Серия третья. Соверши невозможное.
Жанр: истерн, переходящий в дипломатическую интригу.
Начинается с того, что Ансальдо предпринимает глубокую разведку в тыл противника.
Прикидывается он евреем. Еврея от средиземноморца пойди отличи... а когда он Тору на иврите цитирует, то сомнений никаких. По легенде, он из маленькой общины в Европе, на островах Хорватии (чтоб точно земляка не встретить), которая жила со своим раввином уединенно. Но пришли проклятые каца... гои, то бишь, и общину уничтожили, в христианском рвении. Историей погрома евреев точно не удивишь, ни в какие времена - и зачастую беженец может рассчитывать на сочувствие и умеренную помощь общины, иначе фиг бы они выжили. А тут юноша помощи не требует, располагает кредитом и рекомендациями (когда у тебя есть влияние, то из сложной системы взаимозачетов можно много чего извлечь, если вдумчиво подойти, и на каком-то этапе до источника уже не докопаешься) и хочет только найти богатых родственников, которые далеко-далеко на Востоке, и как это "далеко" называется... тоже, в общем, ситуация на те времена неудивительная.
В общем, война войной, а караваны ходят. И с одним караваном одного еврея на восток идет добровольный помощник, очень вежливый и полезный юноша.
Без приключений не обходится. Карма, в общем, из зе битч - и за Мосулом они с купцом бегут от разбойников. Которые уже туркменские и вне влияния Ансальдо, которое в Мосуле заканчивается, очень тяжело, все-таки, в те времена сильно расползтись географически. У скромного юноши с собой оказывается прекрасный арбалет, которым он прекрасно владеет - и конфликт заканчивается вничью, а они добираются в Эрбиль. С финансовыми потерями, ну, дело житейское.
(Ворон пришлось оставить в Тире, да, и очень не хватало. Но такую особую примету не спрячешь.)
Трудно сказать, куда в итоге дошел Ансальдо. Мое подсознание, видимо, тоже не особенно сведуще в тех местах, и показало мне мельканье ярких картинок. Точно были Багдад, Басра, Хорасан, берег Каспия, но, видимо, и значительно дальше - ибо вернулся Ансальдо с четким представлением о Китае и Индии, о Джунгарских Воротах (как они хоть назывались-то тогда?). Не разобрать, что видел, о чем у людей вызнал.
И - вернулся с четкими целями.
Отправившись непосредственно к папе римскому.
Тут, видимо, анахронизм. Потому что скорее уже 1199-й или двухсотый, за сколько же лет можно столько успеть? И уже скорее должен получаться Иннокентий III, но вижу я определенно Целестина, человека старого, замученного и обремененного большими проблемами, переходящими в критическое положение. И легко в таком состоянии поддающегося влиянию.
Ансальдо без труда попадает к нему. Потеря Иерусалима - очень плохой пиар, и в какой-то надежде с Востока в Риме нуждаются отчаянно. А Ансальдо надежду вполне собой воплощает. А рассказ о восточном походе и вестях непосредственно для ушей папы открывает двери сразу же.
И тут Ансальдо выдает дикий гон. И я в двоякой роли во сне - говорю это, и сам же слушаю в изумлении и восхищении.
Начинает он с откровенного, очень вежливого запугивания. Причем как лично папы (оперируя какими-то тогдашними политическими реалиями, которые я плохо запомнил), так и организации в целом.
По последнему, видимо, требуется ремарка. Мы привыкли думать, что папа - глава католиков, и это однозначно. В те времена это нуждалось в доказательствах.
Престол Петра, конечно, исторически считался самым авторитетным, но - изначально патриархатов было три, и римский считался скорее "первым среди равных". Потом появился еще четвертый, константинопольский, last, but not least. Потом, правда, исламское нашествие фактически аннулировало второй и третий - но константинопольский остался. С крестовыми походами ввели еще и пятый, иерусалимский. C момента утраты Римом светского доминирования, в общем, папский престол висел под вопросом - и в реальной истории это не сработало только потому, что остальным прилетело еще больше. Крестовые походы были, в том числе, довольно судорожной попыткой подгрести координацию под себя. При этом вполне себе были идеи (я их знаю из Эко, но, насколько я понимаю, это вполне из источников), что на востоке есть свое, правильное христианство ("царство пресвитера Иоанна"), с которым неплохо бы воссоединиться. И церковь этим разговорам не препятствовала.
И вот на этом играет Ансальдо. Аккуратно перемешивая факты и дикий вымысел.
Для начала рассказывая о Багдадской церкви, и сильно преувеличивая ее. Вопрос, кстати, действительно неоднозначный - с несторианами в Леванте встретились и признавать их не стали, но основания для этого остались дискуссионными. Осуждение несторианства на Эфесском соборе, насколько я понял, не было подтверждено как однозначное - а главным пойнтом Нестория было осуждение монофизитства, которое на следующем, Халкидонском соборе осудили и без него. Потом вроде бы Второй Константинопольский подтвердил осуждение... но флаг в руки, в общем, желающим разбираться без поллитра. И Целестин тоже не так чтобы уверен, что он разбирается. А Ансальдо засыпает его информацией.
Пассаж о бесчисленных кочевниках, которые, не пройдет и полвека, явятся с новым Аттилой и будут несторианами, видимо, тоже следует причислить к читерству.
А сверху этого следует откровенное фэнтези. О том, что где-то жили истинно праведные христиане, и мусульмане во времена Пророка позавидовали им и пришли истребить их. И тогда явился лично Иегошуа, и открыл им Прямой Путь в страну блаженства, именуемую Шангри-Ла, или Шамбала. Причем не разделяя по исповедованию, а только по праведности, и есть там все, даже ариане и прочие катары. А еще жили на свете праведные язычники, верившие в богиню Афродиту (надо понимать, что имеется в виду скорее Иштар/Астарта, но Ансальдо использует самый узнаваемый вариант) и проповедовавшие, что любовь превыше всего, и именно из них произошли те самые волхвы, пришедшие к Марии, и именно при участии их общины спасли младенца от избиения - потому всех этой веры, без разбора, тоже забрал Иегошуа в Шамбалу. Потому что ислам никак с ними мириться не собирался.
И вот, время от времени возвращаются просветленные люди из Шамбалы, и живут далеко на востоке. И все, кто верит в Христа, слушают их. И сам Ансальдо видел этих людей. Даже двоих, в разных местах.
И сказали ему эти люди - не решено пока, что делать с Римской церковью. Ибо великое дело делает она, храня веру, но с нетерпимостью перебарщивает. И потеря Иерусалима - знак. Найдут праведный путь - вернут Иерусалим.
И намек - спрятать это под скатерть не удастся. Ансальдо, как верноподданый Церкви, молчит об этом и докладывает это лично папе - но узнают и другие, это неизбежно.
В общем, хорошая новость состоит в том, что мир христианства больше и разнообразнее, чем считалось. А плохая - что место Рима в нем никто не гарантировал.
И тут Ансальдо переходит от завуалированных угроз к духоподъемной части.
Не можешь предотвратить - возглавь. Здесь престол Петра, и имя того означает, что он - камень, на котором.
Так ли важно, как произносятся слова и совершаются обряды? Если перед нами - громадный мир, осиянный Благой Вестью и мы можем стать первыми, кто объединит его.
Он, Ансальдо, понимает, что Церковь не место, где сходу поступаются принципами. Но кто сказал, что нельзя произвести эксперимент?
Господь указал ему путь.
Он, Ансальдо, завоюет страну и создаст место, где будут принимать всех, кто верит в Иегошуа, независимо от исповедания. А угодно ли это Господу, будет видно очень просто - по результатам.
И пусть это будет земля, где нет никаких особенных выгод и на которую никто, кроме самых отчаянных сарацин, не претендует. Дабы не ввести добрых людей во искушение.
Пусть это будет Киренаика.
Ему, Ансальдо, для этого ничего не нужно. Ни денег, ни солдат, ни кораблей (на этом месте на лице папы проступает явное облегчение). Только благословение.
Благословите, отче!
И опускается на колени.
Папа задавлен харизмой. Папа соглашается.
Путем несложной аппаратной игры согласие интерпретируется творчески. Ансальдо покидает Рим с мандатом. На создание Святого Воинствующего Ордена во имя Всех Праведных, Всех Несущих Благую Весть и еще очень много пафосных слов на латыни. И где-то в мелком шрифте: "...и Афродиты-Хранительницы". Сухая победа.
Сочтите это шизофренией - не знаю, что делал бы Ансальдо при отказе. План Б у него был. Какой - не знаю.
Но он не понадобился, и Ансальдо направляет стопы свои на родину, в Геную.
На родине, как на родине. Манечиано режутся с Кармадино, назначение подесты это притормозило, но не прекратило - однако деловой интерес объединяет всех. Ансальдо здесь рады, никто его не забыл - республика имеет свои интересы в Святой Земле, и успех здесь умеют ценить.
Его выслушивают с большим интересом, причем все - покинул город он слишком мелкой сошкой, чтобы относиться к какой-то из партий, а вернулся независимой величиной. И предлагает дело. Генуя, хотя и в вечной конкуренции с Пизой, с большим успехом торговала от Западной империи до Сицилии, но дальше начинались трудности. Святая земля далеко, а до того кругом враги. Северная Африка - интереснейший проект, хотя трудный. Крит плохо лежит, да, в Восточной Империи сейчас все плохо лежит. В общем, республика участвует, и даже не против инвестиций. Сколько-то денег, сколько-то флота - хотя лишнего ни у кого нет, ты же понимаешь, Ансальдо?
Ансальдо понимает. Даже не торгуется - ну, почти, чуть-чуть все-таки надо, а то в Генуе и уважать перестать могут. Он вполне удовлетворен результатом.
И направляется в Константинополь.
Там его встречают, конечно, гораздо недоверчивей. Но не гонят. Не то положение у империи, когда можно множить врагов. Идея совместного ордена вызывает поначалу бурный скепсис, тут от веку любили стоять за единственно правильное христианство, и сейчас еще очередной спор о причастии важней всего на свете - но Ансальдо находит тех, кто видит в этом шанс для константинопольской церкви. И вообще, когда выясняется, что денег ему не нужно, то все за поддержку войны с исламом, почему же нет. Североафриканские земли, конечно, законная территория империи... но в это всерьез никто не верит. Скорее, все верят в то, что Ансальдо сломает там голову. Пусть его.
И тогда он плывет на Крит. Пока еще ромейский.
Серия завершается тем, что он видит с критских гор угадывающийся вдалеке берег Киренаики. Хотя вот это уже полная фантастика, я думаю, там двести миль почти.
This entry was originally posted at https://arthin.dreamwidth.org/37894.html. Please comment there using OpenID. Now there are
comments.
Начинается с того, что Ансальдо предпринимает глубокую разведку в тыл противника.
Прикидывается он евреем. Еврея от средиземноморца пойди отличи... а когда он Тору на иврите цитирует, то сомнений никаких. По легенде, он из маленькой общины в Европе, на островах Хорватии (чтоб точно земляка не встретить), которая жила со своим раввином уединенно. Но пришли проклятые каца... гои, то бишь, и общину уничтожили, в христианском рвении. Историей погрома евреев точно не удивишь, ни в какие времена - и зачастую беженец может рассчитывать на сочувствие и умеренную помощь общины, иначе фиг бы они выжили. А тут юноша помощи не требует, располагает кредитом и рекомендациями (когда у тебя есть влияние, то из сложной системы взаимозачетов можно много чего извлечь, если вдумчиво подойти, и на каком-то этапе до источника уже не докопаешься) и хочет только найти богатых родственников, которые далеко-далеко на Востоке, и как это "далеко" называется... тоже, в общем, ситуация на те времена неудивительная.
В общем, война войной, а караваны ходят. И с одним караваном одного еврея на восток идет добровольный помощник, очень вежливый и полезный юноша.
Без приключений не обходится. Карма, в общем, из зе битч - и за Мосулом они с купцом бегут от разбойников. Которые уже туркменские и вне влияния Ансальдо, которое в Мосуле заканчивается, очень тяжело, все-таки, в те времена сильно расползтись географически. У скромного юноши с собой оказывается прекрасный арбалет, которым он прекрасно владеет - и конфликт заканчивается вничью, а они добираются в Эрбиль. С финансовыми потерями, ну, дело житейское.
(Ворон пришлось оставить в Тире, да, и очень не хватало. Но такую особую примету не спрячешь.)
Трудно сказать, куда в итоге дошел Ансальдо. Мое подсознание, видимо, тоже не особенно сведуще в тех местах, и показало мне мельканье ярких картинок. Точно были Багдад, Басра, Хорасан, берег Каспия, но, видимо, и значительно дальше - ибо вернулся Ансальдо с четким представлением о Китае и Индии, о Джунгарских Воротах (как они хоть назывались-то тогда?). Не разобрать, что видел, о чем у людей вызнал.
И - вернулся с четкими целями.
Отправившись непосредственно к папе римскому.
Тут, видимо, анахронизм. Потому что скорее уже 1199-й или двухсотый, за сколько же лет можно столько успеть? И уже скорее должен получаться Иннокентий III, но вижу я определенно Целестина, человека старого, замученного и обремененного большими проблемами, переходящими в критическое положение. И легко в таком состоянии поддающегося влиянию.
Ансальдо без труда попадает к нему. Потеря Иерусалима - очень плохой пиар, и в какой-то надежде с Востока в Риме нуждаются отчаянно. А Ансальдо надежду вполне собой воплощает. А рассказ о восточном походе и вестях непосредственно для ушей папы открывает двери сразу же.
И тут Ансальдо выдает дикий гон. И я в двоякой роли во сне - говорю это, и сам же слушаю в изумлении и восхищении.
Начинает он с откровенного, очень вежливого запугивания. Причем как лично папы (оперируя какими-то тогдашними политическими реалиями, которые я плохо запомнил), так и организации в целом.
По последнему, видимо, требуется ремарка. Мы привыкли думать, что папа - глава католиков, и это однозначно. В те времена это нуждалось в доказательствах.
Престол Петра, конечно, исторически считался самым авторитетным, но - изначально патриархатов было три, и римский считался скорее "первым среди равных". Потом появился еще четвертый, константинопольский, last, but not least. Потом, правда, исламское нашествие фактически аннулировало второй и третий - но константинопольский остался. С крестовыми походами ввели еще и пятый, иерусалимский. C момента утраты Римом светского доминирования, в общем, папский престол висел под вопросом - и в реальной истории это не сработало только потому, что остальным прилетело еще больше. Крестовые походы были, в том числе, довольно судорожной попыткой подгрести координацию под себя. При этом вполне себе были идеи (я их знаю из Эко, но, насколько я понимаю, это вполне из источников), что на востоке есть свое, правильное христианство ("царство пресвитера Иоанна"), с которым неплохо бы воссоединиться. И церковь этим разговорам не препятствовала.
И вот на этом играет Ансальдо. Аккуратно перемешивая факты и дикий вымысел.
Для начала рассказывая о Багдадской церкви, и сильно преувеличивая ее. Вопрос, кстати, действительно неоднозначный - с несторианами в Леванте встретились и признавать их не стали, но основания для этого остались дискуссионными. Осуждение несторианства на Эфесском соборе, насколько я понял, не было подтверждено как однозначное - а главным пойнтом Нестория было осуждение монофизитства, которое на следующем, Халкидонском соборе осудили и без него. Потом вроде бы Второй Константинопольский подтвердил осуждение... но флаг в руки, в общем, желающим разбираться без поллитра. И Целестин тоже не так чтобы уверен, что он разбирается. А Ансальдо засыпает его информацией.
Пассаж о бесчисленных кочевниках, которые, не пройдет и полвека, явятся с новым Аттилой и будут несторианами, видимо, тоже следует причислить к читерству.
А сверху этого следует откровенное фэнтези. О том, что где-то жили истинно праведные христиане, и мусульмане во времена Пророка позавидовали им и пришли истребить их. И тогда явился лично Иегошуа, и открыл им Прямой Путь в страну блаженства, именуемую Шангри-Ла, или Шамбала. Причем не разделяя по исповедованию, а только по праведности, и есть там все, даже ариане и прочие катары. А еще жили на свете праведные язычники, верившие в богиню Афродиту (надо понимать, что имеется в виду скорее Иштар/Астарта, но Ансальдо использует самый узнаваемый вариант) и проповедовавшие, что любовь превыше всего, и именно из них произошли те самые волхвы, пришедшие к Марии, и именно при участии их общины спасли младенца от избиения - потому всех этой веры, без разбора, тоже забрал Иегошуа в Шамбалу. Потому что ислам никак с ними мириться не собирался.
И вот, время от времени возвращаются просветленные люди из Шамбалы, и живут далеко на востоке. И все, кто верит в Христа, слушают их. И сам Ансальдо видел этих людей. Даже двоих, в разных местах.
И сказали ему эти люди - не решено пока, что делать с Римской церковью. Ибо великое дело делает она, храня веру, но с нетерпимостью перебарщивает. И потеря Иерусалима - знак. Найдут праведный путь - вернут Иерусалим.
И намек - спрятать это под скатерть не удастся. Ансальдо, как верноподданый Церкви, молчит об этом и докладывает это лично папе - но узнают и другие, это неизбежно.
В общем, хорошая новость состоит в том, что мир христианства больше и разнообразнее, чем считалось. А плохая - что место Рима в нем никто не гарантировал.
И тут Ансальдо переходит от завуалированных угроз к духоподъемной части.
Не можешь предотвратить - возглавь. Здесь престол Петра, и имя того означает, что он - камень, на котором.
Так ли важно, как произносятся слова и совершаются обряды? Если перед нами - громадный мир, осиянный Благой Вестью и мы можем стать первыми, кто объединит его.
Он, Ансальдо, понимает, что Церковь не место, где сходу поступаются принципами. Но кто сказал, что нельзя произвести эксперимент?
Господь указал ему путь.
Он, Ансальдо, завоюет страну и создаст место, где будут принимать всех, кто верит в Иегошуа, независимо от исповедания. А угодно ли это Господу, будет видно очень просто - по результатам.
И пусть это будет земля, где нет никаких особенных выгод и на которую никто, кроме самых отчаянных сарацин, не претендует. Дабы не ввести добрых людей во искушение.
Пусть это будет Киренаика.
Ему, Ансальдо, для этого ничего не нужно. Ни денег, ни солдат, ни кораблей (на этом месте на лице папы проступает явное облегчение). Только благословение.
Благословите, отче!
И опускается на колени.
Папа задавлен харизмой. Папа соглашается.
Путем несложной аппаратной игры согласие интерпретируется творчески. Ансальдо покидает Рим с мандатом. На создание Святого Воинствующего Ордена во имя Всех Праведных, Всех Несущих Благую Весть и еще очень много пафосных слов на латыни. И где-то в мелком шрифте: "...и Афродиты-Хранительницы". Сухая победа.
Сочтите это шизофренией - не знаю, что делал бы Ансальдо при отказе. План Б у него был. Какой - не знаю.
Но он не понадобился, и Ансальдо направляет стопы свои на родину, в Геную.
На родине, как на родине. Манечиано режутся с Кармадино, назначение подесты это притормозило, но не прекратило - однако деловой интерес объединяет всех. Ансальдо здесь рады, никто его не забыл - республика имеет свои интересы в Святой Земле, и успех здесь умеют ценить.
Его выслушивают с большим интересом, причем все - покинул город он слишком мелкой сошкой, чтобы относиться к какой-то из партий, а вернулся независимой величиной. И предлагает дело. Генуя, хотя и в вечной конкуренции с Пизой, с большим успехом торговала от Западной империи до Сицилии, но дальше начинались трудности. Святая земля далеко, а до того кругом враги. Северная Африка - интереснейший проект, хотя трудный. Крит плохо лежит, да, в Восточной Империи сейчас все плохо лежит. В общем, республика участвует, и даже не против инвестиций. Сколько-то денег, сколько-то флота - хотя лишнего ни у кого нет, ты же понимаешь, Ансальдо?
Ансальдо понимает. Даже не торгуется - ну, почти, чуть-чуть все-таки надо, а то в Генуе и уважать перестать могут. Он вполне удовлетворен результатом.
И направляется в Константинополь.
Там его встречают, конечно, гораздо недоверчивей. Но не гонят. Не то положение у империи, когда можно множить врагов. Идея совместного ордена вызывает поначалу бурный скепсис, тут от веку любили стоять за единственно правильное христианство, и сейчас еще очередной спор о причастии важней всего на свете - но Ансальдо находит тех, кто видит в этом шанс для константинопольской церкви. И вообще, когда выясняется, что денег ему не нужно, то все за поддержку войны с исламом, почему же нет. Североафриканские земли, конечно, законная территория империи... но в это всерьез никто не верит. Скорее, все верят в то, что Ансальдо сломает там голову. Пусть его.
И тогда он плывет на Крит. Пока еще ромейский.
Серия завершается тем, что он видит с критских гор угадывающийся вдалеке берег Киренаики. Хотя вот это уже полная фантастика, я думаю, там двести миль почти.
This entry was originally posted at https://arthin.dreamwidth.org/37894.html. Please comment there using OpenID. Now there are
comments.