(no subject)
Пару дней назад по дороге на работу у меня кончились мозг и душа (кто же знал, что там такой объемный список литературы в конце), и поэтому вечером я купила себе на Киевском вокзале книжку Анны Гавальды (так ли она склоняется?) - "Утешительная партия игры в петанк". До самого момента написания поста этот автор был у меня в голове намертво перепутан с Сесилией Ахерн (которой я опасалась, прочитав однажды нечаянно "PS. Я люблю тебя" - потому что мне дороги мои нейромедиаторы и я не хочу тратить их на чужую смерть). И я очень удивлялась, что у одного автора такие разные книги. Но, как я только что осознала, Анна Гавальда - это совершенно другой автор, и она оказалась неожиданно прекрасной. Сейчас, примерно за сотню страниц до конца, я думаю, что "...Петанк" - это книга, которая может быть рекомендована не только девочкам в порядке легкого чтения, но и тем, кто (независимо от пола) не девочка, а человек.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет и я впервые в сознательном возрасте попала в нормальную школу, нам задали первое сочинение. Я принесла его в двух вариантах: первый мне написал Тимофей, который тогда готовился к поступлению на журфак и поэтому знал, как писать сочинения правильно, а второй я написала сама, как мне нравится. Начала с того, что всякая особь в своем онтогенезе повторяет филогенез, и как-то вывела оттуда отражение индивидуального развития психики человека в смене литературных жанров. Сказала учителю, что я могу научиться писать и так и так, но предпочитаю второй вариант, можно ли? Мне разрешили писать как угодно, и следующие два года я была совершенно счастлива.
Я вспомнила об этом сегодня в связи со всякими размышлениями про этот самый биогенетический закон. Мне лень и некогда корректно формулировать и подтверждать ссылками, но я люблю эту концепцию нежно за всякие внебиологические применения. А еще мне нравится парная к ней телега (которую я тоже, наверное, где-то вычитала и которую тем более лень обосновывать), что и в процессе умирания мы терям достигнутое нами развитие слой за слоем, и первым слетает воспитание, потом вся новейшая кора, потом вся кора - ну а жизнеобеспечивающий ствол мозга работает долго.
Будучи существом утомленным, я нахожусь как раз на первом этапе - в процессе утери человеческого. У меня под ошметками цивилизации обнаружилась любовь к разделению на своих и чужих. Я реализую ее на примере сов и жаворонков.
Сегодня, когда я уходила с работы в полдвенадцатого, охранник спросил меня, есть ли там ещё народ. "Конечно, полно еще народу, - ответила я, - сегодня же пятница!". Пройдя несколько метров, задумалась о том, что моя мысль могла быть и неочевидна человеку - хотя таким как я эта логика представляется безукоризненной. Дело в том, что пятница - это единственный день, когда можно по-человечески поработать, потому что завтра не надо вставать, а значит, ценнейшие для работы часы - скажем, с восьми вечера до двух ночи - можно провести в продуктивном труде. Я-то, положим, кусок этого времени откусываю, потому что еще не освоила методологию ловли машинок в москве дальше чем до метро, а вот коллеги мои работают в пятницу ночью с явным удовольствием и по поводу метро не беспокоятся. И они мне ужасно симпатичны. Когда мне рассказывали, что весь STRF работает с девяти до шести, я в принципе не понимала, как он при этом может быть редакцией. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что он вполне себе нормальная редакция, просто в ней процент жаворонков больше, чем в среднем по профессии, и поэтому не работает практика "работал до четырех - завтра спокойно приходи на работу в два", и людям в обычные дни приходится все-таки успевать на метро.
В общем и целом моя жизнь вполне хороша. Я снова перестала понимать, кем я стану, когда вырасту, но от моего мозга потихоньку отваливается цивилизационное, и я начинаю подозревать, что, возможно, кем-то становиться не обязательно.
Когда мне исполнилось пятнадцать лет и я впервые в сознательном возрасте попала в нормальную школу, нам задали первое сочинение. Я принесла его в двух вариантах: первый мне написал Тимофей, который тогда готовился к поступлению на журфак и поэтому знал, как писать сочинения правильно, а второй я написала сама, как мне нравится. Начала с того, что всякая особь в своем онтогенезе повторяет филогенез, и как-то вывела оттуда отражение индивидуального развития психики человека в смене литературных жанров. Сказала учителю, что я могу научиться писать и так и так, но предпочитаю второй вариант, можно ли? Мне разрешили писать как угодно, и следующие два года я была совершенно счастлива.
Я вспомнила об этом сегодня в связи со всякими размышлениями про этот самый биогенетический закон. Мне лень и некогда корректно формулировать и подтверждать ссылками, но я люблю эту концепцию нежно за всякие внебиологические применения. А еще мне нравится парная к ней телега (которую я тоже, наверное, где-то вычитала и которую тем более лень обосновывать), что и в процессе умирания мы терям достигнутое нами развитие слой за слоем, и первым слетает воспитание, потом вся новейшая кора, потом вся кора - ну а жизнеобеспечивающий ствол мозга работает долго.
Будучи существом утомленным, я нахожусь как раз на первом этапе - в процессе утери человеческого. У меня под ошметками цивилизации обнаружилась любовь к разделению на своих и чужих. Я реализую ее на примере сов и жаворонков.
Сегодня, когда я уходила с работы в полдвенадцатого, охранник спросил меня, есть ли там ещё народ. "Конечно, полно еще народу, - ответила я, - сегодня же пятница!". Пройдя несколько метров, задумалась о том, что моя мысль могла быть и неочевидна человеку - хотя таким как я эта логика представляется безукоризненной. Дело в том, что пятница - это единственный день, когда можно по-человечески поработать, потому что завтра не надо вставать, а значит, ценнейшие для работы часы - скажем, с восьми вечера до двух ночи - можно провести в продуктивном труде. Я-то, положим, кусок этого времени откусываю, потому что еще не освоила методологию ловли машинок в москве дальше чем до метро, а вот коллеги мои работают в пятницу ночью с явным удовольствием и по поводу метро не беспокоятся. И они мне ужасно симпатичны. Когда мне рассказывали, что весь STRF работает с девяти до шести, я в принципе не понимала, как он при этом может быть редакцией. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что он вполне себе нормальная редакция, просто в ней процент жаворонков больше, чем в среднем по профессии, и поэтому не работает практика "работал до четырех - завтра спокойно приходи на работу в два", и людям в обычные дни приходится все-таки успевать на метро.
В общем и целом моя жизнь вполне хороша. Я снова перестала понимать, кем я стану, когда вырасту, но от моего мозга потихоньку отваливается цивилизационное, и я начинаю подозревать, что, возможно, кем-то становиться не обязательно.