Даниила Хармса сейчас модно продавать за «жертву режима».
Лично у меня крайне сложное к нему отношение, но достаточно полистать его дневники, чтобы увидеть, что он, будучи арестованным, не «косил» под душевнобольного, а реально был им…
Возможно, это одна из сторон и плата за гениальность, его невписываемость ни в какие системы и литературные традиции:
Конечно, сейчас, возможно, с нашей стороны и не очень корректно их комментировать - как раз тот случай, когда дневники (записи) глубоко личные и никак не предназначались для «широкой публики».
Когда их читаешь - не покидает чувство неловкости, как будто подсматриваешь за человеком в замочную скважину или залез к нему в постель. И в то же время восхищение - точности, ёмкости, абсолютно безжалостного видения окружающего мира.
А его афоризмы о вере, по-моему, гениальны:
Сомнение - это уже частица веры.
Ошибочно думать, что вера есть нечто неподвижное и самоприходящее. Вера требует интенсивного усилия и энергии, может быть, больше, чем все остальное.
В общем, и неловко читать, но коль опубликовано - полистайте несколько выдержек (пусть даже со скидкой на крайнюю форму мистической религиозности Хармса и глубоко интимный жанр тогдашнего дневника):
Я не люблю детей, стариков, старух и благоразумных пожилых.
Когда человек говорит: «мне скучно», - в этом всегда скрывается половой вопрос.
Вот рядом, на соседней скамейке, сидит дура в коверкоте и читает «Теорию литературы», демонстративно подчеркивая на страницах карандашом. Дура!
Травить детей - это жестоко. Но что-нибудь ведь надо же с ними делать.
Смешно старухи в длинных юбках и с длинными носами.
...Дома обе Марины спят. Я сел на пуфик.
9 была пасха, 8-го были … на пасхальной заутрени (в 1939 пасхальная служба - безбожный режим, однако).
Говорят, скоро всем бабам отрежут задницы и пустят их гулять по Володарской.
Это не верно! Бабам задниц резать не будут.
Петух построил себе дом. Жили-были три лягушки. Одна была желтая, вторая была синяя, а третья была зеленая.
Как вы думаете, это писал здоровый человек?