Собачья загадка Советской Власти
Я уже как-то касался этого вопроса, а тут, сделав подборку по названиям пород в английском, задумался снова.
Вот тому, что в Союзе не очень распространены были европейские и американские марки машин - есть простое объяснение. «У советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока».
Ну да, обилие специфической гордости и дефицит валюты - вот и не было человеческих машин (да, у меня была в детстве Волга, я любил эту тачилку, но всегда сознавал, что она «условно человеческая, условно машина»).
И машины - не размножаются сами собой, будучи ввезены на некую территорию (за исключением Фиата-124, который был неприхотлив настолько, что прижился в окрестностях Самары и дал там плодовитое потомство).
А собаки - размножаются. Достаточно ввезти в страну несколько десятков производителей - и это позволит поддерживать породу уже целиком автономно.
Собственно, так было с немецкой овчаркой, которую очень быстро, после изобретения, «взяли на вооружение» во многих странах за пределами Германии. Благодаря исключительно ценным, в своей совокупности, «потребительским» свойствам, столь же великолепным, сколь и разнообразным, многофункциональным.
В Союзе зашли даже так далеко, что вывели на базе немца укрупнённый вариант, восточноевропейскую овчарку. В своё время они были весьма популярны. Несмотря на то, что восточник, закономерно, больше жрал - и при этом, из-за слишком большого роста, в действительности хуже шёл по следу, чем более компактный немец.
Но это-то собаки служебные, тут понятен государственный интерес к их разведению.
Однако ж, вспоминая своё детство, пришедшееся на восьмидесятые - помню много популярных тогда в Союзе пород, которые не были ни служебными, ни сторожевыми, ни даже охотничьими, но были, тем не менее, довольно распространены.
Скажем, эрдельтерьер. Ризеншнауцер (на его базе выведена была местная порода, «чёрный терьер», но встречались и чистые ризены). Доберман-пинчер, который никогда, насколько знаю, не состоял на какой-либо государственной службе в СССР, он, на самом деле, слишком всё же «мерзлявый» для России, - но их было довольно много. Как и немецких (датских) догов.
Помню и сенбернаров, и ньюфаундлендов. Собак, мягко говоря, не очень практичных, если тебе не нужно вытаскивать туристов из-под снежных завалов или тягать телеги по острову, где нет пастбищ для лошадей.
Из средне-крупных охотничьих - вспоминается ирландский сеттер. Очень красивая собака, очень игривая, которую, возможно, кто-то и использовал по «прямому назначению», для охоты, но скорее - держали просто как «друга семьи».
Припоминаю даже одного дратхаара в нашем дачном посёлке, и хотя то был единственный дратхаар на моей памяти, но всё-таки само его наличие подтверждало, что порода поддерживается в клубном собаководстве.
Это я к тому, что собачьи породы в Союзе - поддерживались и разводились вовсе не только из утилитарных, служебных соображений. Бывали - и «чисто для души».
Но вот что кажется странным.
Недавно читал Воннегута, Cat's Cradle, а попутно заглядывал в перевод Райт-Ковалёвой, очень добросовестный и качественный - но просто интересно было, насколько возможно в шестидесятые, не имея под рукой Инета и мгновенной связи с носителями языка, понять и передать нюансы.
И вот там был момент, где группа людей вышла погулять на пляж и к ним прибился лабрадор-ретривер. И рассказчица говорит, мол, ну, вы же знаете этих лабрадоров - так и шёл за нами до дома, и в дом.
В переводе - «лабрадор-ретривера» Райт-Ковалёвой пришлось обозвать «охотничьей собакой». Вот так абстрактно.
Нет, я понимаю, когда «советскую лилипутку-шпионку Зинку» пришлось сделать в переводе «лилипуткой Зики из какой-то непонятной страны». Но зачем скрывать название конкретной собачьей породы?
Как ни странно это покажется сейчас, в советские времена здесь практически ничего не знали о ретриверах. Ни о золотистом ретривере, ни о лабрадор-ретривере.
Хотя уже давно, не меньше века, это одни из самых популярных собак в очень многих странах.
Изначально - охотничьи, буквально «добытчики» (чья задача - найти и подобрать подстреленную утку), но в целом «компаньонские», при этом очень благодушные, доброжелательные, поскольку их охотничья работа не была сопряжена с каким-то насилием, зато требовала внимания к тому, что говорит и делает хозяин.
Неудивительно, что когда границы ключ был переломлен пополам, а железный занавес проржавел - на постсоветские территории ворвались, радостно повизгивая, готовые всех зализать, несметные стаи ретриверов.
Вернее, сначала народ обильно экспериментировал со всяким мастифо-молоссо-образным, от бордосского дога до филы бразилейро, от кане корсо до дого аргентино, но сейчас, думаю, не совру, если скажу, что лабрик - самая популярная в России средне-крупная порода. Думаю, если не считать служебных, то их сейчас больше, чем «немцев». Ну и золотистые ретриверы - где-то близко.
Так вот загадка - почему эти породы не проникли на советскую территорию ещё в советские времена? Вот почему сеттер или дратхаар проникли, а куда более многочисленные ретриверы - неизвестны были до такой степени, что даже переводчики были вынуждены как-то мудрить с названием породы.
Я, честно, не знаю, почему так. Возможно, в действительности, если б Партия решила завозить, разводить и раздавать гражданам лабриков - проистекающее от них семейное умиление позволило бы сохраниться Советской Власти чуть дольше.
А может - и наоборот: повышенное потребление и без того дефицитного мяса форсировало бы коллапс системы.
Хотя «немец» жрёт всё же больше лабрика.