ТЕМА ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ: ЛЕГЕНДА О ЗАЧАРОВАННОМ СТРАЖЕ
В нижеследующей истории, составленной по мотивам «Легенды о зачарованном страже», версия которой включена в книгу Вашингтона Ирвинга «Альгамбра», что-то пошло не так. Прочтя ее, трудно избавиться от мысли, что эта сказка, архетипические персонажи которой как будто пришли из суфийских обучающих историй, должна была закончиться иначе. Я предлагаю Собеседникам, прочитав ее, поделиться своими вариантами счастливого окончания. Кто знает, может быть, общими усилиями мы и и перерасскажем ее так, как она должна была бы звучать. Итак...
...По арабскому преданию, когда Всевышний предложил царю Соломону за его преданность любую милость, тот избрал мудрость, и с неба в ответ на его просьбу упал перстень с печатью. В этом талисмане была тайна знания и благоденствия, и с помощью него можно было повелевать людьми и джиннами. Царство Соломона ширилось и процветало, но с годами правитель стал уделять все больше внимания земным попечениям и забывать своего Господа, поэтому Всевышний решил забрать у царя перстень. Однажды Соломон случайно уронил талисман в море и тут же стал обычным из людей. Покаянье и молитва вернули ему милость Божью: перстень отыскался в брюхе рыбы, и правитель вновь обрел небесные дары.
Говорят, что перстень с Соломоновой печатью по сей день пребывает в нашем мире и хранит свою исконную силу, будь он погребен на дне морском или в пыльном сундуке. Время от времени он являет себя человеку особых душевных качеств, даруя возможность распорядиться им по воле его Создателя. Наша история, приключившаяся в мистической Альгамбре - как раз о таком случае...
Сэмюэл Колмен. Холм Альгамбры (19 в.)
...В легендах говорится, что когда-то кольцом Соломона владел иберийский чародей, достигший святости. Когда он покинул этот мир, кольцо таинственным образом исчезло, словно растворилось в воздухе. На месте кельи чудотворца построили храм. Прошли века, и строение разрушилось - только каменный крест остался стоять на его месте.
В городе том жил студент, нищий и веселый, из тех, что в каникулы бродят по городам и весям, зарабатывая на учебу музыкой и шутками. Как-то раз собрался он в Гранаду, где с помощью лютни надеялся оплачивать еду и ночлег.
Франс Халс. Шут с лютней (1634)
Проходя мимо каменного креста на площади, менестрель решил помолиться святому о ниспослании удачи. Взгляд юноши упал на что-то поблескивающее в земле у подножия креста, он нагнулся и поднял печатный перстень из золота и серебра. На печати были пентаграмма и гексаграмма - каждая внутри своего круга, соединенные в особом узоре.
Это был знак, дававший царю Соломону власть над демонами и темными заклятиями. Но наш менестрель был простодушным малым и ни о чем таком не ведал. Он подумал, что святой вознаградил его за молитву, надел кольцо на палец, отвесил поклон кресту и, присвистывая, отправился в путь.
Беспечный нрав, лютня в руках - задорного менестреля везде принимали с охотой, и время в дороге бежало незаметно. Наконец, добравшись до Гранады, студент решил остаться здесь на некоторое время.
Сидя однажды под вечер у фонтана, юноша увидел старого священника, который шел в черном одеянии, опираясь на руку юной девушки. Судя по уважению, которое оказывали старцу, тот был личностью в городе весьма почтенной. Менестрель стал расспрашивать и выяснил, что старый священник был образчиком праведности, помогал обездоленным и угнетенным; никто лучше него не знал Священное Писание и ритуалы церкви. Девушка же была сиротой, оставленной на его попечение. Она выросла в доме своего опекуна, помогая по хозяйству, и не было в Гранаде создания добрее, чище и невиннее этой девушки.
Антонио Фабрес-и-Коста. Андалузская девушка (19 в.)
Проходя мимо студента, девушка на миг взглянула прямо на него, тотчас же смутившись и опустив длинные ресницы. Но что это был за миг! Глубокие, как ночное небо Иберии, и чистые, как ее рассвет, глаза девушки лишили нашего менестреля покоя и сна. Такого еще не случалось с ним никогда. С этой минуты в сердце его поселилось доселе неведомое томление, и он только и мог думать, что о юной воспитаннице священника. Бесшабашные песни менестреля сменились балладами о любви к Прекрасной Деве, которые он распевал под окном своей возлюбленной в надежде на еще хотя бы один благосклонный взгляд... Однако надежды у него почти не было - что мог предложить достойной девушке бродячий музыкант без гроша за душой?
Между тем настал праздник, и менестрель со своей лютней, следуя за праздничной толпой, добрел до подножия горы, где высились красноватые стены Альгамбры.
Франсуа-Антуан Боссет. У ворот Справедливости, Альгамбра (19 в.)
Раздумывая о своей несчастной любви и безнадежном положении, менестрель вдруг заметил странную фигуру, стоявшую у ворот неподвижно, словно статуя. Это был мавр сурового вида в старинном воинском облачении. Студент немного удивился, что никто, кроме него, казалось, не замечает необычного стража, он подошел к воину и спросил о его странном одеянии.
На каменном лице стража отразилось что-то вроде удивления, и он отвечал:
- О юноша, одаренный удачей, ты видишь облачение, которому много сотен лет. Знай же, что я не человек, но джинн. Когда-то я служил могущественному повелителю Альгамбры, хранителю сокровищ земных и небесных, и перед уходом в лучший мир он наложил на меня обет, по которому я должен оберегать сокровища до тех пор, пока не появится тот, кто достоен вновь владеть ими.
Людвиг Дойч. Маврский страж (19 в.)
- Но как ты узнаешь этого человека? - спросил пораженный менестрель.
- Нет ничего проще, о обладатель великих достоинств. Ты заметил, что из всей толпы вокруг лишь один ты увидел меня. Это знак того, что ты и есть избранный. Каждый год в определенный день я выхожу и стою на часах здесь, у ворот Альгамбры. Долгие века я простоял напрасно, будучи скрытым от взоров смертных. Но теперь, хвала Всевышнему, пришло мое избавление. Увидев у тебя на пальце перстень с печатью Соломона премудрого, я оставил сомнения в том, что ты - тот, кого я жду. Следуй за мной - и я покажу тебе путь к величайшим ценностям и этого мира, и иного.
Студент, изумленный в высшей степени, пошел вслед за стражем, проходившим сквозь толпу незримым и неосязаемым. Сердце юноши замирало, но все страхи и сомнения пересиливала мысль, что сокровища древнего мага - единственный шанс добиться руки той, что составляла предмет его чаяний.
Узкой тропой страж и студент стали подниматься вверх к садам Хенералифе. Пока они шли, стемнело, и выглянула луна. Наконец воин остановился у разрушенной башни и ударил древком копья в башенное основание. Прокатился подземный гул, и тяжелые камни разверзлись, открыв зияющий проход.
Рафаэль Дуэньяс. Альгамбра в сумерках (20 в.)
Вслед за таинственным проводником менестрель проследовал в глубокую пещеру, вырубленную в скале под башней. Страж указал на множество стоящих в ней сундуков, инкрустированных серебряными и золотыми узорами из арабской вязи. Студент не знал, что и думать. Слыхал он много историй о сокровищах Альгамбры, но до сего дня считал их обычными выдумками.
- Эти сундуки, - сказал страж, - хранят несметные богатства - золото, серебро, драгоценные камни. Но даже не это главное - там спрятаны волшебные предметы, исполняющие любые желания. Все сундуки запечатаны магическим заклинанием моего повелителя, но тот, кто владеет Соломоновой печатью, сможет открыть них, ибо она снимает все заклятья.
- Как мне сделать это, о джинн?
- Тебе понадобится помощь праведного священника и пречистой девы. Только священник знает слова Писания, которые следует произнести, и лишь рукой невинной девушки может Соломонова печать быть приложена к замкам. Ритуал должен быть совершен в течение всего получаса после полуночи, не позднее третьего дня от нашей встречи. Если до назначенного срока все будет свершено по воле моего повелителя, ты получишь во владение сокровища, я же обрету желанную свободу.
- Да освободит вас Господь от стражд, о почтенный джинн, ибо я имею счастье знать как раз таких священника и деву, которые помогут нам.
- Спеши же скорее устроить все необходимое, о счастливый юноша, и помни, что ритуал требует чистоты и безупречности от всех, кто в нем участвует. Поэтому перед тем как приступить к действу, все трое из вас должны воздерживаться и от еды, и от питья не меньше, чем сутки.
- Эка невидаль, я бывало и дольше обходился без воды и пищи в моих странствиях. Но как нам вновь попасть сюда?
- Не беспокойся, о добрый человек, Соломонова печать отверзнет перед тобою проход.
С этими словами джинна студент вышел из пещеры, и стена сомкнулась за ним наглухо.
Едва рассвело, менестрель уже был у дома священника. Как уж он убедил его в правдивости своей истории, неизвестно, но святой отец дал согласие с условием, что сокровища будут поделены между ними поровну. Пастырь подумал, что на вызволенные богатства можно было совершить столько богоугодных дел, сделать столько пожертвований - приютам, больницам и другим благотворительным заведениям, может быть, даже построить новый Божий храм... Его воспитанница также согласилась без колебаний.
Главным испытанием оказался пост, которому святой отец должен был себя подвергнуть. Дело в том, что среди его неисчислимых достоинств затесалась парочка тайных слабостей: страсть чревоугодия сильно одолевала его дух, и, кроме того, он совершенно не мог устоять против доброго андалузского хереса. Да и разве это грех - позволить себе рюмочку-другую после трудов праведных на всеобщее благо? В конце концов, ведь ничего запретного церковью он не совершал, совесть его была чиста, а представления о собственной непогрешимости не слишком поколеблены.
Эдуард фон Грютцнер. Монах с вином (19 в.)
Однако ради святого дела священик все же с великими трудами преодолел соблазн и целые сутки не брал в рот ни кусочка, ни росинки. Так же сделали и девушка со студентом, что не составило для них никакого труда.
На третий день поздно вечером все трое при свете фонаря отправились к стенам Альгамбры, и печать Соломона, как обещал джинн, без труда отворила им проход в пещеру. Маврский воин уже ожидал их, стоя на страже у входа. Ритуал был совершен как по-писанному: священник с подобающим чувством и торжественностью читал строки из Писания, девушка же прикасалась к замкам перстнем с Соломоновой печатью. Они поочередно открывали крышки всех сундуков, и невиданное изобилие золота, серебра и самоцветов представало перед их взором.
Сияние драгоценностей так ослепило бедного студента, что, не дожидаясь, пока священник с девушкой закончат все положенные ритуалы, он стал набивать принесенные с собой кожаные мешки всем содержимым сундуков без разбора - так ему хотелось приблизить исполнение своего желания. Джинн помогал ему перетаскивать тяжеленные мешки к выходу из пещеры.
Наконец, святой отец и его воспитанница открыли последний, маленький сундучок, на дне которого лежала всего одна вещь - старинное зеркало. Посчитав свою задачу выполненной, старый пастырь решил изучить зеркало и уставился в его полированную медную поверхность, недоумевая, что же особенного в этом предмете. В этот момент в животе у него заурчало от снедавшего его чувства голода, а в голове пронеслась мысль - эх, как бы хорошо сейчас съесть цыплячью ножку! Вмиг серебряное блюдо с еще дымящимся окорочком появилось перед ним прямо из воздуха. Еще до того, как святой отец смог подивиться колдовским чарам чудо-зеркала, другая предательская мысль молнией промелькнула в его голове: «К этой ножке бы да рюмочку хереса!» И, конечно, волшебное зеркало, правдиво отражавшее самые заветные мысли того, кто смотрел в него, тут же их преосуществило - рюмка янтарного хереса возникла из ниоткуда прямо в руке священника.
Не успела стоявшая рядом девушка и глазом моргнуть, как святой отец, позабыв обо всем на свете, набросился на цыплячью ножку, тут же сопроводив ее добрым глотком хереса. От еды и вина, так неосторожно проглоченных после долгого поста, мысли его полностью смешались. Невзначай взглянул он в зеркало в третий раз и вдруг, увидев там лицо юной девушки, как зачарованный и словно не владея своим телом, вскочил и поцеловал ее. В ужасе осознав, что заставило его натворить зеркало, чьим волшебством было исполнять самые сокровенные желания, священник отшатнулся от девушки, отбросил зеркало и стал читать молитву.
Но было слишком поздно. Стены и пол пещеры затряслись, поднялся страшный грохот, и все трое - священник, студент и девушка - в мановение ока очутились снаружи, а проход в пещеру исчез, как не бывало. Страж же со всеми сокровищами остался внутри нее...
Рафаэль Дуэньяс. Альгамбра
*****
Примерно так и заканчивается эта история в «Альгамбре» Вашингтона Ирвинга. Как говорится в детском стишке: «В этой сказке нет порядка...» Мы желали бы видеть другим конец этой истории, не правда ли?
В нашем предыдущем путешествии мы выяснили, что множество наших Собеседников обладают даром слова и воображения. Поэтому тема для размышления - закончить историю так, как вы считаете наилучшим. Свобода творчества - более чем полная, и высокохудожественность изложения не требуется. Главное - идеи, ваше вИдение ситуации. Можно создавать свои варианты или дополнять версии других Собеседников (критиковать и спорить нельзя, потому что неправильных мнений в такого рода совместном творчестве не бывает :-). Если для изменения концовки придется перерассказать всю историю, начиная с любого места - так тоже можно. Когда все версии будут озвучены, мы используем их эссенцию для такого завершения истории, какое мы хотели бы видеть.
Заранее всем спасибо, дорогие Друзья и Собеседники.
...По арабскому преданию, когда Всевышний предложил царю Соломону за его преданность любую милость, тот избрал мудрость, и с неба в ответ на его просьбу упал перстень с печатью. В этом талисмане была тайна знания и благоденствия, и с помощью него можно было повелевать людьми и джиннами. Царство Соломона ширилось и процветало, но с годами правитель стал уделять все больше внимания земным попечениям и забывать своего Господа, поэтому Всевышний решил забрать у царя перстень. Однажды Соломон случайно уронил талисман в море и тут же стал обычным из людей. Покаянье и молитва вернули ему милость Божью: перстень отыскался в брюхе рыбы, и правитель вновь обрел небесные дары.
Говорят, что перстень с Соломоновой печатью по сей день пребывает в нашем мире и хранит свою исконную силу, будь он погребен на дне морском или в пыльном сундуке. Время от времени он являет себя человеку особых душевных качеств, даруя возможность распорядиться им по воле его Создателя. Наша история, приключившаяся в мистической Альгамбре - как раз о таком случае...
Сэмюэл Колмен. Холм Альгамбры (19 в.)
...В легендах говорится, что когда-то кольцом Соломона владел иберийский чародей, достигший святости. Когда он покинул этот мир, кольцо таинственным образом исчезло, словно растворилось в воздухе. На месте кельи чудотворца построили храм. Прошли века, и строение разрушилось - только каменный крест остался стоять на его месте.
В городе том жил студент, нищий и веселый, из тех, что в каникулы бродят по городам и весям, зарабатывая на учебу музыкой и шутками. Как-то раз собрался он в Гранаду, где с помощью лютни надеялся оплачивать еду и ночлег.
Франс Халс. Шут с лютней (1634)
Проходя мимо каменного креста на площади, менестрель решил помолиться святому о ниспослании удачи. Взгляд юноши упал на что-то поблескивающее в земле у подножия креста, он нагнулся и поднял печатный перстень из золота и серебра. На печати были пентаграмма и гексаграмма - каждая внутри своего круга, соединенные в особом узоре.
Это был знак, дававший царю Соломону власть над демонами и темными заклятиями. Но наш менестрель был простодушным малым и ни о чем таком не ведал. Он подумал, что святой вознаградил его за молитву, надел кольцо на палец, отвесил поклон кресту и, присвистывая, отправился в путь.
Беспечный нрав, лютня в руках - задорного менестреля везде принимали с охотой, и время в дороге бежало незаметно. Наконец, добравшись до Гранады, студент решил остаться здесь на некоторое время.
Сидя однажды под вечер у фонтана, юноша увидел старого священника, который шел в черном одеянии, опираясь на руку юной девушки. Судя по уважению, которое оказывали старцу, тот был личностью в городе весьма почтенной. Менестрель стал расспрашивать и выяснил, что старый священник был образчиком праведности, помогал обездоленным и угнетенным; никто лучше него не знал Священное Писание и ритуалы церкви. Девушка же была сиротой, оставленной на его попечение. Она выросла в доме своего опекуна, помогая по хозяйству, и не было в Гранаде создания добрее, чище и невиннее этой девушки.
Антонио Фабрес-и-Коста. Андалузская девушка (19 в.)
Проходя мимо студента, девушка на миг взглянула прямо на него, тотчас же смутившись и опустив длинные ресницы. Но что это был за миг! Глубокие, как ночное небо Иберии, и чистые, как ее рассвет, глаза девушки лишили нашего менестреля покоя и сна. Такого еще не случалось с ним никогда. С этой минуты в сердце его поселилось доселе неведомое томление, и он только и мог думать, что о юной воспитаннице священника. Бесшабашные песни менестреля сменились балладами о любви к Прекрасной Деве, которые он распевал под окном своей возлюбленной в надежде на еще хотя бы один благосклонный взгляд... Однако надежды у него почти не было - что мог предложить достойной девушке бродячий музыкант без гроша за душой?
Между тем настал праздник, и менестрель со своей лютней, следуя за праздничной толпой, добрел до подножия горы, где высились красноватые стены Альгамбры.
Франсуа-Антуан Боссет. У ворот Справедливости, Альгамбра (19 в.)
Раздумывая о своей несчастной любви и безнадежном положении, менестрель вдруг заметил странную фигуру, стоявшую у ворот неподвижно, словно статуя. Это был мавр сурового вида в старинном воинском облачении. Студент немного удивился, что никто, кроме него, казалось, не замечает необычного стража, он подошел к воину и спросил о его странном одеянии.
На каменном лице стража отразилось что-то вроде удивления, и он отвечал:
- О юноша, одаренный удачей, ты видишь облачение, которому много сотен лет. Знай же, что я не человек, но джинн. Когда-то я служил могущественному повелителю Альгамбры, хранителю сокровищ земных и небесных, и перед уходом в лучший мир он наложил на меня обет, по которому я должен оберегать сокровища до тех пор, пока не появится тот, кто достоен вновь владеть ими.
Людвиг Дойч. Маврский страж (19 в.)
- Но как ты узнаешь этого человека? - спросил пораженный менестрель.
- Нет ничего проще, о обладатель великих достоинств. Ты заметил, что из всей толпы вокруг лишь один ты увидел меня. Это знак того, что ты и есть избранный. Каждый год в определенный день я выхожу и стою на часах здесь, у ворот Альгамбры. Долгие века я простоял напрасно, будучи скрытым от взоров смертных. Но теперь, хвала Всевышнему, пришло мое избавление. Увидев у тебя на пальце перстень с печатью Соломона премудрого, я оставил сомнения в том, что ты - тот, кого я жду. Следуй за мной - и я покажу тебе путь к величайшим ценностям и этого мира, и иного.
Студент, изумленный в высшей степени, пошел вслед за стражем, проходившим сквозь толпу незримым и неосязаемым. Сердце юноши замирало, но все страхи и сомнения пересиливала мысль, что сокровища древнего мага - единственный шанс добиться руки той, что составляла предмет его чаяний.
Узкой тропой страж и студент стали подниматься вверх к садам Хенералифе. Пока они шли, стемнело, и выглянула луна. Наконец воин остановился у разрушенной башни и ударил древком копья в башенное основание. Прокатился подземный гул, и тяжелые камни разверзлись, открыв зияющий проход.
Рафаэль Дуэньяс. Альгамбра в сумерках (20 в.)
Вслед за таинственным проводником менестрель проследовал в глубокую пещеру, вырубленную в скале под башней. Страж указал на множество стоящих в ней сундуков, инкрустированных серебряными и золотыми узорами из арабской вязи. Студент не знал, что и думать. Слыхал он много историй о сокровищах Альгамбры, но до сего дня считал их обычными выдумками.
- Эти сундуки, - сказал страж, - хранят несметные богатства - золото, серебро, драгоценные камни. Но даже не это главное - там спрятаны волшебные предметы, исполняющие любые желания. Все сундуки запечатаны магическим заклинанием моего повелителя, но тот, кто владеет Соломоновой печатью, сможет открыть них, ибо она снимает все заклятья.
- Как мне сделать это, о джинн?
- Тебе понадобится помощь праведного священника и пречистой девы. Только священник знает слова Писания, которые следует произнести, и лишь рукой невинной девушки может Соломонова печать быть приложена к замкам. Ритуал должен быть совершен в течение всего получаса после полуночи, не позднее третьего дня от нашей встречи. Если до назначенного срока все будет свершено по воле моего повелителя, ты получишь во владение сокровища, я же обрету желанную свободу.
- Да освободит вас Господь от стражд, о почтенный джинн, ибо я имею счастье знать как раз таких священника и деву, которые помогут нам.
- Спеши же скорее устроить все необходимое, о счастливый юноша, и помни, что ритуал требует чистоты и безупречности от всех, кто в нем участвует. Поэтому перед тем как приступить к действу, все трое из вас должны воздерживаться и от еды, и от питья не меньше, чем сутки.
- Эка невидаль, я бывало и дольше обходился без воды и пищи в моих странствиях. Но как нам вновь попасть сюда?
- Не беспокойся, о добрый человек, Соломонова печать отверзнет перед тобою проход.
С этими словами джинна студент вышел из пещеры, и стена сомкнулась за ним наглухо.
Едва рассвело, менестрель уже был у дома священника. Как уж он убедил его в правдивости своей истории, неизвестно, но святой отец дал согласие с условием, что сокровища будут поделены между ними поровну. Пастырь подумал, что на вызволенные богатства можно было совершить столько богоугодных дел, сделать столько пожертвований - приютам, больницам и другим благотворительным заведениям, может быть, даже построить новый Божий храм... Его воспитанница также согласилась без колебаний.
Главным испытанием оказался пост, которому святой отец должен был себя подвергнуть. Дело в том, что среди его неисчислимых достоинств затесалась парочка тайных слабостей: страсть чревоугодия сильно одолевала его дух, и, кроме того, он совершенно не мог устоять против доброго андалузского хереса. Да и разве это грех - позволить себе рюмочку-другую после трудов праведных на всеобщее благо? В конце концов, ведь ничего запретного церковью он не совершал, совесть его была чиста, а представления о собственной непогрешимости не слишком поколеблены.
Эдуард фон Грютцнер. Монах с вином (19 в.)
Однако ради святого дела священик все же с великими трудами преодолел соблазн и целые сутки не брал в рот ни кусочка, ни росинки. Так же сделали и девушка со студентом, что не составило для них никакого труда.
На третий день поздно вечером все трое при свете фонаря отправились к стенам Альгамбры, и печать Соломона, как обещал джинн, без труда отворила им проход в пещеру. Маврский воин уже ожидал их, стоя на страже у входа. Ритуал был совершен как по-писанному: священник с подобающим чувством и торжественностью читал строки из Писания, девушка же прикасалась к замкам перстнем с Соломоновой печатью. Они поочередно открывали крышки всех сундуков, и невиданное изобилие золота, серебра и самоцветов представало перед их взором.
Сияние драгоценностей так ослепило бедного студента, что, не дожидаясь, пока священник с девушкой закончат все положенные ритуалы, он стал набивать принесенные с собой кожаные мешки всем содержимым сундуков без разбора - так ему хотелось приблизить исполнение своего желания. Джинн помогал ему перетаскивать тяжеленные мешки к выходу из пещеры.
Наконец, святой отец и его воспитанница открыли последний, маленький сундучок, на дне которого лежала всего одна вещь - старинное зеркало. Посчитав свою задачу выполненной, старый пастырь решил изучить зеркало и уставился в его полированную медную поверхность, недоумевая, что же особенного в этом предмете. В этот момент в животе у него заурчало от снедавшего его чувства голода, а в голове пронеслась мысль - эх, как бы хорошо сейчас съесть цыплячью ножку! Вмиг серебряное блюдо с еще дымящимся окорочком появилось перед ним прямо из воздуха. Еще до того, как святой отец смог подивиться колдовским чарам чудо-зеркала, другая предательская мысль молнией промелькнула в его голове: «К этой ножке бы да рюмочку хереса!» И, конечно, волшебное зеркало, правдиво отражавшее самые заветные мысли того, кто смотрел в него, тут же их преосуществило - рюмка янтарного хереса возникла из ниоткуда прямо в руке священника.
Не успела стоявшая рядом девушка и глазом моргнуть, как святой отец, позабыв обо всем на свете, набросился на цыплячью ножку, тут же сопроводив ее добрым глотком хереса. От еды и вина, так неосторожно проглоченных после долгого поста, мысли его полностью смешались. Невзначай взглянул он в зеркало в третий раз и вдруг, увидев там лицо юной девушки, как зачарованный и словно не владея своим телом, вскочил и поцеловал ее. В ужасе осознав, что заставило его натворить зеркало, чьим волшебством было исполнять самые сокровенные желания, священник отшатнулся от девушки, отбросил зеркало и стал читать молитву.
Но было слишком поздно. Стены и пол пещеры затряслись, поднялся страшный грохот, и все трое - священник, студент и девушка - в мановение ока очутились снаружи, а проход в пещеру исчез, как не бывало. Страж же со всеми сокровищами остался внутри нее...
Рафаэль Дуэньяс. Альгамбра
*****
Примерно так и заканчивается эта история в «Альгамбре» Вашингтона Ирвинга. Как говорится в детском стишке: «В этой сказке нет порядка...» Мы желали бы видеть другим конец этой истории, не правда ли?
В нашем предыдущем путешествии мы выяснили, что множество наших Собеседников обладают даром слова и воображения. Поэтому тема для размышления - закончить историю так, как вы считаете наилучшим. Свобода творчества - более чем полная, и высокохудожественность изложения не требуется. Главное - идеи, ваше вИдение ситуации. Можно создавать свои варианты или дополнять версии других Собеседников (критиковать и спорить нельзя, потому что неправильных мнений в такого рода совместном творчестве не бывает :-). Если для изменения концовки придется перерассказать всю историю, начиная с любого места - так тоже можно. Когда все версии будут озвучены, мы используем их эссенцию для такого завершения истории, какое мы хотели бы видеть.
Заранее всем спасибо, дорогие Друзья и Собеседники.