Пасхальное
Надо признать, наше семейство не очень религиозно.
Нет, конечно, мы приносим жертвы Юпитеру и Одину, а нынче кушаем за здоровье Джизуса вываренные в луковой шелухе яички, но для нас это не более чем традиции, ритуалы. Ну и просто вежливость, желание порадовать верхних ребят. Если Юпитеру и Одину приятно сознавать, что мы употребляем в пищу не просто абы каких барашков, а пожертвованных им, богам, барашков, и если Джизуса радует то сознание, что мы приморочились покраской яиц ради него - то почему бы нет?
Тем не менее, чего уж точно мы стараемся не делать в пасхальный день - так это говорить какие-то злые вещи (типа рассуждений о судьбах Родины, что сейчас - по определению «злая вещь»), а стараемся говорить добрые, утешительные и примирительные вещи.
Намедни вспомнилась одна история из Лёшкиного не столь далёкого школьного прошлого.
Было им лет пятнадцать, и были они с одноклассниками в походе в Приуралье.
Протопали за день изрядно, километров тридцать по довольно недружелюбной местности, а перед сном приводили в порядок вещи.
И вот некто Серёжа Н., как говорят очевидцы, желая что-то подшить, битых полчаса не мог вставить нитку в иголку.
Ему предлагали помочь, но он огрызался, мол, дело принципа.
И в конце концов Лёшка, наблюдая его потуги, сказал задумчиво: «Знаешь, если у тебя когда-нибудь будут дети - я очень сильно удивлюсь».
Понятно, дурное дело вестись на подобные подколки, но Серёжа был усталый, на нервах - и завёлся.
Обозвал Лёшку «шутом гороховым» (потому что тот уже тогда основной доход имел от своего ютуб-канала, изрядно комического), наговорил и каких-то ожесточённых гадостей, а Лёшка - принялся утешать в своей манере:
«Нет, ну я не хотел ранить тебя так жестоко. На самом деле, медицина нынче творит чудеса. По хорошему счёту, тебе достаточно будет попасть в склянку - а там доктор сам всё сделает».
Серёжа совсем обиделся и потом где-то месяц вовсе не разговаривал с Лёшкой (ну, насколько это возможно в походе). Особенно, после того как тот добавил, урезонивая его: «Да рано, рано лезть в склянку… то бишь в бутылку».
Разумеется, если б Серёжа пропускал подколки мимо ушей или как-то небрежно отшучивался - общественность поржала бы пару минут да забыла.
Но своей пламенной реакцией ему удалось возжечь уже нешуточный интерес и снискать кличку «Серёжа Невпопад».
Сейчас же, на днях, мы получили известие, что у Серёжки родился уже второй киндер.
Да, он рано женился, на девчонке тоже из Кошки, Корпоративной Школы, двумя годами старше, и в двадцать лет - уже дважды папа.
Лёшка, поздравляя его по телефону, восхитился: «Надо же! Два раза попасть за два года - да ты просто снайпер!»
Сейчас, разумеется, Серёжа уже «знает лучше», чем обижаться на такие подколки.
Тем более, в Лёшкином голосе чувствовалась и некоторая зависть.
Я знаю, что он сам не прочь был бы размножиться, но Вероника боится себя «стреноживать». А может - просто боится рожать. Что-то психологическое.
Лёшка ворчит: «Да и без Ники мир не без добрых барышень, может - уже и завелось где. Давно, вот, принцессу Вальпараисскую не проведывал...»
Но - вряд ли.
Можно допустить, что какая-нибудь из его побочных подружек скрыла бы отцовство от него, дабы не «усложнять», но - не от меня. Тут ведь вопрос не столько даже в «алиментах», сколько - в безопасности.
Хотя - всякое бывает.
Вообще, было бы несколько непривычно, даже, в каком-то роде, «девиантно» ощутить себя дедушкой.
Но - забавно.
И в конце концов, Третий Демографический Переход на пороге, а с ним-то «старость» и «дедость» могут перестать быть синонимами.
Но вот интересно, что чувствовала вечно юная Галадриэль, когда какой-нибудь ражий бородатый детина оказывался её праправнуком.
Впрочем, у эльфов, кажется, не бывает бород.
Зато - борода была у Джизуса в его тридцать три года, что видно в каждом его образе.
Интересно, а потом, в Царствии Небесном, он подстригал - или тупо перестала расти, с возвращением к божественной ипостаси из человеческой?
Вот какой вопрос следовало бы задать Франциску в этот светлый день.