О В.Р.Н.С.
По некоторому размышлению (и по завершении рабочих авралов) решил всё же поделиться своими впечатлениями о XIII Всемирном Русском Народном Соборе.
Первое (и, пожалуй, главное). Этой фразы многие не слышали, ибо после перерыва заседания участников в зале сильно поубавилось. О. Всеволод (Чаплин): «В современной России мы можем сказать, что Церковь и общество - это, в значительной степени, одно и тоже. От 60% до 80% населения России называют себя православными; быть может, они являются не очень хорошими православными христианами, но именно православными христианами и свидетельствуют об этом» (цитата примерная).
Мне кажется, или это правда довольно ново и может иметь значительные последствия? Какие именно - время покажет, простите за банальность. Особенно интересно такой подход смотрится в свете «миссиофильско-миссиофобских» препирательств. Не думаю, что сказанное означает то, что с точки зрения о. Всеволода (или «тех, кто стоит за ним») любой захожанин с его заморочками («помолясь, да за гороскоп», «я никогда не развратничала, держалась строго, у меня за всю жизнь только 5 мужиков, кроме мужа, и было», «в храм не пойду, что бы не мешать клирикам молиться», «молитва какому святому улучшает карму?» и т.д.) уже является достойным сыном Церкви. Но ракурс интересный.
Знаете, когда нужно помочь человеку войти в коллектив, овладеть ремеслом и т.д. можно, конечно, пытаться прессовать в стиле «ты мразь, у тебя ничего не получается, ты не стараешься», а можно сакцентировать на другом: «ты уже многое сделал, ты уже наш, нужен ещё один шаг» (потом ещё один и т.д.) Тем паче, что различать тех, кто хотя бы называет себя православным и тех, кого от самого этого слова корёжит, имхо, надо. Впрочем, эти сравнения - целиком мои домыслы, как в точности видит стратегию воцерковления о. Всеволод мне не ведомо.
Второе. Собор получился не столько «антикризисным», сколько «антиалкогольным». Оглашённая о. Тихоном резолюция «О неотложных мерах по защите от алкогольной угрозы» вопросы вызвать может, но, имхо, пресловутое рациональное зерно содержит (хотя я недавно и высказывал сомнения).
Поясню. В любом деле, будь то употребление спиртных напитков или филателия, всегда есть три уровня вовлечённых. Есть «костяк», «актив», «фанаты», хоть режь, хоть ешь их, а дань своему увлечению отдадут. Есть «болото», им, в принципе нравится, скажем, та же вышеупомянутая филателия. Но заниматься они ей будут только при наличии «условий». Допустим, это специализированные магазины в приблизительной доступности, приятная среда единомышленников, понтовость или хотя бы неосуждаемость хобби в глазах окружающих, наличии свободных денег и времени. При отсутствии таковых условий, филателист-нефанат активность свою снизит или вообще «забьёт» на увлечение. И есть совсем уж «случайные попутчики», которые (продолжим пример) филателией занялись исключительно «за компанию» и «от нечего делать».
Так вот, «актив» эти меры, конечно, бросить пить не заставят, а вот сделать неудобным случайное, спонтанное, каждодневное употребление алкоголя для «болота» и «попутчиков» - вполне возможно. Уверения наподобие «ничего не изменится, все будут бухать палёнку по подворотням» пусть останутся на совести уверяющих, на мой субъективный, это либо алкофобы/завязавшие, либо те, кому 15 вёрст за «догонкой» бежать не в лом. Глядя из своего окна на мужчин и женщин, мирно беседующих за бутылкой пива, перед тем как спуститься в метро, я готов поспорить, что 4/5 из них, если убрать доступные, оборудованные и недорогие магазинчики и ларьки с пивом и «коктейлями», не кинутся в подворотню искать продавцов разбавленного стеклоочистителя или спекулянтов, предлагающих куда более скромный ассортимент по нескромным ценам.
При этом, традиция нечастых застолий не пострадает (в конце концов, не дело, имхо, когда организация, скажем, юбилея или свадьбы превращается в изрядную пытку). Пострадает «режим допития», «походы за добавкой», которые незаметно стали едва ли не частью современного застольного ритуала даже в среде далёких запойного пьянства людей. Просто когда всё так прикольно и удобно - с соблазном бороться труднее.
Другой вопрос - а так ли нужно это снижение частоты употребления среди «умеренно пьющих»? Они, вроде бы, и сами неплохо себя контролируют. Встречал суждения, что нужно и что именно снижение частоты куда важнее пропаганды в пользу «одной рюмочки». Впрочем, не мне судить…
Теперь об алкогольном «активе» (уже не в рамках обсуждения резолюции Собора). Говорить о том, что алкоголизм проблема социальная, стало не особо принято: дескать, алкоголики кивают на болезни социума и не «завязывают», а трезвенники возмущаются, «почему мы, в том же самом социуме живя, не спиваемся». Так вот алкоголизм, как не крути, это форма самоубийства. Если мы представим, что такое количество людей не псевдопиво и водку пьют, а, к примеру, добровольно прививают себе бубонную чуму (а с определённого ракурса разница не велика), проблема станет, имхо, чуть очевиднее. Люди жить не хотят, значит, надо «что-то менять в консерватории». Менять, быть может, не взирая на протесты тех, кому и так всё нравится, кого именно наше корявое время с его соблазнами очень хорошо «мотивирует» (хотя, тогда жить расхочется уже другим людям?). Что именно менять? Тема для отдельного разговора. Вот есть теория, что те, кто сейчас пьёт, в другой ситуации были бы воинами и героями и охотно, например, освобождали Европу. Ну, что ж и этот вариант можно рассмотреть, «Россия - всё, остальное - ничто» (цитируя одного ныне либерального оппозиционера). Шучу.
Третье. О выступлении, которое сорвало больше всех аплодисментов - речи писателя В. Крупина (краткое изложение - здесь, полный текст - здесь).
Я его выступления слышу не в первый раз. Кто-то говорит - «странный старик». И, правда, впечатление иногда странноватое. Вроде бы ничего особенно не выдумывает человек, но слушаешь как про параллельную реальность, словно в 1918 году наши войска вошли в Берлин, обязательное причастие для чиновников было отменено лет десять назад, а гражданский брак - ещё совершенная диковинка.
Врёт? Не думаю, скорее ракурс у него другой и акценты иные. В конце концов, это всего лишь вопрос выбора, что считать значимым, а что случайным, наносным. Вот, что важнее, скажем, книжки Коллонтай и «комсомолка не должна отказывать комсомольцу» или «фабрика кинопленки «Вольфен» сообщает, что при проведении на предприятии медосмотра было установлено, что 90% восточных работниц в возрасте с 17 до 29 лет были целомудренными»? С точки зрения Крупина, похоже, второе.
Но ведь все «мы знаем», что важным является совсем другое. «Это же все понимают». Насчёт «всех» позволю себе одно замечание. Заодно, быть может, отчасти станет понятнее откуда истоки крупинской своеобычности. У советского времени была одна особенность - много можно было не знать, если не прилагать к тому специальных усилий. Что бывает и недурственно в некоторых случаях. Скажем, у В. Белова есть герой, который в середине восьмидесятых удивлялся: вот что за странные песни пошли -вроде на русском, а не русские и приводит в пример, нет, не «Арию» какую-нибудь, а «Остров детства» Боярского. Проспал, что ли, мужик Магомаева, Кристалинскую и эпоху ВИА? Может, и проспал, слушал изредка «Вести с полей» по радио и Зыкину из того же источника, да и всё. Это сейчас информация вездесуща, нужно специальные усилия прилагать, что бы не догадываться о существовании К. Собчак или гр. «Тату», а тогда, видать, с этом полегче было. Или скажем в 90-х Дмитрий Ревякин (рок-стар, между прочим) возмущался порочности СМИ и уверял, что до своих 25 советских лет он даже не слышал, например, о гомосексуализме. Врёт? А зачем? Где жить, в какой среде - а то и правда мог не слышать. Впрочем, это всё - «реплика в сторону».
Интересно другое. Говорит Крупин и, быть может не столько смыслу, сколько нерву его речей, кивают советские патриоты, кивают монархисты, кивают воцерковленные и захожане, даже сталинисты кивают через раз, приводя в смущение своих вроде бы союзников из числа «просоветских леваков».
Кто знает, может так и выглядит «национальное согласие» - просто расставление акцентов, что было главным, а что не очень. Этак собраться и объявить, что в ХХ веке в России многое происходило, но главным были вера и верность, мужество и победа, строгие славянские девственницы и «Пушкина при коптилке читали». Может быть так…
Первое (и, пожалуй, главное). Этой фразы многие не слышали, ибо после перерыва заседания участников в зале сильно поубавилось. О. Всеволод (Чаплин): «В современной России мы можем сказать, что Церковь и общество - это, в значительной степени, одно и тоже. От 60% до 80% населения России называют себя православными; быть может, они являются не очень хорошими православными христианами, но именно православными христианами и свидетельствуют об этом» (цитата примерная).
Мне кажется, или это правда довольно ново и может иметь значительные последствия? Какие именно - время покажет, простите за банальность. Особенно интересно такой подход смотрится в свете «миссиофильско-миссиофобских» препирательств. Не думаю, что сказанное означает то, что с точки зрения о. Всеволода (или «тех, кто стоит за ним») любой захожанин с его заморочками («помолясь, да за гороскоп», «я никогда не развратничала, держалась строго, у меня за всю жизнь только 5 мужиков, кроме мужа, и было», «в храм не пойду, что бы не мешать клирикам молиться», «молитва какому святому улучшает карму?» и т.д.) уже является достойным сыном Церкви. Но ракурс интересный.
Знаете, когда нужно помочь человеку войти в коллектив, овладеть ремеслом и т.д. можно, конечно, пытаться прессовать в стиле «ты мразь, у тебя ничего не получается, ты не стараешься», а можно сакцентировать на другом: «ты уже многое сделал, ты уже наш, нужен ещё один шаг» (потом ещё один и т.д.) Тем паче, что различать тех, кто хотя бы называет себя православным и тех, кого от самого этого слова корёжит, имхо, надо. Впрочем, эти сравнения - целиком мои домыслы, как в точности видит стратегию воцерковления о. Всеволод мне не ведомо.
Второе. Собор получился не столько «антикризисным», сколько «антиалкогольным». Оглашённая о. Тихоном резолюция «О неотложных мерах по защите от алкогольной угрозы» вопросы вызвать может, но, имхо, пресловутое рациональное зерно содержит (хотя я недавно и высказывал сомнения).
Поясню. В любом деле, будь то употребление спиртных напитков или филателия, всегда есть три уровня вовлечённых. Есть «костяк», «актив», «фанаты», хоть режь, хоть ешь их, а дань своему увлечению отдадут. Есть «болото», им, в принципе нравится, скажем, та же вышеупомянутая филателия. Но заниматься они ей будут только при наличии «условий». Допустим, это специализированные магазины в приблизительной доступности, приятная среда единомышленников, понтовость или хотя бы неосуждаемость хобби в глазах окружающих, наличии свободных денег и времени. При отсутствии таковых условий, филателист-нефанат активность свою снизит или вообще «забьёт» на увлечение. И есть совсем уж «случайные попутчики», которые (продолжим пример) филателией занялись исключительно «за компанию» и «от нечего делать».
Так вот, «актив» эти меры, конечно, бросить пить не заставят, а вот сделать неудобным случайное, спонтанное, каждодневное употребление алкоголя для «болота» и «попутчиков» - вполне возможно. Уверения наподобие «ничего не изменится, все будут бухать палёнку по подворотням» пусть останутся на совести уверяющих, на мой субъективный, это либо алкофобы/завязавшие, либо те, кому 15 вёрст за «догонкой» бежать не в лом. Глядя из своего окна на мужчин и женщин, мирно беседующих за бутылкой пива, перед тем как спуститься в метро, я готов поспорить, что 4/5 из них, если убрать доступные, оборудованные и недорогие магазинчики и ларьки с пивом и «коктейлями», не кинутся в подворотню искать продавцов разбавленного стеклоочистителя или спекулянтов, предлагающих куда более скромный ассортимент по нескромным ценам.
При этом, традиция нечастых застолий не пострадает (в конце концов, не дело, имхо, когда организация, скажем, юбилея или свадьбы превращается в изрядную пытку). Пострадает «режим допития», «походы за добавкой», которые незаметно стали едва ли не частью современного застольного ритуала даже в среде далёких запойного пьянства людей. Просто когда всё так прикольно и удобно - с соблазном бороться труднее.
Другой вопрос - а так ли нужно это снижение частоты употребления среди «умеренно пьющих»? Они, вроде бы, и сами неплохо себя контролируют. Встречал суждения, что нужно и что именно снижение частоты куда важнее пропаганды в пользу «одной рюмочки». Впрочем, не мне судить…
Теперь об алкогольном «активе» (уже не в рамках обсуждения резолюции Собора). Говорить о том, что алкоголизм проблема социальная, стало не особо принято: дескать, алкоголики кивают на болезни социума и не «завязывают», а трезвенники возмущаются, «почему мы, в том же самом социуме живя, не спиваемся». Так вот алкоголизм, как не крути, это форма самоубийства. Если мы представим, что такое количество людей не псевдопиво и водку пьют, а, к примеру, добровольно прививают себе бубонную чуму (а с определённого ракурса разница не велика), проблема станет, имхо, чуть очевиднее. Люди жить не хотят, значит, надо «что-то менять в консерватории». Менять, быть может, не взирая на протесты тех, кому и так всё нравится, кого именно наше корявое время с его соблазнами очень хорошо «мотивирует» (хотя, тогда жить расхочется уже другим людям?). Что именно менять? Тема для отдельного разговора. Вот есть теория, что те, кто сейчас пьёт, в другой ситуации были бы воинами и героями и охотно, например, освобождали Европу. Ну, что ж и этот вариант можно рассмотреть, «Россия - всё, остальное - ничто» (цитируя одного ныне либерального оппозиционера). Шучу.
Третье. О выступлении, которое сорвало больше всех аплодисментов - речи писателя В. Крупина (краткое изложение - здесь, полный текст - здесь).
Я его выступления слышу не в первый раз. Кто-то говорит - «странный старик». И, правда, впечатление иногда странноватое. Вроде бы ничего особенно не выдумывает человек, но слушаешь как про параллельную реальность, словно в 1918 году наши войска вошли в Берлин, обязательное причастие для чиновников было отменено лет десять назад, а гражданский брак - ещё совершенная диковинка.
Врёт? Не думаю, скорее ракурс у него другой и акценты иные. В конце концов, это всего лишь вопрос выбора, что считать значимым, а что случайным, наносным. Вот, что важнее, скажем, книжки Коллонтай и «комсомолка не должна отказывать комсомольцу» или «фабрика кинопленки «Вольфен» сообщает, что при проведении на предприятии медосмотра было установлено, что 90% восточных работниц в возрасте с 17 до 29 лет были целомудренными»? С точки зрения Крупина, похоже, второе.
Но ведь все «мы знаем», что важным является совсем другое. «Это же все понимают». Насчёт «всех» позволю себе одно замечание. Заодно, быть может, отчасти станет понятнее откуда истоки крупинской своеобычности. У советского времени была одна особенность - много можно было не знать, если не прилагать к тому специальных усилий. Что бывает и недурственно в некоторых случаях. Скажем, у В. Белова есть герой, который в середине восьмидесятых удивлялся: вот что за странные песни пошли -вроде на русском, а не русские и приводит в пример, нет, не «Арию» какую-нибудь, а «Остров детства» Боярского. Проспал, что ли, мужик Магомаева, Кристалинскую и эпоху ВИА? Может, и проспал, слушал изредка «Вести с полей» по радио и Зыкину из того же источника, да и всё. Это сейчас информация вездесуща, нужно специальные усилия прилагать, что бы не догадываться о существовании К. Собчак или гр. «Тату», а тогда, видать, с этом полегче было. Или скажем в 90-х Дмитрий Ревякин (рок-стар, между прочим) возмущался порочности СМИ и уверял, что до своих 25 советских лет он даже не слышал, например, о гомосексуализме. Врёт? А зачем? Где жить, в какой среде - а то и правда мог не слышать. Впрочем, это всё - «реплика в сторону».
Интересно другое. Говорит Крупин и, быть может не столько смыслу, сколько нерву его речей, кивают советские патриоты, кивают монархисты, кивают воцерковленные и захожане, даже сталинисты кивают через раз, приводя в смущение своих вроде бы союзников из числа «просоветских леваков».
Кто знает, может так и выглядит «национальное согласие» - просто расставление акцентов, что было главным, а что не очень. Этак собраться и объявить, что в ХХ веке в России многое происходило, но главным были вера и верность, мужество и победа, строгие славянские девственницы и «Пушкина при коптилке читали». Может быть так…