Рождественская сказка Скитальца. Мой рассказ
Друзья, (главным образом не очень давние друзья) решил представить вашему вниманию, один мой очень-очень старый рассказ, который являет собой очень-очень-очень большую редкость, потому что нравиться мне до сих пор. И как-то очень под настроение сейчас, хотя Рождество далеко.
Рождественская сказка Скитальца.
Улица кишела людьми. Все толкались и ненавидели друг друга. Обычная московская толкотня и давка была гипертрофирована, а раздражение и злость, живущие в каждом жителе этого сумасшедшего города перехлестывала через край. Это было объяснимо. Ведь скоро Рождество.
Магазины, кафе, рестораны, туристические и страховые агентства зазывают всех людей без половых, возрастных, национальных и религиозных различий, на «Рождественские» акции, скидки, предложения. Так по поводу Рождества можно уехать в ОАЭ, купить пылесос на 20% дешевле, приобрести Ауди, получив магнитолу к нему бесплатно, отправить детей в Финляндию, получив при этом в подарок брелок с изображением самого успешного медийного лица сезона - Деда Мороза. И все это по поводу Рождества и Нового Года. И люди идет на все это, дабы успеть, не опоздать и самое главное, НЕ ОТСТАТЬ ОТ ОСТАЛЬНЫХ. «Все бегут, и я бегу, все берут, и я беру, все орут и я ору».
Безумное стадо «массовых потребителей» спешило успеть достойно и благочестиво встретить Новый Год и Рождество. В погоне за этим, люди давили друг друга, нервно огрызались, и дабы не замечать все вокруг еще сильнее включали в наушники или орали в телефон.
Я наблюдал за всем этим стоя на пересечении Тверской и Страстного бульвара, прямо против магазина Тифани. Я улыбался как ненормальный слушая божественную игру Ванессы Мэй на скрипке и вспоминая фильм с Одри Хепберн, навеянную витриной магазина. Я уже привык к беспрерывному потоку сумасшедших людей и машин, и мало обращал на них внимания. Но в толпу «людей» прямо у подземного перехода вдруг появилась маленькая девушка и кудрявыми волосами, видневшимися из-под неказисто надетой черной шапки. И хотя она была в грязной одежде и просила милостыню, я не сразу понял, что она нищенка. Уж больно она была похожа на маленькую принцессу. Поверите или нет, но она была настолько трогательна и прекрасна в своих лохмотьях, что все дети богатых родителей из модельных агентств, дебильно кривящие лицами на страницах модных журналов даже не стояли рядом с ней. Она просто была естественна. Естественна для нашего мира, также как и героини Андерсена. Она не изображала по приказу фотографа грусть или нежность, а просто стояла на мокрой улице с неловко протянутой рукой. Сразу ьыло видно, она не «профессионал». Не было автоматизма жестов и наглости цыганской шпаны. Была лишь молчаливая укоризна нашему миру, как в сказках которые нам читали в детстве. Почему-то я сразу вспомнил о них, о бедных и несчастных героинях датского сказочника, то пытающейся согреться спичками в рождественскую ночь, то продающей каштаны…
Я знаю, что это глупо, но мне до боли в сердце захотелось войти в эту сказку, войти в роли автора, и сделать что-то доброе, сделать попытку исправить то, чего нельзя исправить. Я забыл себя, и пошел в сказку, в детство, в мир, где можно все.
Мы вошли в Елесеевский. Он был будто специально подобранной декорацией для сказки. Ослепительный блеск и изобилие, светящиеся стекла и прилавки со всем на свете.
В целым пакетом сладостей, выпечки и чем-то там еще мы прошли вверх по Тверской и сели в кофейне. Она тоже веяла чем-то скандинавским. Кофебин, если Вам интересно будет побыть там. Я стоял в очереди, не отрывая с нее глаз, а она тихо сидела на стуле обняв крепко пакет, как дети ее возраста обнимают плющевых мишек перед сном. Мега каппучино был поистине огромен. Как бы я не старался, но я пролил немного.
Она улыбнулась. Очень скромно, но с достоинством, которое я не мог понять. Мне на миг показалось, что наша сказка переместилась в Париж 1918 года и передо мной отпрыск старого русского дворянского рода, потерявшего все в революцию и очутившимся в Париже.
Подняв двумя руками стакан, она словно погрузилась в него, долгими глотками согревая себя напитком, который я сверх меры посыпал корицей и сахаром, по моему вкусу.
Робко открыв пакет, она посмотрела на меня. Я кивнул. Достав из пакета огроменный круасан, она макнула его в стакан и начала есть. Мне было так хорошо.
Мы вышли и вместе дошли до того места, где я ее увидел. Крепко держа пакет, обоими руками, она еще раз посмотрела на меня, и побрела вниз по Страстному бульвару. Через миг она скрылась в толпе. Сказка закончилась.
Сказка была явью, но она закончилась, и осталась только явь.
Хотя было уже поздно, в метро было полно людей. Все толкались и огрызались друг на друга. У колонн сидели несколько панков, пару алкашей и один, очень напоминающий скинхеда субъект.
Женщина наступила мне на ногу и не извинилась. Ее можно понять. Рождество ведь. Вагон заполненный зомбированными представителями человеческой популяции двигался под землей.
Девушка с кудрявыми волосами в это время шла по Страстному бульвару, шла с пакетом лакомств, который очень уж мал, и даже если его не отберут у нее, он не изменит ничего. Девушка шла по бульвару в общем потоке идущих за рождественскими скидками, и лишь она одна шла навстречу 2008 году от Рождества Христова.
Скоро будет дата, которую избрали люди, дабы отметить день рождения Сына Божьего, принявшего Крест за наши грехи и воскресшего на третий день. С концепцией и жизненными приоритетами Сына Божьего Иисуса Христа можно ознакомиться в бестселлере последних 1900 лет -Новом Завете. Почитайте, и может быть это заставит Вас на миг остановиться.
Мамикон Эчмиадзинский (с) (Роберт Мамиконян. 2007 год.
Рождественская сказка Скитальца.
Улица кишела людьми. Все толкались и ненавидели друг друга. Обычная московская толкотня и давка была гипертрофирована, а раздражение и злость, живущие в каждом жителе этого сумасшедшего города перехлестывала через край. Это было объяснимо. Ведь скоро Рождество.
Магазины, кафе, рестораны, туристические и страховые агентства зазывают всех людей без половых, возрастных, национальных и религиозных различий, на «Рождественские» акции, скидки, предложения. Так по поводу Рождества можно уехать в ОАЭ, купить пылесос на 20% дешевле, приобрести Ауди, получив магнитолу к нему бесплатно, отправить детей в Финляндию, получив при этом в подарок брелок с изображением самого успешного медийного лица сезона - Деда Мороза. И все это по поводу Рождества и Нового Года. И люди идет на все это, дабы успеть, не опоздать и самое главное, НЕ ОТСТАТЬ ОТ ОСТАЛЬНЫХ. «Все бегут, и я бегу, все берут, и я беру, все орут и я ору».
Безумное стадо «массовых потребителей» спешило успеть достойно и благочестиво встретить Новый Год и Рождество. В погоне за этим, люди давили друг друга, нервно огрызались, и дабы не замечать все вокруг еще сильнее включали в наушники или орали в телефон.
Я наблюдал за всем этим стоя на пересечении Тверской и Страстного бульвара, прямо против магазина Тифани. Я улыбался как ненормальный слушая божественную игру Ванессы Мэй на скрипке и вспоминая фильм с Одри Хепберн, навеянную витриной магазина. Я уже привык к беспрерывному потоку сумасшедших людей и машин, и мало обращал на них внимания. Но в толпу «людей» прямо у подземного перехода вдруг появилась маленькая девушка и кудрявыми волосами, видневшимися из-под неказисто надетой черной шапки. И хотя она была в грязной одежде и просила милостыню, я не сразу понял, что она нищенка. Уж больно она была похожа на маленькую принцессу. Поверите или нет, но она была настолько трогательна и прекрасна в своих лохмотьях, что все дети богатых родителей из модельных агентств, дебильно кривящие лицами на страницах модных журналов даже не стояли рядом с ней. Она просто была естественна. Естественна для нашего мира, также как и героини Андерсена. Она не изображала по приказу фотографа грусть или нежность, а просто стояла на мокрой улице с неловко протянутой рукой. Сразу ьыло видно, она не «профессионал». Не было автоматизма жестов и наглости цыганской шпаны. Была лишь молчаливая укоризна нашему миру, как в сказках которые нам читали в детстве. Почему-то я сразу вспомнил о них, о бедных и несчастных героинях датского сказочника, то пытающейся согреться спичками в рождественскую ночь, то продающей каштаны…
Я знаю, что это глупо, но мне до боли в сердце захотелось войти в эту сказку, войти в роли автора, и сделать что-то доброе, сделать попытку исправить то, чего нельзя исправить. Я забыл себя, и пошел в сказку, в детство, в мир, где можно все.
Мы вошли в Елесеевский. Он был будто специально подобранной декорацией для сказки. Ослепительный блеск и изобилие, светящиеся стекла и прилавки со всем на свете.
В целым пакетом сладостей, выпечки и чем-то там еще мы прошли вверх по Тверской и сели в кофейне. Она тоже веяла чем-то скандинавским. Кофебин, если Вам интересно будет побыть там. Я стоял в очереди, не отрывая с нее глаз, а она тихо сидела на стуле обняв крепко пакет, как дети ее возраста обнимают плющевых мишек перед сном. Мега каппучино был поистине огромен. Как бы я не старался, но я пролил немного.
Она улыбнулась. Очень скромно, но с достоинством, которое я не мог понять. Мне на миг показалось, что наша сказка переместилась в Париж 1918 года и передо мной отпрыск старого русского дворянского рода, потерявшего все в революцию и очутившимся в Париже.
Подняв двумя руками стакан, она словно погрузилась в него, долгими глотками согревая себя напитком, который я сверх меры посыпал корицей и сахаром, по моему вкусу.
Робко открыв пакет, она посмотрела на меня. Я кивнул. Достав из пакета огроменный круасан, она макнула его в стакан и начала есть. Мне было так хорошо.
Мы вышли и вместе дошли до того места, где я ее увидел. Крепко держа пакет, обоими руками, она еще раз посмотрела на меня, и побрела вниз по Страстному бульвару. Через миг она скрылась в толпе. Сказка закончилась.
Сказка была явью, но она закончилась, и осталась только явь.
Хотя было уже поздно, в метро было полно людей. Все толкались и огрызались друг на друга. У колонн сидели несколько панков, пару алкашей и один, очень напоминающий скинхеда субъект.
Женщина наступила мне на ногу и не извинилась. Ее можно понять. Рождество ведь. Вагон заполненный зомбированными представителями человеческой популяции двигался под землей.
Девушка с кудрявыми волосами в это время шла по Страстному бульвару, шла с пакетом лакомств, который очень уж мал, и даже если его не отберут у нее, он не изменит ничего. Девушка шла по бульвару в общем потоке идущих за рождественскими скидками, и лишь она одна шла навстречу 2008 году от Рождества Христова.
Скоро будет дата, которую избрали люди, дабы отметить день рождения Сына Божьего, принявшего Крест за наши грехи и воскресшего на третий день. С концепцией и жизненными приоритетами Сына Божьего Иисуса Христа можно ознакомиться в бестселлере последних 1900 лет -Новом Завете. Почитайте, и может быть это заставит Вас на миг остановиться.
Мамикон Эчмиадзинский (с) (Роберт Мамиконян. 2007 год.