Первая Мировая война. Воспоминания о войне. Проводы, Новогеоргиевская крепость (Модлин).
Из "Отчёта о прожитой жизни" прапрадеда Теньгушева Кузьмы Ивановича (1888 - 1966). Дата написания 1964-65 г.
Часть 1
Великая война
Всё было хорошо и как будто жили неплохо, но вдруг неожиданно для всех вспыхнула война 1914 года. Меня, как ополченца, проходившего по одному месяцу учебы, и других таких же ополченцев, зачислили во вновь сформированные дружины, наименована 567-я пешая Оренбургская дружина состояла из четырех рот в 1000 человек (*567-я пешая Оренбургская дружина государственного ополчения).Началась в Челябинске военная муштра (*муштра - система воинского обучения) готовя нас воевать на фронте войны, вооружив нас оружием старого образца четырех линейными винтовками однозарядными системы Бердана. “Гра” патроны боевые заряжены здоровенной свинцовой пулей (*патроны винтовки Гра). Выдавали так же старого образца шанцевый инструмент и прочие вещи, валявшиеся где-то в кладовых от старых времен и старых царей. Снарядили нас как каких-либо старовременных рыцарей, все здоровое и тяжелое. Я как раз по своей солидности плохо походил на рыцаря, а скорее походил на Санчо из Дон Кихота или что-то вроде этого. Но зато у нас, в отличие от других солдат на фуражках, а затем и шапках, были пришиты громадные кресты из желтой меди (*крест ратника Государственного ополчения) выше обыкновенных кокард. На этих крестах были вытесаны слова крупного шрифта “С НАМИ БОГ ЗА ЦАРЯ И ОТЕЧЕСТВО”.
Итак, нас немного подучили всем обращением с винтовкой: стрелять и как колоть штыком. Самое трудное стоять на выколе с протянутой винтовкой, которая была в полтора раза тяжелее и длиннее с громадным штыком. Такой прием очень мало выдерживали, особо не могли выдержать ратники такой комплекции, как я. Много заставили нас учить словесности - уставу военной службы. Вот тут я был не из отстающих, знал все чины офицеров и генералов, кого как величать, кого Ваше высоко, а кого Ваше и так далее. Учили, как звать-величать и титуловать всю царскую семью, весь выводок. Изучили присягу верности царю и прочие мудрости солдатского знания. Нас подмундштравали, отправили на фронт бить врага людей, не зная за что и кого. Но нас всех ополченцев не особо радовало это, и многие думали, так лучше бы бог один воевал или вместе с царем и те, кто создал бога, а нас бы оставили дома. Но видно не так было суждено нам всем, и бог нас дома не оставил, а взял с собой на войну. Нас было в Челябинске 4 дружины, все сформированные в Челябинске. Всего со штабом 5000 человек. Командный состав этих дружин: нижние чины, взводные отделений и фельдфебеля. Призваны из солдат этих званий старики 45-50 летнего возраста. Офицеры тоже были взяты из запаса (старики).
Проводы
И вот наступил день проводов нас на фронт. Дружины эти были сформированы из жителей города и пригородных сел и деревень, крестьян из под Кустаная - большинство украинцев, все, конечно, из числа ополченцев. Солдат настоящих между нами не было ни одного, кроме стариков взводных. Проводы были кошмарно тяжелые, съехались и сошлись провожать все родные и знакомые из города и ближайших селений. Отправляли все дружины по 4 - 5 эшелонов и народу было на жд. путях масса. Почти все женщины и детишки плакали провожая своих дорогих сынов, мужей и отцов. Моя семья и родственники провожали. Моя молодая жена, мать трех детей, так как к этому времени еще родился ребенок - дочка Клава, и конечно родные Маня, отец мой и мать, тесть, теща и другие родные. И вот я оставил на произвол судьбы свою дорогую семью, состоящую из 5 человек. Но каково было расставание с семьей и родными? Так как уже шла около полугода война, и многие жители получали от своих солдат из госпиталей, что лежат раненые: кто тяжело, а кто уже выздоравливал и ждал опять отправки на фронт, а поэтому проводы были тяжелые. Ехали не в гости и не на курорт, а на войну. Никто не гарантировал, что будет живой и невредимый, а по всему этому жена ревёт, непросушая глаз с причитанием на кого нас оставляешь. Сестра тоже плачет, когда я выходил из дома. Она должна остаться с ребятами. Дети постарше: Зина и Сережа, криком кричали: "Папка! Не езди на войну, нам без тебя будет скучно, и не кому будет покупать нам гостинцы и игрушки." Я как мог уговаривал их, что скоро приеду обратно и их не послушался, хотя и сам с плачем поехал бить супостата, которого не знал какой он есть и за что бить его. Так мы все ехали бить врага, но за что не говорили, "это не ваше дело". За то знает его благородие ротный командир: "А ваше дело бить". Так я оставил свою родную семью на произвол судьбы, а сам поехал защищать интересы помещиков, фабрикантов, купцов и завоевывать Славу царю-батюшке. Семья осталась в чужой избе без средств на существование. Наша фабрика как-то сжалилась над нами, ушедшими на фронт, и всем семьям рабочих и служащих стали выдавать 1/3 получаемого жалования и что-то платило государство ежемесячно. И вот на эти средства должны существовать семьи ушедших на фронт. Семьям, у кого отцы работали где-либо или на не больших производствах, или на купцов, ничего не платили. Тем семьям было очень и очень трудно жить и кормиться. И вот моя семья более трех лет, трудных, тяжелых и неспокойных, ожидала все время страшных сообщений с фронта: убит или ранен.
Новогеоргиевская крепость
Нашу дружину назначили в Новогеоргиевскую крепость километров (*Мо́длин (польск. Twierdza Modlin, русское название в 1834-1915 Новогео́ргиевская кре́пость) - французская, а затем российская и польская крепость XIX-XX веков в 30 км от Варшавы, в месте слияния рек Вислы и Наревы) за 45 дальше от Варшавы к немецкой границе, где уже в то время был передовой фронт или как называется передовая линия фронта. И вскоре я очутился в центре военных действий c крестами не на груди, а на шапке с надписью «Cнами бог за царя и отечество». А теперь о положениях войны и воспоминаниях, где пришлось немало перетерпеть различных трудностей, невзгод и горя. Не смотря на то, что ежечасно подвергаясь опасности быть убитым или искалеченным, сколько было перенесено холода и голода, сколько было вскормлено своим мясом и кровью паразитов вшей которые разъедали в кровь все тело особенно поясницу, натертую вдобавок ношение подсумков с патронами и шанцевым инструментом лопату или кирно-мотыгу. С начала нашу дружину отправили на 3-й опорный форт крепости. Крепость кругом была ограждена вот такими опорными фортами которых было кругом до 15 штук. И все они соединялись будто бы подземными ходами сообщенных с крепостью. Крепость эта была новая сделанная по тем временам по всем правилам техники и строительства. Форт сделан так - вкопана вся площадь застройки в землю, стены железобетонные толщиной в сажень, а полевой стороны заподлицо с землей, лишь кое где есть небольшие проемы для орудий и пулеметов. Впереди глубокие рвы с какими то в середине заостренными, поставленными на косую в сторону поля деревянными толстыми жердями и перепутанные колючей проволокой. А дальше виднелись в несколько рядов проволочные заграждения колючей проволоки. Со стороны крепости был форт уступом вышиной примерно аршина в полтора. Тут были два не больших прохода-проезда и проемы для окон и все эти проходы автоматически при нужде затворялись стальными затворами толщиной больше вершка, закрепленных на дубовых основах затворах. Пробить говорили эти затворы не в состоянии и пушки. Внутри этого форта, где находились мы было размещено около вероятно полутора тысяч человек, а возможно и больше - наша дружина всех чинов и разных основных солдат артиллеристов пулеметчиков и других каких то видов войск не меньше 500 человек. В этом форту внутри было все для жизни солдат, колодец для набора воды кухни, запасы топлива, провианта и нужного снаряжения и оборудования. Даже был небольшой конный обоз и корма для лошадей, электроосвещение и керосиновые лампы, сделана была вентиляция. Как будто все было хорошо, но было одно плохо - не было бани. Кругом вся территория форта со стороны поля или выразится со стороны противника была вся заминирована. Вот однажды наше командование форта, что то вздумалось проверить мины и заставили нас ополченцев откапывать эти мины или так называемые фугасы. И специалисты этих дел солдаты и офицеры их осматривали и проверяли шнуры соединений одна и другой и опять тут же и закапывали.
Шрапнельный фугас. модификацию мины Карасева.
Это дело было в 1915 году в начале лета. Вдруг появилась тучка и ударила гроза. В это время было выкопано из земли и проверялось 4 - 5 мин, а мины эти были пороховые из простого черного пороха насыпались в какие то оцинкованные железные коробки, каждая примерно в 5 - 6 пудов. Люди работавшие на этой работе видя, что вот-вот пойдет дождь бросили работу и забежали в форт. Осталась лишь охрана обыкновенная форта и как раз наступил час обеда. При втором и третьем ударе грозы одновременно раздался страшной силы взрыв. Я в этот момент находился в форту обедал, мы ели из общего бочка борщ и как раздался взрыв наш бачек с борщом от земли подпрыгнул и разлился, а нас воздухом отшвырнуло в стороны, электросвет не погас. Все мы бросились к выходам из форта в том числе и я. Конечно выбежал не первым, так как людей было очень много и когда выбежал на территорию двора форта, то было совершенно темно и сверху падали крошки земли и масса сплошной земляной пыли. Лишь через 3 - 5 минут стало развеиваться и пыль рассеялась. Когда забежали на верх форта и посмотрели, что стало за фортом, то оказалось от рвов, а также проволочных заграждений почти ничего не осталось, все засыпано землей. Стали все наши брат вояки спрашивать в чем дело, кто и как все это наделал? Немца еще нет, а все взорвано. Нам сказали, что это все сделала гроза, ударила молния в отрытые мины и по проводам от них взорвались все мины форта. Это все произошедшее было на руку врагу, который продвигался к крепости и был уже слышен бой из орудий. Это действительно непредвиденный случай или все это сделано умышленно, чтоб сдать свободный подход к крепости немцу? Но через несколько дней нам пришлось покинуть форт навсегда. Началось быстрое отступление русской армии, так как крепость немец стал окружать и также войска, как наши дружины начали быстро выводить из района крепости. Остались лишь кадровые войска артиллеристов, пулеметчиков извозчиков и еще какие то нужные войска. Нас по тревоге быстро стали строить во дворе форта и с полным вооружением и снаряжением вещевыми мешками повели по направлению к Волковыску. Мы начали отступать, а немец чтоб не дремали - подгонять. Слышали сзади нас не вдалеке начали рваться мелкокалиберные снаряды скорострельных орудий и никак не дает нам сделать привал на передышку. Войск стало скапливаться много, стали двигаться беспорядочно не соблюдаю правил похода. Особенно это стало когда нас захватила ночь, взводы и роты перепутались, а потом даже части и дружины с полками. Много солдат и нашего брата ополченцев потеряли свои подразделения и шли с кем и как попал. Такое творилось более двух суток, все смешалось и перепуталось. Мы вышли к какой то жел. дор. станции, немец уже не подгонял нас. Тут уже были составы поездов и товарных вагонов и нас стали грузить в вагоны. Погрузили и нашу дружину и мы поехали на рижский фронт (*северный фронт), где наши сделали прорыв и двигались по направлению к Риге. И вот мы должны там остановить немца.
***Во время Первой мировой войны значительно устаревшая крепость сковала значительные силы немцев, но оборонялась всего четыре дня по открытии огня немцами или десять дней со дня начала осады. 27 июля 1915 года противник обложил крепость, захватив все её западные форты (Зегжэ, Дембэ, Сероцк, Беньяминув), затем начал бомбить с аэропланов и обстреливать из тяжёлых орудий, после чего взял штурмом внутренние форты. Крепость была захвачена немцами 7 (20) августа 1915 года. В Новогеоргиевске сдались в плен 83 000 человек, в том числе 23 генерала и 2100 офицеров (причём комендант крепости генерал от кавалерии Н. П. Бобырь перебежал к врагу). В качестве трофеев противнику достались 1204 орудия и более миллиона снарядов (а в это время русская артиллерия испытывала острый недостаток снарядов)........
Часть 2