С точки зрения воздуха...
Ехала в Читалкафе, в вагоне метро женщина преклонных лет дремала, держа в руках потрепанную книгу Циолковского «Очерки о Вселенной». Все всегда происходит вовремя. Интересно, способны ли мы ускорить или замедлить что-то, а то и вообще изменить ход вещей? И насколько это тоже будет предопределено?
Я восхищаюсь людьми, пришедшими на лекцию Рустама Рахматуллина, их эрудицией и знаниями, позволяющими им вести диалог с Рустамом. Мне же оставалось только успевать захлопывать рот, когда замечала, что он неприлично разинут от услышанного. Происходящее походило на прозрение, будто весь мир в эти часы был сотворен заново.
Книгу Рустама я начала читать уже после встречи, поэтому было приятно, что тогда, до чтения, изредка, за шаг, я могла предугадывать дальнейшее, правда, это напоминало логичность нахождения второй буквы в слове "азбука", а подобное не слишком лестно.
Так состоялось знакомство с крохотной снежинкой того огромного целого, что называется метафизикой, и это оказалось настолько прекрасно, что невозможно понять, как этого важного, красивого и необходимого не было раньше в моей жизни совершенно.
Но и настолько сложно, что нужен проводник. И настолько погранично, что временами становится страшно игр собственного разума.
Шли домой, на Чистопрудном бульваре под тревожный стук барабанов девушка крутила пои. Закончив, она положила их на землю, оставив догорать, а барабанщик все продолжал выстукивать ритм.
Анонс лекции был таким: «Главный специалист по метафизике столицы Рустам Рахматуллин рассказывает о непростых московских местах с загадкой, драмой и судьбой. В центре внимания - Красная площадь.
Спикер даст нам понятия «фабула места» (та самая точка отсчета метафизики) и расскажет о том, как фабула Красной площади проявится в ее истории: в истории возведения Кремлевской стены и Спасской башни, в Чуде девятого престола храма Василия Блаженного, в символике Шествий на осляти, в тайных именах Минина и Пожарского, в иконографии «Утра стрелецкой казни», в появлении Мавзолея и революционного некрополя».
А в книге «Две Москвы» я вязну, вязну, и потому читаю дальше, иначе бы не продвинулась и с первой страницы.
Все вышеизложенное написано наспех, дабы установить вехи, и не отображает ничего...
