубока, что просто и не поймешь, с какой стороны взяться. Христос говорит: «Вы думаете, прощать легко? Не легче, чем поднять паралитика. Вы думаете, прощать слишком трудно? Да, но и это трудно, а ведь возможно!» Судя по Луке, все не только обрадовались, но и перепугались, хотя бы растерялись (см. Лк. 5.26).
Может быть, легче все понять, если мы сперва уберем одну ошибку. Прощение не уничтожает последствий зла. Новый Завет часто говорит о списанном долге; но если долг списан, деньги чудом не появятся. Если я вам должна, а вы подали в суд, убытки терплю я; если вы в суд не подали, их терпите вы. Если мой долг возместить нельзя и вы сердитесь, к одному злу прибавится другое. Если вы меня простили и я каюсь, мы делим убытки и получаем прибыль общей радости. В любом случае кто-то расплачивается.
Из этого следует хотя бы, что плодов прощения не уничтожает и даже не всегда отменяет наказание. Можно простить ребенка и спустить ему; можно наказать, а потом простить. И то, и другое приносит пользу. Но если мы не накажем его и не простим, ничего хорошего не выйдет. Прощая, мы восстанавливаем правильные отношения, при которых и мы, и обидчик искренне чувствуем и действуем так, словно ничего и не было. Когда прощенный ведет себя с простившим неприязненно и грубо, отношений этих просто нет. Да, Бог не требует раскаяния, прощая нас, и мы не вправе его требовать, но вот принять прощение, не покаявшись, просто нельзя. Потому Церковь и учит, что 1) раскаяться надо и 2) любой грех прощен в самом акте раскаяния. Никто не должен томиться в приемной, пока Бог освободится и соблаговолит даровать нам прощение, а заодно - и назидание. Как отец блудного сына, Он видит нас издали, бежит навстречу и мирится с нами. Раскаяние и примирение - одно и то же.
Если уж Бог не щадит Своего достоинства ради кающегося грешника, что говорить о нас! Но тут все сложнее. Богу не мешают Свои нераскаянные грехи.
А когда оба друг друга обидят, прощать очень трудно (как говорил Ларошфуко, трудно простить тех, кого мы обидели). Мне кажется, что-то получится, если мы запомним, что прощение не связано накрепко с возмещением убытков; цель его - свободные, хорошие отношения. Взаимные упреки к ней не приблизят, равно как и дотошное выяснение, кто обижен больше. Если оба раскаются одновременно, это и значит, что они друг друга простили.
Прощать очень трудно, и нет на свете ни совершенно невинных, ни совершенно виновных. Мы, англичане, отходчивы, но иногда это значит, что мы забываем, не прощая, то есть - толком не понимая ни врага, ни себя. Теперь нам кажется, что мы не сможем простить. Если это правда, если мы решили, что человеческих отношений не будет, ничего хорошего мы ждать не вправе.