Невероятные приключения Л. и В. на конце света. Глава 7. начало
Глава 7, в которой Валдас поведает из цистерны о златокудрой фее, продавшей ребенка, и в которой они с Ликой станут свидетелями душераздирающего мистического события.
“Какие у него сильные руки!” - Лика невольно загляделась на то, как Валдас колет грецкие орехи, сжимая их по два в своем кулаке, очищает, и протягивает ей ядра.
“Какое совпадение!” - подумала Лика, вспоминая о своем христианском прошлом в аналогичной церкви.
При словах “серой мышкой” Лика почему-то облегченно вздохнула про себя, а при словах “золотистые волосы” невольно поправила роскошную каштановую прядь. Валдас заметил в полумраке это ее неосознанное движение, и уточнил:
Лика недоверчиво посмотрела в его сторону. Сумерки в цистерне стремительно сгущались, поэтому ей не было видно его лица, но подрагивающий голос собеседника свидетельствовал о том, что он все-таки говорил искренне.
За стенами цистерны из радиодинамиков послышалось объявление на португальском языке о том, что комплекс через 15 минут закрывается, и посетителей просят проследовать на выход.
Наблюдая, как его силуэт роется и шуршит пакетами в рюкзаке, она подтвердила:
Договорить фразу ей не дал мягкий поцелуй. Валдас ощутил вкус сладкого инжирного варенья на ее губах. Лика замерла не столько от неожиданности, сколько от жаркой волны, накрывшей ее. Внезапно послышались шаги, по-видимому - охранника, лениво обходившего территорию, и Лика прильнула к Валдасу, испугавшись. Крепкие мужские объятия успокоили Лику, а долгий поцелуй закончился лишь тогда, когда шаги затихли вдали.
* * *
Они вышли, предусмотрительно закрыв за собой вход в цистерну. Прохлада вечернего сада освежала. Монастырь тамплиеров величественно возвышался на фоне темного неба, подсвеченный иллюминацией. Полная луна равнодушно взирала на них свысока.
Валдас поежился то ли от прохлады, то ли от замешательства.
”Метлы ей не хватает!” - подумал Валдас.
Приблизившись к монастырским постройкам, Лика свернула налево от главного входа.
Капитулярный зал представлял собой развалины классического готического собора, засыпанного до середины с восточной стороны. Крыша отсутствовала, стены второго яруса были полуразрушены и Лика, ловко взобравшись по камням, без труда отыскала узкий проход внутрь развалины, очевидно, не в первый раз проходя этим маршрутом.
С северной стороны капитулярного зала высились широкие арки с колоннами и виднелся проход в соседний закрытый дворик, который Лика назвала клаустром.
По центру дворика на пьедестале высотой в три ступеньки возвышался высохший двухярусный фонтан, нижняя чаша которого была исполнена в форме тамплиеровского креста. Двухярусные проходы с красивыми арками и множеством колонн коринфского ордера внизу и ионического ордера вверху - окружали дворик-клаустер с четырех сторон, создавая правильный квадрат.
продолжение главы дальше. в один пост не влезло.
“Какие у него сильные руки!” - Лика невольно загляделась на то, как Валдас колет грецкие орехи, сжимая их по два в своем кулаке, очищает, и протягивает ей ядра.
Что тебе ответить? - уже во второй раз Валдас задумчиво повторил вопрос, обращенный скорее к нему самому, чем к Лике. Очередная пара орехов хрустнула в его руках.
Я всегда, еще с рождения, знал, что существует только одна, та самая моя любимая и единственная, моя половинка. И в первой, и во второй женах я искал и любил именно её, и верил, что наконец-то нашел, но - ошибался. Я вообще в женщинах плохо разбираюсь. - сумерки, резко опустившиеся на сад за решеткой, прикрывавшей вход в цистерну, располагали к откровениям.
Да Вы просто - самовлюбленный инфантильный эгоист, любитель побегать за юбками! -
в Лике боролись смешанные чувства в отношении Валдаса, и она снова вдруг перешла на ”Вы”. Факты, которые он рассказывал о себе, не стыковались с уже сложившимся у нее представлением о его личности. - Вы бросили двоих детей и разбили жизнь двум женщинам, а сами прикрываетесь красивыми словами про половинки.
Детей я не бросал! - резко возразил Валдас, и эхо раскатисто прокатилось под сводами цистерны.
Тише, тише! - шикнула на него Лика.
Детей я не бросал. - уже спокойнее повторил он. - Старшая дочка - Саша - живет со мной, а с младшей - Лизой - мы часто видимся - она живет с мамой и всем обеспеспечена.
А с кем сейчас Саша, если Вы здесь?
Ей уже двадцать лет. Столько же, сколько было ее маме, когда Саша родилась.
А тебе сколько?
Чего сколько?
Ну тебе сколько лет было, в смысле, когда Саша родилась?
А, я тогда в университете учился.
Вы там и познакомились?
Нет, тогда упал железный занавес и хлынули всякие проповедники с запада. Вот в одной из таких сект - мы ее называли ”церковью” - и познакомились.
“Какое совпадение!” - подумала Лика, вспоминая о своем христианском прошлом в аналогичной церкви.
Да, христианское прошлое и у меня имеется. Юношеское стремленье к идеалам, было дело. В церкви Христа в Екатеринбурге состояла. Библию от корки до корки за эти несколько лет проштудировала.
Нет, ну надо же! Такие совпадения только в книжках бывают! Широкой волной, видать, проповедники прошлись - от Москвы до самых до окраин. Я в Москве ”состоял” в этой же церкви. Тогда ты должна знать, что такое ”дейты”! Ходила?
А то! - Лика жизнерадостно хрумкнула орехом. - Вот на одном таком дейте ты увидел Ее, и понял: “Это Она! Моя единственная и несравненная!”, да? - она была мастерицей ехидно остудить высокопарный пыл.
Ну, сейчас-то я понимаю, что это все были иллюзии и юношеские фантазии… Сорвало крышу мне.
Она была божественно красива и нечеловечески умна? - неожиданно для самой себя Лика почувствовала укол ревности, и ей захотелось сказать что-нибудь малоприятное про барышню, от которой у Валдаса когда-то “сорвало крышу”.
Она была совершенно обыкновенной. Я бы сейчас ее назвал ”серой мышкой”, разве что волосы у нее были золотистые. Но для меня она стала первой и, как я тогда думал - той самой, единственной.
При словах “серой мышкой” Лика почему-то облегченно вздохнула про себя, а при словах “золотистые волосы” невольно поправила роскошную каштановую прядь. Валдас заметил в полумраке это ее неосознанное движение, и уточнил:
С тех пор единственная блондинка в моем окружении - это моя старшая дочь Сашенька.
Ну, так чем же не угодила эта златокудрая фея нашему юному христианину-инженеру? Ведь христианам разводиться из-за ерунды не положено.
Влюбленность и прелесть первой любви быстро улетучились под гнетом сурового быта. И тогда я понял, что нас, кроме ребенка, ничего, ровным счетом ничего не связывает. Было сложно принять решение, но я ушел из семьи. Причины на то были довольно веские. - орехи выпали из рук Валдаса и укатились в темный угол. - Лика, мне неприятен этот разговор, давайте уже выйдем из нашего укрытия и осмотрим монастырь.
Нет, отчего же. Монастырь не убежит. А вот Вы, ты, то есть, убежал. Сделал девушке ребенка в 19 лет, потом, видимо, на горизонте появилась более поэтичная муза, без быта и пеленок, и ты - вслед за мечтой! Как это у вас, мужчин, бывает.
Не надо всех мужчин под одну гребенку! Не поэтому я ушел. Мне стало невыносимо рядом с человеком, которому было совершенно наплевать на меня, а ребенка она сама мне отдала с готовностью за ”компенсацию” в 120 долларов в месяц, и впоследствии практически не интересовалась и не участвовала в жизни Сашеньки.
Лика недоверчиво посмотрела в его сторону. Сумерки в цистерне стремительно сгущались, поэтому ей не было видно его лица, но подрагивающий голос собеседника свидетельствовал о том, что он все-таки говорил искренне.
Так кто же тебе тогда помогал воспитывать девочку? Ты же учился.
Родные. Я вскоре получил диплом и через несколько месяцев уехал в Литву, поселился у папы с мамой. Мои престарелые родители уже были на пенсии, они и помогли вырастить Сашу, пока я зарабатывал деньги. Так что тема пеленок, бессонных ночей и молочной кухни мне знакома превосходно.
Отец-одиночка… Редкое явление.
Всякое бывает…
За стенами цистерны из радиодинамиков послышалось объявление на португальском языке о том, что комплекс через 15 минут закрывается, и посетителей просят проследовать на выход.
У тебя есть шанс сбежать, пока не закрыли ворота! - Лика снова попыталась уколоть Валдаса.
Нет, я уже набегался за свою жизнь. Теперь я без тебя никуда! - то ли в шутку, то ли всерьез сказал Валдас.
Ну тогда достань варенье - его варила сама Аня, должно быть вкусно! И ложечку там найди, в кармане!
Наблюдая, как его силуэт роется и шуршит пакетами в рюкзаке, она подтвердила:
Да, пожалуй. Теперь без меня ты никуда. Сейчас все двери закроют, и ты - в мышеловке!
Ты умышленно меня заманила в мышеловку, чтобы пытать вопросами в средневековой цистерне? Боюсь даже спросить - зачем тебе фонарик?
Фонарик нужен тебе. Я-то тут и без фонарика все знаю. - облизывая ложку с вареньем, заявила она. - Вкууууснооо! Ну Анька дает! И на орешки не поскупилась! А инжир-то какой вкуснючий, сахару в самый раз. Попробуй! - она попыталась в темноте попасть ложкой ему в рот.
Да, Аня мастер варить варенье! - подтвердил Валдас, протирая салфеткой сладкий кончик носа. - Слушай, если нас тут все-таки застукают, предлагаю прикинуться влюбленной парочкой!
Ишь, какой прыткий! Нет уж. Я сдам тебя на правах лицензированного гида, как злоумышленника, забравшегося в неурочный час в святыню национальной архитектуры и задумавшего облить кислотой самую ценную картину монастыря! Вот органы-то обрадуются - бедные, наверное, уже все ноги оббили - с утра за тобой гоня…
Договорить фразу ей не дал мягкий поцелуй. Валдас ощутил вкус сладкого инжирного варенья на ее губах. Лика замерла не столько от неожиданности, сколько от жаркой волны, накрывшей ее. Внезапно послышались шаги, по-видимому - охранника, лениво обходившего территорию, и Лика прильнула к Валдасу, испугавшись. Крепкие мужские объятия успокоили Лику, а долгий поцелуй закончился лишь тогда, когда шаги затихли вдали.
Нахал! - довольно сказала она, приоткрывая глаза. - Еще сутки не прошли, как мы познакомились, а ты уже целоваться. - она уже приходила в себя, и решила, что дело принимает опасный оборот. - Мы же сюда не целоваться пришли!
А зачем тогда? Я думал, экскурсия - это предлог… - нарочито удивленно сказал Валдас.
Вот еще. Очень надо. Собирайся давай. Сейчас посмотрим, какой ты храбрец нелегально осматривать закрытый объект в неурочный час.
* * *
Они вышли, предусмотрительно закрыв за собой вход в цистерну. Прохлада вечернего сада освежала. Монастырь тамплиеров величественно возвышался на фоне темного неба, подсвеченный иллюминацией. Полная луна равнодушно взирала на них свысока.
За мной! - вполголоса скомандовала Лика, уверенно продолжив путь по открытому боевому ходу крепости в сторону громады монастыря.
Валдас поежился то ли от прохлады, то ли от замешательства.
Что? - насмешливо прищурясь, спросила Лика. Она, вся в черном, выглядела немного зловеще на фоне старинных могучих стен.
”Метлы ей не хватает!” - подумал Валдас.
Не каждый день нарушаю законодательство, знаешь ли… Как-то не по себе…
Раньше надо было думать! У тебя была возможность сбежать, когда двери закрывали. Теперь поезд ушел. Мосты сожжены! Представь себе, что ты в 12 веке. На тебе - белая туника с красным крестом на пузе, и сетчатая кольчуга. На боку висит меч. Ты - тамплиер! Рыцарь ордена Христа! Они никогда трусостью не страдали.
Да не трушу я! Просто вообще здесь не ориентируюсь.
Приблизившись к монастырским постройкам, Лика свернула налево от главного входа.
Уважаемый рыцарь печального образа, посмотри налево, перед тобой развалины капитулярного зала, в котором когда-то звучали мужские голоса а-капелла и церковные песнопения возносились к небесам. Я знаю тут одну лазейку, чтобы пробраться внутрь клаустра, смотри не зацепись мечом! Хоть охранники уже и видят десятый сон, не стоит без надобности привлекать их внимание.
Капитулярный зал представлял собой развалины классического готического собора, засыпанного до середины с восточной стороны. Крыша отсутствовала, стены второго яруса были полуразрушены и Лика, ловко взобравшись по камням, без труда отыскала узкий проход внутрь развалины, очевидно, не в первый раз проходя этим маршрутом.
Рыцарь, а теперь надо прыгнуть. Здесь метра два высоты, но внизу травка, так что приземление будет безопасным. Осторожнее, не греми латами! - задорно хихикнула Лика, и сиганула вниз, придерживая обеими руками юбку.
Ох! - выдохнул Валдас, повалившись с ног на траву рядом с Ликой. - Откуда в тебе столько прыти?
Я регулярно ёжусь, и у меня третий разряд по альпинизму. Юношеский. - уточнила Лика.
Что, что? - переспросил Валдас - Юноша, ежиха, разряд - ничего не понимаю!
Рыцари носят железные шлемы, наверно это сказывается на их умственных способностях, хотя у тебя, возможно, другая причина! - съязвила Лика, - Ёжусь - потому, что регулярно занимаюсь йогой. А юношеский разряд по альпинизму я получила еще в университете, мы с друзьями частенько забирались в горы. Чего разлегся, пошли давай, тамплиер! - Лика по-дружески протянула Валдасу руку, помогая встать.
С северной стороны капитулярного зала высились широкие арки с колоннами и виднелся проход в соседний закрытый дворик, который Лика назвала клаустром.
Похоже, я понимаю, откуда появилось понятие клаустрофобия. - простонал Валдас, у которого побаливала правая нога и бок после неудачного приземления.
Это клаустер Жуао третьего, сына Мануэля Великого, еще известного как Мануэль Счастливый - блеснула эрудицией Лика - По имени его отца получил название этот особый стиль, экс-либрис португальской архитектуры - мануэлинский, который являет собой национальный вариант Ренессанса.
По центру дворика на пьедестале высотой в три ступеньки возвышался высохший двухярусный фонтан, нижняя чаша которого была исполнена в форме тамплиеровского креста. Двухярусные проходы с красивыми арками и множеством колонн коринфского ордера внизу и ионического ордера вверху - окружали дворик-клаустер с четырех сторон, создавая правильный квадрат.
Интересно… - задумчиво произнес Валдас.
Дальше будет еще интереснее! - Лика тянула его за рукав.
Подожди минутку. Смотри, колонны расположены попарно, а между ними - слуховое окошко: круглое на верхнем ярусе и прямоугольное на нижнем.
Ну и что? - спросила Лика.
Не знаю, но такое расположение слуховых окон в проходах бесполезно и художественная ценность их сомнительна. Если только...
Да не тяни ты, говори уже! - потребовала Лика, не замечая, как она продолжает теребить рукав Валдаса.
Я не уверен, но похоже, что эти колонны играют роль камертона, а слуховые окошки - что-то вроде звукоснимателей. Сам дворик, возможно, работает как звуковой резонатор. Клаустер… Звучит прямо как “кластер”... Ладно, пойдем дальше, в лунном свете нечетко видно.
продолжение главы дальше. в один пост не влезло.