Creepy creeps & День Знаний
Давеча позвонил мой сынок с P51D, нашего курорта близ Гавайев, и сказал: «Если будешь в школе, где ты, кажется, соучредитель - поздравь там от меня всех с Днём Скорби и передай, что я, пожалуй, ещё пару неделек позабиваю на них».
Почему «день скорби»? Потому, что в нашей школе нет основ православной культуры. Соответственно, из всей Библии Лёшка усвоил только одну фразу: «Во многой мудрости многия печали, и кто умножает знание - умножает скорбь» (Экклезиаст, кажется). А, нет, вру: он ещё Иезекииля знает: «Путь праведника усеян деяниями злодеев и тиранов». Весь монолог на английском вплоть до стрельбы.
Что ж, делая школу для наших исчадий - мы старались делать её ненапряжной. Главное - избавить их от государственного образования. Поэтому если Лёшка предпочитает изучать биологию в океане с орками - то и пусть забивает. Всё равно первый месяц там все хуи пинать будут, опохмеляясь после лета.
И в школу я не заезжал, хотя по телефону поздравил с новым учебным, а сейчас, пожалуй, поздравлю и в блоге всех учителей и всю школоту с этим светлым праздником.
Да, школота, конечно, может оспаривать то, что он светлый. Поскольку с её точки зрения главная проблема всеобщего среднего образования - в том, что оно есть. И она порой не понимает, зачем оно есть.
Но на самом деле всеобщее обязательное школьное образование - это очень важная вещь. Это неотъемлемый атрибут нашей Цивилизации. Оно имеет не только воспитательное, не только просветительское, но прежде всего социальное значение.
Видите ли, наша Цивилизация, развившись до определённых высот, породила множество людей, которые уже разучились охотиться на маммонтов, но так и не научились играть на бирже. По этой причине данным людям приятно чувствовать себя интеллигентами.
Ну а чтобы они чувствовали себя востребованными интеллигентами - для них понастроили школ и поставили там учителями. А чтобы им не было скучно (и чтобы вся затея могла хотя бы претендовать на какой-то здравый смысл) - пришлось напихать в школы ещё и детей. Согласитесь, если б в школах были одни только учителя без детей - они, учителя, стали бы учить друг друга (потому что это их призвание, они не могут не учить), и дело непременно кончилось бы поножовщиной на указках, линейках и треугольниках. А когда можно оторваться на детях - ну, они, учителя, по крайней мере не норовят отрезать голову пластиковым треугольником. Поэтому, дорогие дети, надо потерпеть немного, во имя социальной гармонии.
Ладно, шучу. Учителей прошу не обижаться. На самом деле, ребят, то, что вы делаете, то, что делает школа - это действительно очень важно. Прививать тягу к знаниям, внушать стремление к дальнейшему образованию - ну, это всё разрушает традиционную семью и резко снижает удельный индекс фертильности на самку. А значит, образование противостоит главной напасти, преследовавшей человечество во все времена - демографическому перегреву.
Недаром же сказал кто-то умный: «Открывая школы - мы закрываем тюрьмы». Он, конечно, не имел в виду, что уголовники должны отправляться в школу, а не в тюрьму (иначе его трудно было бы назвать умным). Он имел в виду, что если прельстить барышню соблазнами образования, то она не будет, чёрт побери, клепать потенциальных преступников с четырнадцати лет по штуке в год, а будет развивать свой богатый внутренний мир и пользоваться контрацептивами (чтобы он не стал слишком богатым, вплоть до материализации альтерэго в животике, слишком рано).
Поэтому образование - в целом, наверное, штука полезная. И даже государственные школы, несмотря на видимую свою уёбищность, на самом деле учат главному. Тому, что, наряду с разумными и полезными правилами, есть много вредных и тупых, и - учит нарушать их с умом. Если это понимать про среднюю школу - там может быть прикольно. Нет, конечно, было бы ещё прикольней, если б туда вернули телесные наказания, to make it even more interesting, но об этом пункте моей программы образовательной реформы - в другой раз.
Сейчас - ещё раз всех поздравляю, и, пожалуй, позволю себе один небольшой подарок. А то - давненько я чего-то не давал в этом блоге своих фирменных лекций по «инглишспиканью».
Итак, вот не столь давно вычитал у одной весьма умненькой и просвещённой барышни заметку, посвящённую одному американскому политику, где она, основываясь на оригинальной статье, утверждала: «Его ещё в колледже считали страшным человеком. Так и вспоминают: «He was a creep”.
И вот она - знает английский весьма хорошо. Но тут стало видно, что некоторых нюансов разговорной речи - всё-таки не просекает. И, думаю, многие делают эту ошибку, ассоциируя напрямую creepy (прилагательное «страшный», «жутковатый») с существительным creep применительно к человеку.
Нет, creep - это не «страшный человек». Ей-богу, для будущего политика это было бы ещё очень лестно, если б аж с колледжа его считали «страшным человеком». Большинство ребят, оставивших след в политической истории, - это были такие люди, что... предпочтительней читать про них в энциклопедии с безопасного расстояния. Но нет, creep применительно к персоне (тем более, школярского возраста) - означает несколько другое.
Но для начала - разберёмся с прилагательным creepy. Вот откуда это пошло, значение «страшный», «жутковатый»? Ведь изначально creep - это глагол, означающий «ползти», «медленно тащиться».
Однако есть такое выражение: give creeps. Скажем, кто-то говорит: «It gives me creeps”. Как это переводится на русский? Ближе всего - «У меня от этого мурашки (по коже)». То есть, здесь ассоциативная этимология очень близка: некое такое ощущение, будто по коже ползут какие-то мелкие насекомые.
И в английском, как в любом развитом языке, есть много синонимов, подчёркивающих оттенки некоего базового чувства. Применительно к страху - scary, dreadful, terrible, frightening, menacing. В целом - это всё означает «страшный». Но в каждом случае - есть нюансы. И, скажем, вот если хотят подчеркнуть «жутковатый с налётом мистики» - скажут spooky. А если хотят подчеркнуть «жутковатый с оттенком гадливости» - скажут creepy. То есть, нечто такое, от чего мурашки по коже и содрогаешься в омерзении. Ну, можно перевести как «стрёмный» - но это не полное совпадение.
Существительное же creep - это вот такой человек, от которого возникает подобное чувство. Это как бы «мурашк» в единственном числе. То есть, не то что бы прямо уж опасный, но какой-то стрёмный и мерзенький.
Более же конкретно creep в современной разговорной речи имеет очень чёткий смысл. Которому трудно найти однозначный аналог в русском, но означает это - «такой застенчивый сексуальный маньяк, от которого барышни испытывают страх пополам с гадливостью». В контексте может переводиться как «козёл», «урод», «извращенец», «ушлёпок», что-то вроде. Но стопроцентного аналога, повторю, нет.
Ну в каких случаях употребляется это самое creep?
Вот есть известный, «каноничный» даже, анекдот про поручика Ржевского.
«Поручик, а не поделитесь ли секретом вашего успеха у дам?»
«Никакого секрета-с. Я просто подхожу и спрашиваю: «Мадам, можно вам впиндирить?»
«Но ведь можно по морде получить!»
«Можно-с! Но можно и впиндюрить».
Замечу (раз уж у нас День Знаний и подарки школоте), в несколько утрированном виде - это описание самой эффективной по соотношению затраты/результат методики подката на предмет впиндюрить (если нужно именно это, если парень уверен, что он хочет и может именно это, и если не ошибся с объектом, а выбрал такую, которая тоже не прочь).
Причём тут creep? Ни при чём. Поручика, давая ему по морде, назовут как угодно (asshole, bastard, moron, douche, jerk, dork), но не creep.
Почему? Потому, что в его сексуальных домогательствах нет ничего застенчивого. Он совершенно открытым текстом говорит, что ему нужно.
Точно так же вряд ли назовут creep тринадцатилетнего задрота, подглядывающего в окошко девичьей душевой. Это, конечно, неприлично, но в его возрасте и положении - вполне естественен такой интерес и такое поведение.
А вот взрослый дядечка, который со всем радушием предлагает девочкам-туристкам принять у него душ, а сам подсматривает за ними в специально проделанную дырочку - вот это стопроцентный creep. Его поведение - попахивает какой-то нездоровой ебанутостью застенчивого маньяка, когда от него не ожидается маскировка сексуальной эксплуатации под невинные благие намерения. Не тот, вроде, возраст, чтобы в такие игры играть.
Ну а чаще всего в положение, которое девчонки оценивают как creep, попадает, наверное, типичная аудитория мастерклассов «пикапа», когда пытается применять теорию на практике. Когда парень пытается применить свою научно обоснованную магию соблазнения, кодирует «жертсву» методами нейро-лингвистического программирования, использует выверенные жесты, интонации, мимические движения - а бедная девчонка теряется в догадках: «Чего этому придурку вообще надо?» Он её хочет - или нет? И если хочет - то для чего?
И вот с некоторой минуты у неё закрадывается подозрение, что на самом деле он хочет заманить её в свой подвал, перерезать горло, содрать кожу, набить чучело, воссесть перед ним на пентаграмму в круге красных свечей и мастурбировать в лифчике, распевая «Kumbaya, my Lord”. А это - немножко creepy. И он - воспринимается как creep.
То есть, она чувствует, что ему от неё чего-то надо, но - не чувствует даже нормального вожделения, какой-то здоровой похоти, за которую могла бы простить и откровенное фривольное хамство (максимум - коктейль в морду).
Почему она этого не чувствует? Да потому, что он и сам этого не чувствует. Он неопытен, он очень не уверен в себе. Он не знает, выйдет ли у него чего-то и даже - войдёт ли. Но чего он на самом деле вожделеет - так это чтобы можно было предъявить дружкам: «Вот, у меня есть девушка, и у нас с ней всё было». Ну потому что у них-то - всё было (во всяком случае, они убедительно об этом рассказывают), а он что, рыжий, что ли? Обидно!
И вот такие неуклюжие попытки «пикапа» из мотивации обиды и «чтоб была галочка, чтоб была звёздочка на фюзеляже» - они и приводят к тому, что девица начинает нервничать и воспринимает такого «артиста съёма» как creep. То есть, какой-то козёл, который будто бы клеится, будто бы сексуальное чего-то на уме у него, но на самом деле чувствуется, что она его не интересует ни как человек, ни даже как дырка, куда бы с кайфом излить свою похоть. И есть в этом во всём какая-то фальшь, которая её пугает и отвращает. Поэтому подружкам она скажет, что парень - какой-то creep.
В такой ситуации, естественно, любой тинейджер может оказаться (иногда - и незаслуженно, когда он, скажем, от чистого сердца помочь хотел, а девица решила, что подкатывает «извращенчески»), а если «ботан» - так и даже не тинейджер.
Но если, скажем, пригласить сокурсницу разобрать учебный фильм, когда она доверяет тебе как сильному студенту, а вместо этого «случайно» врубить порнуху в идиотской надежде, что она возбудится и начнёт срывать с себя нижнее бельё, и дальше как-то всё само собой произойдёт, и все услышат её стоны на весь коридор, и все поймут, что ты крутой мачо, а не девственник, как небезосновательно думали раньше - вот это стопроцентный creep.
Вытворишь нечто подобное - до старости будут помнить однокашники, что ты был тот ещё creep. То есть, не просто сексуально озабоченный половой агрессор, не скрывающий своей похоти - а именно что «козёл», который, типа, под паиньку косит, а в этом тихом омуте... даже чёртиков нет, а слизняки какие-то, which gives creeps. И это действительно некоторое пятно на репутации.
Помню, одна подружка-американка, барышня очень разумная и вольных нравов, как-то заметила: «Феминистки мелют много вздора, но в одном они близки к истине. В том, что каждый парень - потенциальный насильник».
Я возразил: «Не близки к истине, а стопроцентно правы. Если, конечно, аппарат есть и работоспособен. Дальнейшее - дело обстоятельств».
Покачала головой: «Нет, всё-таки не стопроцентно. Ведь помимо насильников есть и creeps. Но лично я prefer them rapists above creeps”.
Из этого можно видеть, до какой степени низко котируются creeps у барышень. И если кто-то снискал такую репутацию - потом её будет трудно переменить. Хотя, повторю, это может быть следствием недоразумения.
Так или иначе, значение слова именно такое: «Некий назойливый козёл, который сам не знает, чего хочет, но, кажется, чего-то сексуального в каком-то своём козлином представлении».
Некоторое представление о том, что чувствуют девчонки при соблазнении таким кренделем - получаешь, когда интервьюируешь соискателей вакансий, проштудировавших ворох брошюр «Как произвести хорошее впечатление при трудоустройстве и очаровать работодателя».
Сидишь, вот, смотришь на его «НЛП» - и думаешь: «Чел, ты реально решил, что пришёл к идиотам? А тебе не стрёмно будет с такими работать?»
Разница лишь в том, что интервьюеры в нашей шаражке - народ не больно-то пугливый, а барышня, оставшись наедине с тихим маньяком, которому хрен пойми, чего надо, - может ещё и застрематься. Хотел бы снасильничать - так уже приступил бы. Была бы ясность, по крайней мере. Но нет, он, типа, её «зомбирует». И от того ей ещё противней.