Давеча отписался у Митрича под постом, где он настаивал на законодательном запрете каких бы то ни было физических репрессалий в адрес детей со стороны родителей или иных лиц. В смысле, по заднице ремешком шлёпнул - под суд. Ну, Митрич, как гуманист новейшего европейского леволиберального толка - бывает категоричен в подобных вопросах.
Я же полагаю, что жизнь многообразна и удивительна. Она не сводится к единым знаменателям и универсальным правилам. Особенно в том, что касается отношений людей, которые все - яркие индивидуальности, даже карапузы. Здесь неприемлемы догматизм и упрощенчество.
Ну, это как с вопросом - можно ли бить барышню по лицу? Вообще-то, нет, но если у неё истерика, в физиологическом смысле - то это просто джентльменский и рыцарский долг, подбодрить её адекватной пощёчиной. Другое дело, конечно, что не следует считать, будто бы у неё «истерика» - всякий раз, когда она говорит «нет».
Вот так и с детьми. Может ли избыточная родительская суровость исковеркать психику? Да, безусловно. Это даже обсуждать не хочется, угрюмое родительское тиранство и его печальные последствия. Это очевидно.
Но для иного бойкого ребятёнка не меньшим психическим шоком будет, если он НЕ получит хотя бы подзатыльник в том случае, когда весьма даже ожидал получить и, в общем-то, напрашивался, намеренно выделываясь. У него будет ощущение генерала, которого, ни слова ни говоря, а лишь взяв под козырёк, незнакомый часовой пропустил в чужой штаб. Да ещё - когда этот генерал заявился не в форме, а в костюме пасхального зайчика.
В общем, бить детей (в боксёрском смысле) - конечно, нельзя (если ты сам не ребёнок сравнимой возрастной и весовой категории), но драть их, наверное, всё-таки можно. Если осторожно. Если это не образует какого-то унижения личности и растаптывания Эго.
Некоторые не верят, что так может быть, чтобы физическое болевое воздействие не воспринималось как высочайшее унижение личности, но вот своим невольничкам на Плантации (юным уголовничкам, которых выкупаю у ментов по взаимному согласию) - я предпочитаю давать самим выбирать, что для них более унизительная кара в случае какого-то залёта (самоволки, несанкционированное бухалово в расположении - и всё подобное). Или сколько-то дней без Интернета - или небезболезненная, но быстрая трёпка. Когда вопрос стоит так - пара десятков розог не кажется им чем-то очень обидным. Но всё же это достаточно ощутимо, чтобы они не каждый день бегали в самоволки, а хотя бы раз в неделю, и продумывали, как не спалиться. В общем, педагогика - это не всегда какая-то занудная хрень. Это может быть и развивающая игра (где, конечно, есть свои призы, но есть и свои штрафы, just to make it interesting).
И вообще, если говорить о порке не совсем уж маленьких детишек (что, наверное, извращение), а подростков - то, возможно, как ни покажется странным, это оказывает стабилизирующее воздействие.
Тинейджер, зачастую, это такое существо - которое имманентно страдает, ибо «ноблесс оближ, бля», но не знает точно, по какой именно причине оно страдает. И это ввергает его в ещё большие метания, страдания и мудовые рыдания. Того гляди - руки наложит, и приветик, ещё один отстрадавшийся Вертер. Когда же у него есть исполосованная жопа - ну, по крайней мере, он знает, по какой причине страдает. Жизнь становится проще и понятней.
К тому же, чисто физиологически, дозированное болевое воздействие способствует выплеску эндорфинов. Таким образом - улучшает в целом их естественную выработку, повышает фон, что, теоретически, снижает предпосылки к опиатной зависимости.
Ну и лично в моём случае, если кому интересно - у меня-то родаки насквозь питерские интеллигенты были, вообще ни разу в жизни не пороли, но я занимался боксом с восьми лет, карате с тринадцати, всю дорогу дрался на улицах (и всю улицу - на дорогах), поэтому с болевым воздействием и последующей компенсацией эндорфинного фона всё было в порядке.
Своего Лёшку, должен признать, я тоже ни разу в жизни пальцем не тронул. Когда он тусовал с этой недокриминальной братвой на моей Плантации - был на общем положении, и влетало от охранников наравне со всеми, если что. Но для меня самого - было бы как-то несолидно размахивать ремнём в адрес существа, которое я знаю с момента зачатия. Куда интересней - манипулировать им, используя хорошо известные кнопки (и смотреть, как он учится этому противодействовать и манипулировать самому: это ли не родительский долг - развитие своего произведения?) Поэтому - реально пальцем не тронул. И Женька - тоже.
Ладно, трогал - чтобы приподнять за шкирку на вытянутой руке. Ну, я читал в книжках, что для уважительного диалога с ребёнком нужно держать глаза на одном уровне, и некоторые почему-то понимают это так, что нужно присесть. Но на самом деле поднять ребёнка за шкирку - удобней. И, думаю, не менее уважительно.
Как-то, годика в четыре, Лёшка сказал мне: «А вот когда мне будет тринадцать с половиной годиков - ты так делать не сможешь». Ну, знаете, как порой неожиданно специфичны бывают маленькие дети в своих речениях. Вот именно «тринадцать с половиной».
Это было смешно, потому что иногда - я так с сотрудниками своими делаю. Ну, если правильно поставить ноги, и сам я вешу около сотки, а молодой сотрудник, с которым нужно достичь уважительного окулярного контакта - кило семьдесят, то вот вполне даже удобно поднять его за шкирку. Ему - так точно удобней, чем если б под кадык, Вейдер-стайл. И точно менее унизительно, чем если б я говорил ему какие-то обидные гадости, вроде, «премии лишу», а не просто смотрел в глаза, своими добрыми, чуть усталыми. Это - они не находят унизительным.
И Лёшку своего я никогда не унижал... Вернее, понятие растяжимое. Так-то, помню, заявлялся в детский садик, когда там спакованных в шмотьё карапузов из раздевалки родакам выдают, и такой, к воспиталке: «А где, бишь, мой-то? Ну, они ж реально все похожие. Вот этот? Вот это - точно мой? А не ошибаетесь? Как по мне - вот тот (на Кешку, Лёшкиного приятеля) как-то поупитанней выглядит. Больше живого веса. Можно, я вот его лучше возьму, а этого заморыша - ну, кому-нибудь другому отдайте. Кто там дальше в очереди будет. Ну, я же раньше пришёл - значит, и выбирать могу».
Лёшка знай колотит по мне варежками и валенками: «Я тебе дам, «заморыш»!»
Кешка, очень солидно: «Нет, вы офыбаетесь. Меня слифком много для вас».
(Интересный, кстати, случай. В четыре-шесть лет он реально такой пухлый был. Зачастую такие дети вытягиваются и стройнеют при гормональной перестройке (а иногда и нет). А Кешка - он к семи как-то очень постройнел, чуть ли не «сухопарым» заделался. Но мы никаких таинственных опытов тут не проводили).
Вся прочая детсадовская братва - в покате. Воспиталка - тоже.
Зачем я так унижал сына, «отказываясь» от него? Ну, в качестве прививки от зазнайства, вообще-то. Это корпоративный киндегартен, там детишки сотрудников, а я - самый высокопоставленный из родаков. И мне не хотелось, чтобы Лёшка имел хоть какие-то основания восприниматься как «сынок своего папашки».
Я сам после школы уехал поступать в Универ из Питера в Москву - только лишь потому, что мой Oldman был завкафедрой в ЛГУ. Я знаю, что это такое, расти мажором (ну, по советским меркам, выездной в капстраны профессор филологии - это довольно круто было). Это простым детишкам простых родителей открыты все дороги - делай себя сам с нуля, и люди будут знать, что ты всего добился сам, поскольку ничего особо и не имел на старте. Мажорам - приходится доказывать, что они реально чего-то достигли сами, а не благодаря родительской протекции. Такое вот проклятье мажоров - которое может усугубляться персональным зазнайством, что я и пытался пресечь в развитии личности нашего Исчадия.
Ну и это-то - кажется, пресёк. Вернее, у Лёшки нынче просто нет причин что скрывать, что выпячивать своё происхождение. Он, извольте видеть, играет в Танчики, World of Tanks. А там - всем пофиг твоя «голубокровность».
Поднимаюсь к нему, останавливаюсь перед дверью, где висит табличка: «I'm jerking off right now. Please, do not disturb”.
Она давно и перманентно висит. Ну, как дань подростковой стеснительности.
Нажимаю кнопку, от которой - нет, не звонок у Лёшки раздастся. У него там запись стрима может идти - поэтому, какой звонок? Нет, оповещение для него, что снаружи просят аудиенции. И опции - «послать/пригласить».
Приглашает. Значит, можно говорить. Захожу. Завожу разговор, дипломатично: «О, чего-то они как-то красиво карты в Танчиках переделали».
Лёшка: «Угу».
Я: «Но что я должен сказать: ты уже две недели не был в Школе».
Лёшка: «Так каникулы были».
Я: «После каникул - две недели».
Лёшка, поворачиваясь: «Вот ты отметил, что Танчики немножко изменились, да? Как думаешь, это как-то влияет на мою работу? Ну вот это самое - прокатиться по новым картам, рассказать своим зрителям, что осталось, что изменилось, и просто живописать им живописатые чудеса новой графики, чтоб у всех реально встало, что ни есть, и...»
Я: «Лёх, ну ты ж реально очень давно не был в Школе».
Он: «Это вот сейчас было какое-то эмодзи укоризны? Тём, я понимаю, что ты сделал эту Школу ради меня - и я там чему-то научился, за что очень благодарен, и я туда приду снова, как освобожусь, но сейчас - сам видишь, что творится».
В ходе беседы со мной, даже отворачиваясь, он отстрелил двоих танковых соперников, но сейчас попал под сходящийся удар трёх «монстров», много сильнее его «батчата», но вот вывернулся, даже прикончив в процессе одного шотного тяжа и закрывшись его тушкой от собратьев.
Развернувшись через всю карту - вышел в тыл и добил. Я молчал, поскольку... ну, надо было собрать педагогический эффект в кулак, чтобы выложить... Ладно, просто интересно было смотреть, как Лёшка их аннигилировал. Не то, чтобы ложная родительская гордость... ведь и не ложная.
«Уфф, это - записал!» - говорит.
«Лёх, - говорю, - но вот это всё - оно сколько?»
«Вот это всё, прогулки по новым картам? Вместе - восемь косарей. Срок послезавтра, сейчас готово восемьдесят процентов, в срок укладываюсь, но только про школу - не начинай, пожалуйста».
Соблазняю: «А в школе у вас сейчас, поди, квадратные уравнения».
Морщится. Мол, у меня программа есть на квадратные уравнения. И таки да - есть. Их много разных, но свою - он сам написал пару лет назад. И под квадратные уравнения, и под системы. Возможно, и под диффуры, но в них я сам не Софья Ковалевская. Хотя программу для решения квадратных уравнений - наверное, я бы и сам написал. Так что, Лёшка - не сумрачный компьютерный гений (и слава богу, в общем-то), он просто немножко поучился кодить, чтобы иметь некоторое общее представление о «логической механике» игрушек, которые обзирает.
«Но ведь вполне может получиться так, - говорю, - что ты окажешься в тайге после крушения самолёта, и там не будет подзарядки, чтобы решать квадратные уравнения на планшете».
«Это будет самая серьёзная проблема», - отвечает.
«И всё же, - говорю, - сходи при случае в школу. Нет, я понимаю, что довольно бессмысленно говорить: «Кем ты будешь без образования, с жалким доходом восемь грандов в неделю»...
Прерывает, движимый стремлением к правде: «Ну это сейчас так фартануло, серьёзный заказ. Обычно-то меньше всё же».
«Не важно. Но мы оба понимаем, что ты зашибаешь уже где-то на уровне американского среднего класса - только в России, где все очень дёшево, кроме Тесл. И сильно больше по баблу - тебе и не надо. Да чисто на жизнь - может, и мне бы больше не надо было. Поэтому бессмысленна вся эта лабуда про «образование - путь к успеху». Но они там просто скучают по тебе в школе. Навестил бы, всё же».
Кивает: «Ну вот как только - так сразу. Серьёзно, вот сейчас с этим контрактом разберусь - и на той недельке схожу».
Затягивается вайпом (без никотина). Не думаю, что ингаляция любой ароматической смеси сильно полезна - но это всё же лучше литров кофе или пудов чипсов. Вообще ничего «ритуального» не употреблять при сидении за компом, в паузах между записями? Честно, меня бы пугало такое уж полное отсутствие человеческих слабостей. Ладно, сам я начал курить сигареты примерно в Лёшкином возрасте, чуть старше. И ничего. Три года назад бросил - и тоже ничего. Человек - потрясающий «приспособленец» к метаболитам, только бы поддерживать активность организма как таковую. Вот только отравление свинцом плохо переносит. Хотя тоже переносит. А курение во тинейджерстве - возможно, ещё и продлевает жизнь, сглаживая остроту эмоциональных стрессовых перепадов. Я бы не особо напрягся, если б Лёшка начал курить сигареты. Но ему хватает вот этого вайпа, время от времени, в паузах.
«Кстати, о математике, - говорит Лёшка. - Вот какая вероятность выигрыша той или иной команды в рандоме?»
«Тяготеет к 50 процентам».
«Да, должно быть так. Поэтому игрок, имеющий статистику побед как-то существенно ниже, что-то ближе к 45% - называется «раком». Предполагается, что он вот до такой степени мешает в бою своей команде, чтобы стабильно тянуть её к проигрышу. И ему должно быть стыдно, что он так плохо играет».
«И?»
«Как-то, до этого заказа, когда было время - я завёл с нуля два аккаунта. Один - бесплатный, другой - премиумный. Играл сериями по десятку боёв на том и другом».
«Дай угадаю, - говорю. - На премиумном твоя победная статистика была выше?»
«Угу. Вот когда уже там тысячи по полторы боёв было, на обоих, когда уже на серьёзные уровни вышел, уже не «песок» - на премиумном однозначно выше. В смысле, нормально: под шестьдесят. А на бесплатном - 52 процента побед. Хотя играл я одинаково. Ну, чуть выше среднего, в обоих случаях».
Он скромничает. Он не «чуть выше среднего». Он очень сильный игрок. И там дело не в рефлексах (с которыми у него тоже всё в порядке). Дело, прежде всего, в понимании тактической ситуации и, конкретно, в понимании образа мышления и действия того, с кем столкнулся. То ли от него лучше убежать, когда его машина сильно превосходит классом, и соперник это понимает, пытается реализовать - то ли выкатиться внаглую, поджаться под борт и расстрелять, пока противник теряется в непонятках. Ну, естественно, там много вариантов, это не шахматы, это сложнее - но вот факт в том, что Лёшка моментально их просекает и он гораздо сильнее играет, чем когда-либо в эту шнягу играл я. Потому что я-то на досуге поигрывал, для релакса, а он - вот, обзоры делает, машинки выкатывает по картам.
При этом, игра устроена так, что каков бы ты ни был танковый ас - в одиночку ты не можешь всегда побеждать. В лучшем случае - «тащить» игру в какой-то критический момент, выручая свою команду. Но если твоя команда в целом «ни о чём» - ну вот никакими чудесами ты не перехлопаешь 15 танков противника, когда там «за рычагами» люди, которые тоже чего-то соображают. Во всяком случае, такие чудеса не могут быть статистически стабильны.
Соответственно, статистика побед очень сильно зависит от баланса команд, в которые тебя бросает в случайных боях. Ну и по типам техники, по общим показателям эффективности игроков - понятно, что этот баланс довольно прозрачен и выдерживается.
«Но, - говорит Лёшка, - на месте Картошки (белорусский производитель всей этой бронетанковой штуки), стараясь простимулировать игроков к покупке премиумного аккаунта (за копейки какие-то, но для школоты значимо), я бы делал так. Вот весь баланс команд - честный по тем показателям, какие можно посмотреть. Чтоб не было такого, что в одну собирают асов, а в другую «фигасов». Но есть вот некоторые неочевидные вещи. Вроде - аэфкашников. То есть, как бы отошедших от компа или оторвавшихся от связи игроков. А на поле боя это выглядит так, что танк просто стоит, не участвует. И это, конечно, изменяет соотношение сил, когда у одних все 15, у других всего 14».
«Далее, - говорит, - можно задействовать и боты. Ну, чрезмерное присутствие аэфкашников будет бросаться в глаза, поэтому - боты. Создать бота, который бы хорошо играл в плюс - нереально. Не сейчас и не здесь. Но вот «сливного» бота - создать вполне можно. Который бы имитировал идиота, типа, «оло-ло раш по центру». Естественно, его тут же убивают - и тех, кто вздумал за ним последовать. А это может автоматически обеспечивать проигрыш команды, куда такое чудо напихали».
«Надеюсь, - говорю, - ты не собираешься делать материал, изобличающий Картошку в подобных приёмах, которые, впрочем, практически нереально доказать?»
Смеётся: «Не. Да они молодцы, если так делают. На развитие игрушек нужны деньги. Они дают игру в целом бесплатно, но вот с премиумными аккаунтами. К которым, конечно, подталкивают народ. Но если они делают это так деликатно - то молодцы».
Вынужден согласиться. Когда я сам играл в эти Танчики - меня интересовали только ощущения от игры как таковой. Особенно - драматические всякие моменты, когда «справа немцы, слева турки». Победная статистика? Да перед кем мне самоутверждаться? А теперь, если Лёшка прав - получается, мои примерно 50% на бесплатном аккаунте выглядят довольно круто. Мы - молодцы.
Но в чём Лёшка реально молодец - это что соорудил в своё время приёмник от радионяни со светодиодным индикатором на своём рабочем месте. Заради младшой сестрицы, когда она совсем мелкая была. Сейчас-то ей уж два годика, барышня на выданье, практически, но вот Лёшка нам с Женькой не доверяет, посматривает то и дело на этот индикатор, нет ли в детской каких-то повышенных шумов, типа крика о помощи.
И на сестрицу он отвлекается от своих ютъюбных дел гораздо охотней, чем на школу. Ему и нравится с ней возиться. Даже немножко ревнует к нам. Сейчас, когда Кирка вступила в тот период, когда активно впитывается вокабуляр - братик Лёша старается быть в первых рядах. Специфически танчиковой лексике - он её, впрочем, не учит.
Могу ли я свою семью обозначить как «образцовую», шаблонно счастливую? Да нет, наверное. В этом и нет смысла. Мы просто нравимся сами себе - and nothing else matters. Особенно вот нравится, что получилось из Лёшки. Если в формировании этой небезынтересной личности есть наша с Женькой заслуга - значит, купим себе медали.
Но вот сама по себе родительская надежда изваять чада свои по образу и подобию своему (и архитектурному плану своему), после чего и начинаются рассуждения, какими бы методами этого добиться, то ли добрым словом, то ли ремнём - она очень наивна, эта надежда.
Не, дети бывают чем-то похожи на родителей - но они другие. Все люди чем-то похожи (ручки-ножки-огуречик), но все разные. И дети - не гомункулы. Ты никого в этом мире не сделаешь ровно таким, каким ты хочешь его видеть. Но вот прикольно бывает видеть, как оно само получается весьма таким интересным существом. Которое как бы и твоё произведение - но при этом самодостаточная сущность. В этом, собственно, главный кайф детоводства, ради этого их, детей, стоит делать.