Леший
После дежурства душа жаждала слияния с природой.
Наскоро кинув в брюхо бутерброд я резво шуршал колесами по асфальтовому коридору между сосен и елок. Прохлада, соловьи, попутные велосипедистки аппетитной жопой радуют глаз… романтика![Spoiler (click to open)]
Асфальт, тем не мненее, казался скучным, хотелось пройтись с прибором по ближайшей лесной поляне, где когда-то находилась пара старых деревень. Близко, три-четыре километра, несколько минут по холодку.
Слава Викимапии, и Яндекс-картам, пророку ее! Куда ехать, я примерно знал, но спутник, как партизан, о качестве дороги подленько умолчал. Рождающая оптимизм, ровная, покрытая хвоей грунтовка быстро оборвалась рваной колеей лесовозов, появились лужи, потом большие лужи, потом… Развернуться, впрочем, было уже негде, да и просто остановиться тоже рискованно, поэтому тупо пер вперед, надеясь на инерцию и «вывози, родимая», отрешенно вспоминая, что не далее, чем позавчера, помыл машину. Это подвиг, кстати, я ее этим нечасто балую. Сползающие по лобовику вонючие кляксы болотной грязи только подтвердили бессмысленность этого занятия.
Вот она, поляна, однако... Красивая, огромная. Густая трава, скрывающая коварные ямки, не зарытые какими-то ленивыми пид…сами, цветы, березняк с одной стороны, сосны с другой, дубрава в центре. Никого вокруг. Релакс, который не испортило ни полное отсутствие находок, ни пролетевший серой стеной короткий ливень, моментально вымочивший меня до нитки и немного сбивший грязь с капота.
Безуспешно побродив по мокрой траве, я собрался к дому, но учитывая только что прошедший ливень, заполнивший лесовозную колею по самое не балуйся, решил поискать другую дорогу, которых, впрочем, с поляны уходило несколько.
Сначала не задалось, уперся в поваленные стволы. Потом вроде угадал и медленно потащился по полузаросшей дороге жизни куда-то в напралении «примерно на восток». Лес заканчиваться почему-то не желал, дорога петляла, переваливалась через лужи и корни сосен, ветвилась, поэтому я без всяких сомнений оттормозился около какого-то пенсионера с великом, обрывающего на обочине ландыши.
Пенс лет семидесяти, одет стильно - советская офицерская рубаха, шерстяные триканы а-ля Олимпиада-80, лакированные туфли и панама-стетсон. Весь прям жених такой... Стоит, на меня из под телескопных линз с интересом лупится. Улыбается.
Я ему:
- Здрассьте, уважаемый землянин, а где тут недалеко автобан нах Дарковичи? А то я тут мимо пролетаю случайно куда-то не туда.
Пенс сразу ожил. Возбудился, глаза заблестели, ко мне засеменил, руку тянет.
- Здорово, - говорит. - Как зовут?
- Александер, типа, - говорю.
- А я - Лёха. Не ссы, Санёк, прорвемся. Щас расскажу.
- Да я и не ссу, я так, чисто спросить хотел.
- А ты, наверное, на развилке у дуба сюда свернул?
- Ну… вроде (хрен его знает, я уже много где сворачивал).
- Значит, смотри сюда. Это ты хорошо свернул, если бы прямо, то поехал бы на Крючки, а там дорога - о-о-о, п…ц, там на танке не проедешь. Ты туда потом попробуешь, когда здесь не проедешь.
- Обнадеживает. А здесь?
- Здесь, наверное, тоже не проедешь, здесь трактора ломаются.
- И как тогда?
- Короче, Саха, слушай сюда! Я тут все знаю. Там впереди уйдешь налево. Я там грибы собираю. Сегодня их нет, а на днях еду - вот такенные стоят. Я тут опа - и сразу полведра. Я вообще грибы люблю, особенно сморчки-строчки, только они уже отошли.
- Да я знаю, тоже собирал…
- Да ты слушай! Тут еще маслята бывают, а я сюда на велике приезжаю, тут недалеко. А раньше у меня мотоцикл с коляской был, только он сломался уже, когда я на нем навоз на огород возил. Знаешь, какой у меня огород! Я там вообще пол-гектара картошки сажаю, часть продаю, часть - свиней кормлю. У меня свиньи, я с ними еле управляюсь, дочки так-то помогают, но ленивые, проститутки…
- Так как с дорогой-то?
- Да дорога вообще легко, только ты по ней не проедешь, там бучило сплошное. Вот раньше были дороги, а сейчас за ними не следят. Страна в разрухе, лесников похерили…
Лёху понесло. Про политику, про положение в мире, про космос и общую философию. Часики тикали. Солнце пряталось за деревья. А я-ж, сука, вежливый.
- Ладно, спасибо, поеду, попробую прорваться.
Лёха цепко схватил меня за руку.
- Да подожди, я тебе ща все расскажу. Там в принципе легко, пара мест заболоченных, но ты не ссы, проскочешь.
- Да не ссу я, проскочу, конечно, скажи, только примерно куда?
- Да это легко, я весь тут из себя местный, все тут знаю, все тропинки!
За следующие минут двадцать монолога, показавшихся вечностью, я уже все знал про его детей, внуков, дальних родственников, собаку, правительство, американский капитализм, Альфу Центавра и ремонт холодильников. Все, кроме дороги. В душе змеилось раздражение и жажда схватить в ладонь что-нибудь увесистое и сучковатое. Вежливость, судорожно глотая воздух, мучительно умирала.
- Ну, поехал я. Удачи!
- Э, стой, подожди. Я вот тут хотел тебе еще рассказать.
- Да ладно, я понял уже, попробую проехать, - я вырвался, плюхнувшись на сиденье и захлопывая дверку. В окошко просунулись окуляры и Лёха жизнерадостно торопливо зачастил.
- Ты, короче езжай, пока, а как до бучила доедешь, возвращайся, я тут тебя подожду!
- Конечно-конечно, какой базар. Вернусь, ясен-красен. Пока!
-Э, подожди, я вот еще забыл тебе рассказать…
- Все, пока!
Я нажал на газ. Лёха остался позади, семеня вслед и продолжая что-то оживленно рассказывать. Бегство собеседника, похоже, его ничуть не смущало. Я прибавил ходу, скрываясь за поворотом.
Гарун летел быстрее лани. Все так же, куда-то в направлении «нах Остен». Колея уже не казалась такой глубокой, бучило расступалось под колесами, выплескивая потоки говен на обочины. В притирочку полз вдоль стволов, минуя самые безнадежные ямы.
Я знал одно. Я, бл…ь, проеду. Теперь, уже точно, проеду. Я буду, бл…ь, валить деревья, если надо - просеку проложу, я буду засыпать котлованы, ровнять горы, месить болото, класть гати, но назад - ни за что! И с Лёхами впредь общаться - нахер-нахер! Грёбаный леший…
Лес скоро, все-таки, кончился, пошли знакомые места. Мысль вернулась на землю, лирика сменилась прозой. Ну да. Что сегодня делать с машиной-то? Мыть или не мыть? Завтра опять куда-нибудь в лес приспичит.
Лёха, поди, все еще ждет...