Сказка на ночь от Райкина
«Синее чудовище» в Сатириконе - определённо масскульт, его «любит народ». Но это не только развлечение на один вечер, а ещё и осмысленная работа режиссёра, яркая игра молодых актёров-учеников Райкина и праздник театральности. Чувствуется, что поставленный в 2008 году, сейчас спектакль окончательно созрел. Он дышит живой игрой, брызжет энергией и требует благосклонности зрителя. Его невозможно не полюбить.
Карло Гоцци в своём XVIII веке пытался дать вторую жизнь комедии дель арте, подарив классическим персонажам хороший сюжет, сказку - так родилось «Синее чудовище». В начале прошлого века в России очарованием итальянской комедии упивались Мейерхольд и Вахтангов. А Константин Райкин в очередной раз воскресил излюбленную стилистику уже в наше время, сохранив все классические приёмы и добавив к ним актуальное высказывание. С одной стороны, спектакль - площадная комедия с Панталоне, Тарталья, Труффальдино, Бригеллой, Смеральдиной, с переодеваниями, бурлеском, масками, соответствующим юмором, пантомимами. Но с другой - философская сказка, с которой каждый уйдёт, вынашивая свою мысль. Райкин, чьим постановкам вообще свойственен простецкий юмор и чрезмерная экспрессия, в «Синем чудовище» развернулся на славу. Комедия дель арте - его стихия. Особый жанр спектакля обыгрывается с помощью сценографии: в Сатириконе возведена цирковая арена, под потолок подвешены верёвочные лестницы, канаты, тросы. Итальянские персонажи также стали бывалыми циркачами: клоунами, силачами, гимнастами. Особенно восхищает развратная царица Гулинди в исполнении Екатерины Маликовой. Она одновременно и акробатка, и укротительница львов и женщина-зад, да простят мне мой французский любители высокого искусства. Затянутая в кожаный купальник-стринги, надевшая колготки в чёрную сетку, Гулинди воплощает сосредоточие злой силы в «Синем чудовище». Эта сила, в интерпретации Райкина - грубая сексуальность, доступность. Не только доступность человеческого тела, но и более широко - доступность искусства. Два страшных проклятия, которые обрушились на сказочный город: жуткая гидра, поглощающая каждый день девственниц, (кара за похоть царицы) и синее чудовище, ничего особенно не делающее, но пугающее жителей до чёртиков. Так вот гидра в интерпретации Райкина - телевизионные камеры на металлических кранах, а чудовище - классическая зелёная маска Джима Керри в синем исполнении, этакий эпатажный шоумен, ведущий свою телепрограмму по заранее написанным карточкам. Это не только «голубой огонёк», но и инфернальный персонаж, воплощающий судьбу, с её испытаниями для влюблённых и сказочным концом, который обязательно наступит для тех, кто любит по-настоящему. В основе сюжета лежит стандартная перверсия: влюблённая грузинская принцесса Дардане превращена чудовищем в не менее грузинского офицера Ахмета. Ей не под каким предлогом нельзя открыть свой пол, в то время как коварная царица всеми силами добивается близости с Ахметом и посылает его на смертельные задания. Сутью двойного конфликта в сказке становится противостояние женской невинности (Дардане) и женского разврата (Гулинди). Чистого искусства (театра) и развлекательного псевдоискусства (телевидения).
И как же счастлив весь зал, когда добро всё-таки побеждает зло, запутавшаяся вконец Дардане жалеет синее чудовище, под чьей маской прятался её принц, справедливость торжествует, а влюблённые воссоединяются. Гидра побеждена одним метким ударом между ног, а зловещий синий дух отступает от счастливого китайского города. Райкин упивается хэппиэндом, запускает великолепное пиротехническое шоу, венчает своё творение всеобщими круговыми плясками. Этот спектакль - победа игрового духа над реалистичностью и прагматизмом, любви над животными инстинктами, Венеции над Москвой.
Но вот парадокс. Благородный посыл режиссёр вмещает в мега-доступную сценическую форму. Сам жанр площадного театра рассчитан на широкий круг зрителей, все авторские находки снобам от театра покажутся недостойным заигрыванием с аудиторией. Не смешно ли: многие реплики повторяются по несколько раз, чтобы точно дойти до сознания зрителя! Панталоне коротким замечанием Тарталье оправдывает весь цирк, который творится на сцене от первой и до последней минуты: «Ты рассуждаешь, как какой-нибудь критик. Если бы все зрители были такими, как ты, человечество давно уже умерло бы со скуки». И это правда.