"Мы хорошо помолились в этот день"
Много сейчас читаю. Давно забытый период запойного чтения...
Не люблю "Серебряный век" (за исключением, пожалуй, позднего Блока).
Да и многое не читано.
Сейчас вот исключительно ради, так сказать, самообразования, читаю Н. Гумилева (прозу - статьи и военные записки). Удивило, но в своих статьях о поэзии он показался мне очень посредственным...
Его попытка "поэзию разъять как труп" сама по себе вычурна и еще более неестественны попытки выродить что-то новое. Недаром, наверное, у меня врожденная неприязнь к акмеизму и пр. литературно-поэтическим "пискам". Не люблю выёживания всех видов и жанров.
Настоящее искусство нельзя впихнуть в какой-то жанр, а искусство ради искусства никогда не будет великим. Вычурны показались и африканские записки. А вот военные, наоборот, понравились - простотой и относительной безыскуственностью, хотя и там сквозит этакая наигранная печоринская нотка и в то же время некий примитивизм. Не будь он "жертвой режима" и мужем Ахматовой, был бы, наверное, один из многих сереньких литераторов, расплодившихся в то время. Как думаете?...
Но суть не в этом.
Много где приходилось встречать документы и свидетельства о массовом опустении церквей с начала первой мировой войны, уже тогда массовый стихийный отход от религии, церкви, православия - об этом свидетельствуют донесения прежде всего самих приходов. Так что большевикам, по большому счету, особо и стараться не приходилось...
Однако ж, справедливости ради, цитата:
«В конце недели нас ждала радость. Нас отвели в резерв армии, и полковой священник совершил богослужение. Идти на него не принуждали, но во всем полку не было ни одного человека, который бы не пошел. На открытом поле тысяча человек выстроились стройным прямоугольником, в центре его священник в золотой ризе говорил вечные и сладкие слова, служа молебен. Было похоже на полевые молебны о дожде в глухих, далеких русских деревнях. То же необъятное небо вместо купола, те же простые и родные, сосредоточенные лица. Мы хорошо помолились в этот день».
Красиво и искренне, правда?
Не люблю "Серебряный век" (за исключением, пожалуй, позднего Блока).
Да и многое не читано.
Сейчас вот исключительно ради, так сказать, самообразования, читаю Н. Гумилева (прозу - статьи и военные записки). Удивило, но в своих статьях о поэзии он показался мне очень посредственным...
Его попытка "поэзию разъять как труп" сама по себе вычурна и еще более неестественны попытки выродить что-то новое. Недаром, наверное, у меня врожденная неприязнь к акмеизму и пр. литературно-поэтическим "пискам". Не люблю выёживания всех видов и жанров.
Настоящее искусство нельзя впихнуть в какой-то жанр, а искусство ради искусства никогда не будет великим. Вычурны показались и африканские записки. А вот военные, наоборот, понравились - простотой и относительной безыскуственностью, хотя и там сквозит этакая наигранная печоринская нотка и в то же время некий примитивизм. Не будь он "жертвой режима" и мужем Ахматовой, был бы, наверное, один из многих сереньких литераторов, расплодившихся в то время. Как думаете?...
Но суть не в этом.
Много где приходилось встречать документы и свидетельства о массовом опустении церквей с начала первой мировой войны, уже тогда массовый стихийный отход от религии, церкви, православия - об этом свидетельствуют донесения прежде всего самих приходов. Так что большевикам, по большому счету, особо и стараться не приходилось...
Однако ж, справедливости ради, цитата:
«В конце недели нас ждала радость. Нас отвели в резерв армии, и полковой священник совершил богослужение. Идти на него не принуждали, но во всем полку не было ни одного человека, который бы не пошел. На открытом поле тысяча человек выстроились стройным прямоугольником, в центре его священник в золотой ризе говорил вечные и сладкие слова, служа молебен. Было похоже на полевые молебны о дожде в глухих, далеких русских деревнях. То же необъятное небо вместо купола, те же простые и родные, сосредоточенные лица. Мы хорошо помолились в этот день».
Красиво и искренне, правда?