Про «Зверский детектив»
В китаетусовке известна история, что «Неукротимого» я посмотрела после того, как на работе четырёхлетняя девочка встретила меня радостным «Арта, ты сегодня Лань Чжань!». Так вот, аналогичный случай произошёл и этим летом - семилетний Женя, открывший для себя «Зверский детектив» Анны Старобинец, безапелляционно сообщил, что я теперь в его играх буду Грифом Стервятником, экспертом-криминалистом.
Пришлось мне читать «Зверский детектив», чтобы разбираться, что к чему и во что играем. Работа няней - она такая.
«Зверский» в заглавии цикла книг Анны Старобинец - игра слов: это и «жестокий», и «звериный». Звериный потому, что действие детективов происходит в Дальнем Лесу, где живут антропоморфные звери и птицы: Врач Грач, Дикобраз Художник, Мышь Психолог, кукушка мадам Куку и так далее. Они ходят на работу, пьют в баре «Сучок», смотрят футбол по корневизору; модные самки надевают одуванчиковые боа и делают укладку у Стрижа Парикмахера, а самцы в торжественных случаях носят бабочку на хвосте. В общем, всё как у людей.
Однако второе значение слова «зверский» - жестокий. Потому что каждое преступление (а если детектив, то обязательно будет преступление, таков закон жанра) - проявленная кем-то жестокость. И не стоит об этом забывать.
«Серьёзное преступление - это всегда беда. Это чья-то трагедия. Чья-то потеря. Иногда даже чья-то смерть» - говорит один из главных героев книги, Старший Барсук Полиции Дальнего Леса.
Тут уместно заметить, что в наше время, сочиняя историю про антропоморфных животных таких-же-как-мы, автор часто сталкивается с проблемой, как описать их питание. Если по сюжету Лиса и Курица живут в мире, где у них равные права, то как может Лиса есть курятину? А если не куриное и не мышиное мясо, то что же Лиса будет есть?.. В книгах Анны Старобинец закон Дальнего леса запрещает его обитателям употреблять друг друга в пищу; есть можно только растения и насекомых. Не всем хищникам просто соблюдать такой запрет, но все стараются… как умеют.
(Например, Лисичка заказывает себе в баре цыпочку на гриле. «Конечно, в баре «Сучок» цыпочку готовят из овощей», - говорит она, - «но блюду хотя бы придают форму куриной ножки…»
«Я лузгаю жуков», - сплёвывает на пол Волк. - «Говорят, в них больше белков, чем в оленине. Кроме того, помогает успокоить нервы».)
Описать в детской книге мир, где инстинкты толкают персонажей на жестокость, но разум держит в границах непричинения зла - это хорошо, я считаю. Это как-то честно, что ли.
Но что ещё более интересно: насекомые в Дальнем Лесу - тоже не бессловесные твари, а личности, со своими характерами, с собственной волей. Так, в повести «Логово Волка» жук Жак даёт показания, обеспечивающие алиби подозреваемому.
(«- Я подпадаю под Закон о Защите Свидетелей, - Жак ласково погладил жену по переднеспинке и узким, хрупким надкрыльям. - Они ничего мне не сделают.
- Они поймают и сожрут тебя прежде, чем узнают, что ты - свидетель! - её огромные фасеточные глаза наполнились слезами. - Это же звери, Жак, звери! И по их зверским законам они имеют полное право тебя сожрать! Тем более ты - член Партии Жужелиц и Комаров! Зачем тебе, жучку, встревать в их зверские дела об убийствах? Не ходи в полицию, Жак! Подумай о наших личинках!
- Я думаю о личинках, - упрямо ответил Жак. - Я думаю о том, что однажды они превратятся в жуков и скажут мне: «Папа, а ты всегда поступал по совести и говорил правду? А ты всегда вставал на сторону невиновных? Ты не был трусом? Ты настоящий, ты порядочный жук?» Что я отвечу детям на этот вопрос?»)
На всякий случай сразу скажу, что у жука Жака, его жены и личинок в книге всё закончилось благополучно. Тем не менее мысль, что не съедать себе подобных - хорошо, а не съедать даже и тех, кто не подобен тебе, будет ещё лучше… такая мысль у читателя возникает. Пусть даже неявно, на заднем плане.
Следующий интересный момент: в книгах цикла «Зверский детектив» преступник - не обязательно воплощение зла. Он может совершить преступление из корысти, из зависти, из страха, но это не значит, что в иной ситуации он не проявит честность и великодушие. Персонаж, в повести «Право хищника» справедливо разоблачённый героями как убийца, в следующей повести цикла становится уже их союзником. Но другой преступник, из повести «Когти гнева», ведёт себя совсем иначе… впрочем, я не хочу спойлерить. Просто хочу заметить, что такое понимание преступника в детском детективе мне тоже нравится.
Ещё в похвалу «Зверскому детективу» нужно сказать, что текст написан очень хорошо: просто, без длинных отступлений и описаний (чтобы дети не заскучали), но при этом совсем не сухо - несколькими правильно подобранными эпитетами автор передает настроение любого эпизода книги. В сцене погони действительно делается страшно, в сцене прощания героев к горлу подступает комок. Детективная линия в каждой книги развивается интересно, с «вот-это-поворотами», с изящной неожиданной концовкой. А ещё - это отмечают все читатели, и дети, и взрослые, - в тексте много юмора, смешных шуток, игры слов (про «зверский» в названии я уже писала, но при желании могла бы накидать ещё десяток примеров), отсылок к известным книгам, мемам.
«- А что касается Волка… Его виновность сначала нужно доказать.
- Ежу понятно, что Зайца съел Волк! - возмутился Барсукот.
- Да, мне понятно, - выкрикнул из толпы какой-то ёж.
- И нам, - подвякнули другие ежи. - Нам абсолютно понятно!» («Логово Волка»)
Некоторые аллюзии дети оценить ещё не в состоянии, зато я как взрослый читатель - радуюсь.
«- Тогда кто же, по-вашему, убил курицу?
- Так ведь… вы и убили, - ответил ему Барсук» («Право хищника»)
Вспоминается:
«- Так... кто же... убил?.. - спросил он, не выдержав, задыхающимся голосом.
Порфирий Петрович даже отшатнулся на спинку стула, точно уж так неожиданно и он был изумлен вопросом.
- Как кто убил?.. - переговорил он, точно не веря ушам своим, - да вы убили, Родион Романыч! Вы и убили-с...» (Достоевский, «Преступление и наказание»)
Если книга радует равно детей и взрослых - это достойная книга, я считаю; поэтому с полной уверенностью рекомендую «Зверский детектив» для семейного чтения.
А Гриф Стервятник, эксперт-криминалист из Полиции Дальнего Леса, которого мне волей мальчика Жени пришлось изображать, оказался вполне привлекательным и комфортным для меня персонажем. Я теперь даже подумываю о том, чтобы сыграть такой типаж на подходящей ролевой игре.