Октавиан и попугаи (байка из Макробия)
Один затейник пришел к императору Цезарю Августу с птицей в руках. Хотя император не был еще Августом - дело было сразу после победы над Антонием - но это мелочи! К тому же Цезарь был тогда доволен, благодушен и умел прощать ошибки... Так вот, приходят человек с птицей в руках, а ворон раскрывает клюв и кричит:
- Славься, Цезарь император!
Августу лестно, он покупает птицу за двадцать тысяч сестерциев.
Друг этого затейника стал мучиться от завести и по секрету рассказал императору, что птица - не одна. Август потребовал другую. Делать нечего, как ни старался отвертеться озадаченный хозяин, пришлось предъявить императору второго ворона.
Ворон на Августа смотрит и кричит:
- Славься Антоний император!
Время Неронов еще не пришло, так что человек отделался легким испугом. Пришлось вернуть половину награды и отдать доносчику. Август был добрый, очень добрый после победы при Акции. А главное, он был политик.
И понимал: наверное, каждому из римлян пришлось держать второго ворона в запасе.
Мода на птиц расползлась. Скоро императору пришлось раскошелиться еще и на ворону и сороку.
Бедный сапожник решил всех затмить и купил попугая. Это было для бедняка неслабое капиталовложение! И вот он учит попугая на зубах навязшей фразе.
А попугай тупой. Не учится. Долго сапожник обливался потом, сокрушался, приговаривал:
- Пропали даром труд и затраты...
С грехом пополам заставил попугая разучить сакраментальную фразу, протиснулся в толпу. И попугай кричит:
- Славься, Цезарь император!
Октавиана, как мы помним, было сложно этим удивить, и он сказал сапожнику:
- Иди ты! Знаешь, сколько у меня уже дома такого добра?
В этот момент попугай раскрывает клюв и прибавляет, жа-алобно:
- Пропали даром труд и затраты...
Пришлось купить и на попугая. Сапожнику Август заплатил щедрее всех.
- Славься, Цезарь император!
Августу лестно, он покупает птицу за двадцать тысяч сестерциев.
Друг этого затейника стал мучиться от завести и по секрету рассказал императору, что птица - не одна. Август потребовал другую. Делать нечего, как ни старался отвертеться озадаченный хозяин, пришлось предъявить императору второго ворона.
Ворон на Августа смотрит и кричит:
- Славься Антоний император!
Время Неронов еще не пришло, так что человек отделался легким испугом. Пришлось вернуть половину награды и отдать доносчику. Август был добрый, очень добрый после победы при Акции. А главное, он был политик.
И понимал: наверное, каждому из римлян пришлось держать второго ворона в запасе.
Мода на птиц расползлась. Скоро императору пришлось раскошелиться еще и на ворону и сороку.
Бедный сапожник решил всех затмить и купил попугая. Это было для бедняка неслабое капиталовложение! И вот он учит попугая на зубах навязшей фразе.
А попугай тупой. Не учится. Долго сапожник обливался потом, сокрушался, приговаривал:
- Пропали даром труд и затраты...
С грехом пополам заставил попугая разучить сакраментальную фразу, протиснулся в толпу. И попугай кричит:
- Славься, Цезарь император!
Октавиана, как мы помним, было сложно этим удивить, и он сказал сапожнику:
- Иди ты! Знаешь, сколько у меня уже дома такого добра?
В этот момент попугай раскрывает клюв и прибавляет, жа-алобно:
- Пропали даром труд и затраты...
Пришлось купить и на попугая. Сапожнику Август заплатил щедрее всех.