Сказка. Дриблинг как по нотам.
Римский - Корсаков отошел в дальний угол комнаты, разбежался, подпрыгнул и в прыжке со всей силы заехал Рахманинову в голову ногой. Рахманинов упал на пачку чистой бумаги, которой еще только предстояло стать нотной грамотой, и на секунду потерял сознание. Когда же пришел в себя, то сквозь царивший в голове гул услышал, что Николай Андреич говорил буквально следующее:
- Уважаемый коллега! Сейчас я вам продемонстрировал, как некоторые наши с вами произведения действуют на людские умы. Да-да, не возражайте, именно так! Проникая внутрь головы через уши, эти звуки сотрясают мозг, дезориентируют в пространстве. При этом возможна небольшая пульсирующая боль, мутность в глазах и другие побочные эффекты.Но! Сереженька! Чтобы воздействовать подобным образом на слушателей, совсем не обязательно подходить к каждому и бить его ногами. Нужно только создать определенную музыкальную последовательность из этих черненьких закорючек, которые вы называете нотами, кажется. И бить ей со всех фортепиан, пианин, струнных и драм-машин.
- Нельзя так говорить - «фортепиан», «пианин», - пробормотал Рахманинов, ощупывая височную часть с левой стороны.
- Пусть так, Сереженька, пусть так! Это не имеет никакого значения в нашей с вами борьбе против этих мещан, лысых обезьян, дегенератов, с вашего позволения! Назвали это направление в сочинительстве, между прочим, кантатами, в честь небезызвестного вам Эрика, впервые продемонстрировавшего данный метод донесения своего искусства непосредственно почитателю.
Николай Андреич подал правую руку, что бы Рахманинов мог опереться и встать. Пока же дорогой гость отряхивался, опять разбежался и треснул ногой с другой стороны головы.
Рахманинов лежал на лощенном паркете, удивленно пытаясь сфокусироваться на тонкой струйке крови, бежавшей из расквашенного носа. Немного приподнявшись на протертых локотках, он испуганно шлепнулся снова - под софой белело лицо с расширенными от ужаса глазами и поднятой ко рту рукой. Приглядевшись, Рахманинов узнал Игоря Федоровича, с которым давеча пили чай в одном богунеугодном заведеньице. Игорь Федорович, судя по пыли, скопившейся на его бровях, лежал под софой денек этак второй, и кровоподтеки недвусмысленно показывали о прослушанной лекции о кантатах. Рахманинов собрал последние силы и заполз к старому другу, копя внутри слова утешения. А Римский - Корсаков скакал вокруг, выкидывая коленца, вереща о практике, об оттачивании пера, о том, что пора бы и позабыть тоску и лень. Через некоторое время он устал, присел на краешек софы, хищно щелкнув каблуками, и задремал, резко дергая носом как будто пугаясь собственного горячего дыхания.
- Уважаемый коллега! Сейчас я вам продемонстрировал, как некоторые наши с вами произведения действуют на людские умы. Да-да, не возражайте, именно так! Проникая внутрь головы через уши, эти звуки сотрясают мозг, дезориентируют в пространстве. При этом возможна небольшая пульсирующая боль, мутность в глазах и другие побочные эффекты.Но! Сереженька! Чтобы воздействовать подобным образом на слушателей, совсем не обязательно подходить к каждому и бить его ногами. Нужно только создать определенную музыкальную последовательность из этих черненьких закорючек, которые вы называете нотами, кажется. И бить ей со всех фортепиан, пианин, струнных и драм-машин.
- Нельзя так говорить - «фортепиан», «пианин», - пробормотал Рахманинов, ощупывая височную часть с левой стороны.
- Пусть так, Сереженька, пусть так! Это не имеет никакого значения в нашей с вами борьбе против этих мещан, лысых обезьян, дегенератов, с вашего позволения! Назвали это направление в сочинительстве, между прочим, кантатами, в честь небезызвестного вам Эрика, впервые продемонстрировавшего данный метод донесения своего искусства непосредственно почитателю.
Николай Андреич подал правую руку, что бы Рахманинов мог опереться и встать. Пока же дорогой гость отряхивался, опять разбежался и треснул ногой с другой стороны головы.
Рахманинов лежал на лощенном паркете, удивленно пытаясь сфокусироваться на тонкой струйке крови, бежавшей из расквашенного носа. Немного приподнявшись на протертых локотках, он испуганно шлепнулся снова - под софой белело лицо с расширенными от ужаса глазами и поднятой ко рту рукой. Приглядевшись, Рахманинов узнал Игоря Федоровича, с которым давеча пили чай в одном богунеугодном заведеньице. Игорь Федорович, судя по пыли, скопившейся на его бровях, лежал под софой денек этак второй, и кровоподтеки недвусмысленно показывали о прослушанной лекции о кантатах. Рахманинов собрал последние силы и заполз к старому другу, копя внутри слова утешения. А Римский - Корсаков скакал вокруг, выкидывая коленца, вереща о практике, об оттачивании пера, о том, что пора бы и позабыть тоску и лень. Через некоторое время он устал, присел на краешек софы, хищно щелкнув каблуками, и задремал, резко дергая носом как будто пугаясь собственного горячего дыхания.