Коррида в дурдоме: Sergeed v Korolkova
Октябрьский районный суд г. Новосибирска решением от 04.02.2013 г. удовлетворил (в первой инстанции) иск Андрея Сергеева к Новосибирской областной психиатрической больнице №6 специального типа и обязал ее предоставить истцу копии медицинской документации о состоянии здоровья и результатах лечения пациента за время пребывания его в больнице. Нарушения этого права, гарантированное Конституцией РФ, федеральными законами и Резолюцией Генеральной ассамблеи ООН от 17.12.1991 г., главный врач больницы Ирина Королькова мотивировала тем, что особый контингент психиатрических больниц - лиц, направленных судами на принудительное лечение, находятся вне закона и их лечение, по ее мнению, регулируется инструкцией, утвержденной приказом Минздрава СССР № 225 от 21.03.1988 г. Эта замечательная инструкции - катехизис карательной психиатрии была отменена Постановлением Верховного совета РФ от 02.07.1992 г. как и другие ведомственные инструкции, противоречащие ФЗ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Анализ заключений новосибирских психиатрических больниц №3 и №6 доказывает, что упомянутая инструкция 1988 г. до сих пор является одним из основных документов, регулирующим деятельность этих государственных учреждений.
Золотой век советской психиатрии [1] закончился в 1989 г., когда Всесоюзное общество психиатров было вновь принято во Всемирную психиатрическую ассоциацию. Этот прием был обусловлен обязательством ВОП публично признать имевшие место в СССР злоупотребления психиатрией в политических целях, реабилитировать жертвы карательной психиатрии, принять закон о психиатрической помощи, не чинить препятствия инспекционной деятельности ВПА в СССР, обновить руководство советской психиатрии. Эти обязательства были выполнены частично. Было реабилитировано около 800 тысяч жертв карательной психиатрии и около 2 млн. человек были сняты с учета [2]. В 1992 г. был принят Федеральный закон "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании". Но, главное, советской психиатрии удалось сохранить кадры и монопольное положение оплота карательной психиатрии в СССР НИИ судебной психиатрии им. Сербского [3]. Бронепоезд архивов ждет своего часа на запасном пути [4].
Принципиальное отличие ФЗ «О психиатрической помощи …» от инструкций, действующих до 1992 г. состоит в том, что лица, страдающие психиатрическими расстройствами, до этого абсолютно бесправные, в нем признаны обладающими всеми правами и свободами, предусмотренными Резолюцией Генеральной ассамблеи ООН от 17.12.1991 г., Конституцией РФ и федеральными законами. Ограничения этих прав и свобод допускается только федеральным законом.
Вот эти-то права и свободы пациентов систематически и демонстративно нарушались в Новосибирской областной психиатрической больнице №6 специального типа, в которой Андрей Сергеев находился на принудительном лечении с 18.06.2012 г. по 28.09.2012 г. В частности, несмотря на неоднократные просьбы, ему или его представителям было отказано в ознакомлении с содержанием медицинской карты и других документов. Это противозаконное сокрытие информации Андрей Сергеев обжаловал в Октябрьском районном суде г. Новосибирска, потребовав обязать больницу ознакомить его с медицинской документацией и возместить ему моральный ущерб.
Свое право на получение исчерпывающей медицинской информации Сергеев обосновывал нормами Конституции РФ п.2 ст.24. ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» ст.9, п.3 ст. 13, пп.5 п.5 ст.19 и п.1 и п.2 ст.5 ФЗ «О психиатрической помощи…». Кроме того, он сослался на комментарии к ФЗ «О психиатрической помощи…» под ред. бывшего министра здравоохранения РФ и директора Центра судебной медицины им. Сербского Татьяны Дмитриевой, в которых поясняется, что все права, гарантированные пациентам ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан...», распространяются на лица, имеющие психиатрические расстройства.
Представитель НОПБ №6 в суде - главный врач больницы, врач-психиатр высшей категории, к.м.н. Ирина Королькова [5] выбрала оригинальную линию защиты, эквивалентную технологии, описанной Зигмундом Фрейдом [6]. Для удобства дальнейшего обсуждения мы эти доводы пронумеруем.
1. Она объяснила суду, что в НОПБ №6 содержится особый контингент - лица, совершившие деяния, предусмотренные УК РФ и решением суда направленные на принудительное психиатрическое лечение. «У меня есть инструкция - приказ Минздрава СССР № 225 от 1988 г. Да, он старый». «Данный приказ согласован с Верховным судом СССР, Прокуратурой СССР, Министерством юстиции СССР, с МВД СССР. Другого нормативного документа на сегодняшний день не существует». « В этом приказе черным по белому написано то, что… мы не имеем права информацию выдавать. Единственный документ мы можем выдавать пациенту или его родственнику - выписку, с какого по какое число он находился в нашем лечебном учреждении. Никакой другой информации по приказу №225 я ему дать не могу. Закон об охране здоровья граждан здесь не имеет никакого значения» (и, по-видимому, Конституция тоже!).
2. Судом установлена необходимость принудительного лечения Сергеева и компетенция врачей определять методы этого лечения. Его согласия на применение этих методов не требуется. Поэтому сообщать ему информацию о методах, препаратах и причинах этих назначений нет необходимости.
3. Сергеев лежал в нескольких психиатрических больницах: орловской, костромской, и прекрасно знает, что нигде медицинская документация не выдается.
4. В медицинской карте Сергеева имеются упоминания о других больных и их диагнозах, которые составляют врачебную тайну и не могут быть раскрыты третьим лицам.
5. Вся необходимая медицинская информация регулярно и в доступной им форме сообщались Сергееву и его матери.
6. Ириной Корольковой непринужденно были представлены выписки из медицинской карты Сергеева, в которых без упоминания о секретности этих данных упоминаются фамилии четырех слабоумных пациентов: Ж., С., У., Х.
Рассмотрим эти доводы главного врача Ирины Корольковой поочередно.
1. Главный врач Ирина Королькова скромничает. На самом деле, запрет выдавать медицинскую информацию психиатрическим больным был введен на 9 лет раньше «Инструкцией о порядке сообщения сведений о психическом состоянии граждан» (Приказ Минздрава СССР от 29.12.1979 г. №1333), гарантировавшей полное бесправие психических больных или людей, объявленных такими системой карательной психиатрии. В этой системе два субъекта - правоохранительные органы вместе с психиатрическими больницами решали судьбы людей - безмолвных объектов их заботы, которых как бревна можно было распиливать вдоль или поперек, как заблагорассудиться.
Запамятовала Ирина Королькова и Постановление Верховного совета РФ от 02.07.1992 г., которым отменены все правовые акты, в том числе и временные инструкции Минздрава СССР, противоречащие ФЗ « О психиатрической помощи…».
Многократные утверждения Ирины Корольковой в процессе, что временная инструкция Минздрава СССР согласована со всеми правоохранительными органами, не соответствует действительности. В лучшем случае, их можно квалифицировать, как болезненные галлюцинации, а в худшем - как злонамеренную попытку ввести суд в заблуждение.
2. Никто не спорит, что выбор методов лечения больного человека - компетенция врача. Но многолетняя привычка к полной безотчетности и безнаказанности индуцирует систематические нарушения прав и свобод человека Ириной Корольковой, во многих случаях имеющих признаки преступления.
3. Андрей Сергеев представил суду ответ из костромской психиатрической больницы, в котором его матери отказано в предоставлении медицинской документации, но по иным основаниям. Приказом Минсоцздрава РФ 02.05.2012 г. установлено, что данные, содержащие врачебную тайну, могут представляться только при личной встрече. Кроме того, он предоставил суду для обзора копию своей медицинской карты, выданной ему НГКПБ №3, где он находится сейчас на принудительном лечении.
«Странно - сказал Андрей Сергеев - в Костроме медицинские документы могут выдаваться лично, в новосибирской психиатрической больнице №3 мне справку выдают, а главному врачу Корольковой это запрещено отмененной инструкцией 1988 г.!»
4. Этот тривиальный, но эффективный прием позволяют заблокировать конституционное право пациентов на ознакомление с медицинской информацией, закрыть от общественного контроля любой документ, разглашение содержания которого заинтересованные врачи-психиатры сочтут нецелесообразным.
5. Ирина Королькова узурпировала право определять, какую информацию и в какой форме она представляет пациентам и их представителям, что, безусловно, для нее крайне удобно, но к защите прав пациентов против ее злоупотреблений никакого отношения не имеет.
6. Это грубое нарушение ФЗ «О персональных данных», на которое обратил внимание Андрей Сергеев доказывает, что врачебная тайна рассматривается Ириной Корольковой лишь как инструмент защиты личных интересов.
Отдавая себе отчет, что подобные доводы вряд ли способны убедить суд, Ирина Королькова решила апеллировать к гражданским чувствам суда. Она назвала Андрея Сергеева хитрым и лживым человекам [7] и опустилась до прямой клеветы, утверждая, что он устроил бунт в здании администрации г. Бердска. Но в материалах уголовного дела есть справка из полиции от 17.02.2010 г. о том, что Андрей Сергеев не привлекался к ответственности за административные правонарушения - незаконную организацию митинга или пикета и участие в них (а не бунт!). Мама же его Лариса Сергеева привлекалась к административной ответственности по этим же статьям, но мировой судья Наталья Воронина определением от 14.07.2009 г. закрыла дело из-за отсутствия события преступления. Увлекшись, в прениях главный врач Ирина Королева высказала свое мнение о пациентах: «…они все представляют угрозу для прокуроров, для судей, для врачей, как, это особо опасные люди. Мы не имеем права им давать карты в руки!».
Андрей Сергеев мог бы в ответ назвать Ирину Королькову юридически безграмотным, лживым и злобным человеком, забывшим клятву Гиппократа. Но он как истинный матадор благородно отказался от оценок душевных качеств своего мучителя.
Федеральный судья Октябрьского районного суда г. Новосибирска Евгения Шевелева решением от 04.02.13 обязала НОПБ №6 специального типа ознакомить Андрея Сергеева со всей документацией о состоянии его здоровья и лечения, но отказала в компенсации морального ущерба - истец не привел доказательств, что нарушение его конституционных прав нанесло ему какой-либо моральный ущерб. Последнее решение вполне соответствует шизофренической российской правоприменительной практике: в трудовых спорах задержка зарплаты сама по себе признается источником моральных страданий, а в гражданских процессах моральный ущерб необходимо доказать вызванными им заболеваниями. Например, гипертоническим кризом, головной болью или геморроем головного мозга.
Но важность этого судебного решения далеко выходит за рамки восстановления попранных прав истца. Гораздо больший общественный смысл имеет установленный в суде факт, что врачи-психиатры НОПБ №6 специального типа, игнорируя действующее законодательство и международные обязательства Российской Федерации, культивируют методы карательной психиатрии, опираясь на отмененные инструкции тоталитарного режима.
Но это не единственный метастаз карательной психиатрии в российской психиатрии. Чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы изучить заключении на Сергеева А.А. НОПБ №6 специального типа от 30.08.12 и заключении на Сергеева А.А. НГКПБ №3 от 09.11.2012 г., составленных по рецептам Инструкции от 21.03.1988 г., по которой возможно помещение для принудительное лечение в психиатрические больницы общего и специального типа при отсутствии общественной опасности пациента. Поэтому и в вопрос об общественной опасности Андрея Сергеева в упомянутых заключениях о продолжении его принудительного лечения не обсуждается. Это противоречит п.2 ст.97 УК РФ, которым установлено, что принудительные меры медицинского характера могут быть назначены только «когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц».
В этих заключениях в качестве довода, доказывающего необходимость продолжения принудительного лечения, в соответствии с Инструкцией 1988 г. упоминается отсутствие прописки. Но действующим законодательством РФ и международными обязательствами РФ единственным основанием для назначения и продолжения принудительного психиатрического лечения являются только медицинские показания.
Главной задачей карательной психиатрии было сломать личность, заставить пациента отказаться от политических протестов. Поэтому даже косвенное согласие с диагнозом и признание своей вины в антисоветской деятельности типа: «Сегодня я чувствую себя лучше» могли быть основанием для освобождения. В соответствии с этим в упомянутых выше заключениях основным симптомам психического расстройства Андрея Сергеева называется отсутствие критики совершенного правонарушения. В суде заведующая отделением Елена Раздобарова добавила непризнание своего диагноза, утверждая, что эти критерии как обязательные предусмотрены в ФЗ «О психиатрической помощи…». На самом деле п.3 ст.29 Конституции РФ гарантирует, что «никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Но психиатры новосибирских психиатрических больниц №3 и №6, убеждены, что имеют право лечить своих пациентов до тех пор, пока у них не сформируется правильное, по их понятиям, мнение. Федеральные судьи Елена Девитайкина и Андрей Репа энергично поддерживают психиатров в этом убеждении, способствуя им в нарушении Конституцию РФ.
«Кадры решают все!».
Александр Лёвин
[1] Золотой, потому что человек, попавший в психиатрическую больницу, был лишен всех прав - невозможно было оспорить диагноз, протестовать против пыточных условий лечения и содержания, срок «лечения» определялся врачами в мундирах. Психиатрия была превращена в отрасль ветеринарии.
[2] Масштаб доказывает, что людоедская система, созданная для борьбы с диссидентами, зажила собственной жизнью, и масштаб жертвоприношений неконтролируемо вырос более чем в 1000 раз.
[3] Этот капитал, с одной стороны, успешно коммерциализуется в условиях рынка, например, для отъема жилья, с другой - все чаще используется в политических целях в рамках сотрудничества правоохранительных органов с психиатрами.
[4] Если, допустим, среди иностранных агентов окажется кто-то из известных диссидентов, страдавших вялотекущей шизофренией, то психиатры не смогут при необходимости подсобить следствию. И реабилитация им не поможет, как не помогли Владимиру Леконту в Новосибирске две справки МПА и знаменитого психиатра Цезаря Короленко, что у него нет признаков психиатрических расстройств, и он никогда не болел.
[5] 30 лет, по ее словам, она проработала в психиатрии - как раз с 1982 г., года, когда в связи массовым злоупотреблением психиатрией в политических целях ВОП под давлением международной общественности вынуждена была покинуть МПА.
[6] «Во-первых, я котла не брал. Во-вторых, когда я его брал, он был дырявый. В-третьих, я вернул его целым». Зигмунд Фрейд «Остроумие и бессознательное».
[7] Так как незаконное содержание здорового человека в психиатрической больнице в целях изменения его мнения и назначение ему уколов в воспитательных целях содержит все признаки пытки ст.117 УК РФ, а признания, полученное под пыткой ничтожны, Андрей Сергеев давно мог бы признаться в правонарушениях, которых он не совершал, и согласиться с диагнозом, отсутствующем в МКБ10, что, вероятно, ускорило бы его выписку. Но он до сих пор верит в правосудие и отказывается себя оговаривать. Эту принципиальность в своей статье Андрей Глущук определил как «Синдром наивности».