озимая Москва, предчувствие весны всё призрачно и безнадежно ново последние в берлоге сумеречны сны, но жизнь под пальцами тапёра течет, соединяя берега, и Стикса мрачного, и Рубикона, морок сомнений и молитв смешон становится, и кровом вопрос: чья музыка звучит?