«Дом на костях» как символ нашей эпохи
Неужели десять мешков останков жертв террора не остановят стройку
«Дома на костях» и никак не повлияют на барыш от квартир?
Смотрим и видим, что вышла ошибка,
И мы ни к чему!.
«Ошибка», Александр Галич.
Обнаружение на территории снесенной в прошлом году Новосибирской следственно-пересыльной
тюрьмы №1 НКВД останков людей вызвало странную реакцию у предпринимателей, причастных
к постройке на ней 22-этажного жилого дома. Директор «Академстройпроекта» Артур Лотарев и
зам. директора компании «Доктор ключ» Илья Балахонов уверены, что десять мешков
человеческих останков, никак не помешают строительству на этом месте и не уменьшат стоимость
квартир в нем. А представитель собственника Владимир Дергачев уверяет себя и окружающих,
что «вся Европа стоит на костях, но найденные останки надо по-человечески захоронить».
По-человечески у вас, господа, не получится! Каннибалы ели своих врагов, но эта процедура
имела для них ритуальный смысл. По-человечески кости, обнаруженные под ковшом экскаватора
излишне бдительным прорабом, будут похоронены, а прах остальных жертв террора
бесчеловечно будет вами вывезен на свалку вместе со строительным мусором, не считая уже
вывезенных останков. В НСПТ №1 были расстреляны десятки тысяч человек. Кто, кроме
прокуратуры, может сомневаться, что, если трупы, в соответствие с существовавшей тогда
практикой, тайно закапывались в ямах на территории тюрьмы и рядом, то масштаб этого
преступления не ограничивался парой десятков людей, чьи останки обнаружены 8 мая.
Нравственная позиция и тех, кто купил под снос здание НСПТ №1, а затем не менее страшной
психиатрической тюрьмы, и тех, кто его продал, кто добровольно взялся проектировать на этом
месте жилой дом, строить его и готов продавать квартиры, не вызывает сомнения. Как говорят в
народе: «За копейку и мать родную продаст!». Но чисто профессионально они правы одичание
нашего народа столь велико, что, скорее всего, найдется достаточное число желающих купить
квартиру в центре города по сходной цене, заведомо зная мрачную и позорную историю этого
дома.
Чиновники и сотрудники правоохранительных органов разводят руками, ссылаясь на священное
право частной собственности. Но почему-то никто не вспоминает о праве жертв террора на
память, о праве их близких знать, что останки их родных не будут уничтожены вандалами с
хорошими бабками. Обаяние крупного капитала так велико, что никто даже не вспоминает о
ормах уголовного кодекса, который определяет как преступление уничтожение следов
преступления и надругательство над местами захоронения. Теперь точно доказано, что территория
тюрьмы использовалась для захоронений, а следствие обуславливает открытие уголовного дела с
дентификацией останков (заведомо неразрешимая задача!) и обнаружением следов
насильственной смерти. Не имея сведений о личности погибших, даже обнаруженные признаки
умышленного убийства не исключат сомнений, что прах принадлежит убийцам или настоящим
японским шпионам. У следствия появится повод уголовного дела не открывать, и, следовательно,
не привлекать экспертов для обследования оставшейся части территории стройки и не изучать
архивные дела для установления мест массовых захоронений.
На днях я обратился к заместителю по экспертизе руководителя бюро судебно-медицинской
экспертизы Елене Шалдаевой с просьбой уточнить сведения, опубликованные в прессе. С
удивительным пафосом и даже остервенением она ответила, что, «добросовестно исполняя закон»,
не имеет права сообщать никому результаты экспертизы, даже о количестве переданных
следствием мешков с останками. Мои увещевания, что экспертиза еще не началась, и о ее
секретных результатах говорить преждевременно, не поколебали ее «добросовестности».
Пришлось напомнить эксперту некоторые факты. Многие из жертв террора были по разнарядке
добросовестно арестованы как враги народа и без суда и следствия, без права на за щиту
добросовестно осуждены, приговор от них добросовестно скрывали: «узнаете в камере». Потом на
краю ямы с трупами некоторым из них сообщили о приговоре, а некоторым просто добросовестно
выстрелили в затылок и столкнули в яму, иногда еще живых. Потом тела добросовестно
пересыпали известью, закопали и, утрамбовав землю, добросовестно скрыли следы преступления.
Родным добросовестно солгали о приговоре «10 лет без права переписки» и они еще много лет
надеялись на встречу. А потом вплоть до начала 90-х годов, реабилитировав убитых,
добросовестно лгали, что через несколько лет после расстрела они умерли «от остановки
деятельности сердца» или «тромбоза сосудов головного мозга». И до сих пор оставшимся в живых
детям и внукам жертв террора в Новосибирске добросовестно лгут, что места расстрела и
захоронения их близких не известны. Таким образом, палачи десятки лет добросовестно казнили
собственный народ. А их наследники до сих пор добросовестно укрывают следы преступлений.
Вопрос о европейском опыте этими мародерами мест захоронения трактуется
недобросовестно. Впрочем, о совести здесь можно упоминать чисто условно. Во
всем мире приходится переносить кладбища или места захоронений, но в
цивилизованных странах о переносе могил сообщается заранее, они переносятся
родственниками или муниципалитетами на выделенные участки с положенными
религиозными или гражданскими процедурами.
Например, в мемуарах Гектора Берлиоза описывается процедура переноса праха
его бывшей Офелии-Джульеты - Гарриет Смитсон В Таллине, когда сносили в центре
города памятник Бронзовому солдату, братскую могилу советских солдат перенесли
на воинское кладбище.
В Новосибирске поступают с экономической точки зрения гораздо эффективнее.
Например, дом по адресу Вяземская, 2, в Академгородке был построен на кладбище, и в
небольшой березовой рощице между ним и гимназией «Горностай» долгие годы после
постройки зданийпросматривались холмики могил. Стадион «Спартак», Центральный
рынок были построены по этому же рецепту. В этом смысле, утверждение, что
Новосибирск стоит на костях, соответствует действительности. Но Новосибирск
один из немногих крупных городов России, где места массовых захоронений
жертв террора до сих пор скрываются от общественности. А территориятюрьмы - это
единственная материальная память о людях без суда и следствия, без права на защиту
приговоренных к расстрелу, зверски убитых, затем зарытых в общие ямы тайно и
анонимно. Строительство на ее месте доходного дома является надругательством над
памятью о жертвах и глумление над чувствами их родных, укрывательством
преступлений советской власти.
Обнаружение останков людей на скандальной стройке не оставило равнодушными
многих новосибирских журналистов. Две группы общественных организаций, без особой
надежды на успех, подписали обращения к губернатору, мэру и руководителям
правоохранительных органов.
В первом из них от 15.05.13 авторы, напоминая об «ответственности за восстановление
исторической справедливости», «руководствуясь совестью и человечностью», предложили
«открыть архивы МВД, касающиеся заключенных,находившихся в тюрьме, а также о
проводившихся в ней казнях», установить личность погибших, провести расследования
обстоятельств их гибели и выплатить компенсации родственникам реабилитированных.
Авторы другого обращения от 21.05.13 утверждают, что «проведение земляных
работ с помощью экскаваторов на местах массовых захоронений содержат признаки
преступлений: надругательство над местами захоронений (ст.244 УК РФ) и
укрывательство особо тяжких преступлений (ст.316 УК РФ). Оно обусловлено
продажей здания тюрьмы без проверки сообщений граждан о существующих на ее
территории захоронениях, отказом правительства НСО от присвоения зданию тюрьмы
статуса объекта культурного наследия, попустительством прокуратуры
Железнодорожного района. Но все это предопределено противозаконным сокрытием
правоохранительными органами от родных и общественности мест захоронения
граждан, признанных реабилитированными». В обращении к губернатору, они просят
его, «чтобы прервать этот поток цинизма и беззакония в Новосибирске:
- взять под личный контроль расследование фактов и мест массового
захоронения жертв террора в Новосибирске;
- для гласного проведения расследования привлечь к активному участию в
нем заинтересованные общественные организации;
- запросить сведения из архивов МВД и ФСБ о местах захоронений в
Новосибирске реабилитированных граждан, в частности, на месте тюрьмы и в ее
окрестностях;
- расследовать, соответствовали ли действительности сообщения об
обнаружении останков людей при строительных работах на месте тюрьмы в мае и
в ноябре 2012 г.;
- определить виновных, содействовавших и покрывавших проведение
строительных работ на месте массового захоронения людей;
- провести административное расследование роли начальника управления по
государственной охране объектов культурного наследия НСО А.В. Кошелева в саботировании
процедуры придания зданию тюрьмы статуса объекта культурного наследия, и таким образом
дискредитации этого памятника.
Они приветствовали приостановление строительных работ правительством НСО.
НО ИППО «Мемориал» и НГОО реабилитированных граждан «Колокол» 22.05.13 обратились
в Железнодорожный следственный отдел г. Новосибирска с заявлением о преступлении от
22.05.13, в котором настаивают, что поручение экспертизе установить по имеющимся останкам
личность погибших и причин их смерти - заведомый тупик в расследовании 1 Первое невозможно.
А без установления личности погибших устанавливать причину смерти бесполезно - даже при
обнаружении на костях явных следов убийства нельзя доказать незаконность их расстрела. В то же
время, среди 20761 расстрелянных и захороненных в Бутовском полигоне, 20 тысяч казненных
были идентифицированы, и 72% из них были реабилитированы. Нет сомнений, что соотношения
среди десятков тысяч расстрелянных в 30-е годы в новосибирской тюрьме имело такой же порядок
(7:3!). Да и останки людей, ответившие своей жизнью за уголовные преступления, должны быть
по-человечески захоронены, а не выброшены на свалку.
Поэтому заявители предложили затребовать архивные документы ФСБ и МВД, для установления
фактов, кто из впоследствии реабилитированных были расстреляны в НСПТ№1, и где были захоронены их
трупы. Противозаконную секретность этих сведений давно пора отменить. А количество захоронений на
территории НСПТ№1 и на соседних участках выяснить только раскопки археологов и замеры геофизиков.
И власти на эти вопросы обязаны доказательно ответить, в рамках уголовного дела, а у следствия есть все
необходимые полномочия для этого, или вне него.
Шамиль Галямов, четверо близких родственников которого были расстреляны в Новосибирске в 1937 г.,
подал заявление о преступлении от 22.05.13, с требованием установить, не находится ли их прах на
стройплощадке, и запросить их дела, номера которых он представил следствию.
Хочется надеяться, что здравый смысл восторжествует, и проблемы будет закрыта на принципах
человеколюбия и, а не с помощью бульдозеров, при попустительстве властей и
правоохранительных органов.
Александр Рудницкий,
новосибирский «Мемориал»
1 На самом деле, вопрос в приоритетах. Что важнее человек или бюрократия? Обнаружены кости людей.
Что следствие считает предпочтительнее, в рамках уголовного провести расследование обстоятельств их гибели и
сделать на этой основе выводы, предусмотренные законом. Либо, ссылаясь на отсутствие видимых признаков
преступления, игнорируя многочисленные исследования историков и сообщения новосибирцев, уголовного дела
не возбуждать. Собственно именно такую позицию в ответе от 06.07.12 заняла прокуратура Железнодорожного
района, не обнаружив видимых следов захоронений на территории стройки, и, как теперь очевидно, приняла
ошибочное решение.
2 Убежден, что при доброй воле всех сторон вопрос и сегодня может быть урегулирован без экономического
ущерба для собственника земли. К сожалению, в апреле 2012 г., считая собственную позицию неуязвимой, а
многочисленные сообщения о захоронениях на территории тюрьмы пустыми фантазиями, собственник уклонился
от обсуждения проблемы с правительством НСО и представителями общественности.