Тверские дневники
Центрально-лесной заповедник, 10-11 апреля 2023
Прошлый вечер, часть ночи и сегодняшнее утро провёл я на глухарином току.
Первая часть - болото засыпающее.
Сосновая грива с краю большого болота. Куда-то за болото медленно закатывается солнце. Поёт одинокий дрозд-деряба. Дятлы перекликаются - «кик-кик-кик». Пищуха ползёт рядом по стволу. «Тья-тья-тья-тья», видимо, от своего гнезда, прокричал вдалеке тетеревятник. Мы с Василием на подслухе - считаем прилетающих на ток глухарей. Глухари слетаются на ток с вечера, в сумерках. Огромные птицы почти с вертолётным рокотом садятся вокруг на сосны, ломая сухие веточки, неуклюже пристраиваются на кривых сучьях. В момент посадки, громко хрипло крэкают. Затем рассевшись ещё перекликаются, некоторые перелетают, ищут сосну для тока поудобнее. Я пытаюсь звуки вечернего подлёта глухарей записать. А потом ещё час мы почти не шевелимся - ждём когда глухари заснут. С болота кричат перед ночью журавли, в темноте забормотал белый куропач - «пак-пак-пак, кабэу-кабэу». Холодает до заморозков. Ноги уже одеревенели, хорошо есть горячий чай в термосе. Глухари угнёздываются, затихают. Не меньше двадцати петухов прилетело, судя по посадкам. В полной темноте осторожно идём назад. И только миновав болотную сосновую гриву с током, включаем фонарики. Хлюпаем водой, греемся от движения. Наконец добредаем до машины, теперь домой. У нас есть два с половиной часа поспать в тепле.
Часть вторая - болото просыпающееся.
Три часа ночи мы уже на месте, до вчерашней точки, судя по навигатору, девяносто метров. Стоим на болотных кочках и постепенно погружаемся в воду. Темнота. Морозит. Опять белый куропач хохочет на болоте, ему не спится. Голосят кем-то разбуженные кроншнепы. Зверь какой-то большой стороной прошлёпал. Перед рассветом слышно угукающего самца длиннохвостой неясыти. Всё-таки брутальный у него голос, болотной ночи очень подходящий. Луна появляется низко за деревьями - светит тёплым оранжево-розовым светом, как чьё-то окно. Но какое окно на моховом болоте. Мёрзнем всё сильнее. Чуть светает. Проснулись дрозды в ближнем лесу. Крикнули первый раз журавли. Куропач старается, у него тоже свой ток. И вот оно глухариное «тэк - тэкэ, тэкэ и чщчщчщчщчщ» Кажется, всегда тут и был этот звук, просто уши только что настроились. Слышно одного петуха, потом двух, трёх. Я решаюсь подходить к первому, для записи мне надо быть к глухарю как можно ближе. Но быстро по ходу упираюсь в большое пятно схватившегося звонким настом снега. Краёв пятна среди деревьев не видно, не обойти. Делаю три шага по насту, и ближайший петух замолкает. Хрустеть до следующего токующего тоже нет смысла. Неужели, всё. Неужели, недосып, ночное стояние, плюханье с фонариком по болоту не дадут даже одной записи поющего глухаря?
Собираюсь с духом. Вася предлагает подойти к дальнему самцу в другой стороне, там больше открытых моховых пятен, по ним можно прокрасться тише. Опять подход. Синхронные прыжки по два шага. Раз, два, три. Глухарь, кажется ближе не становится. Четыре, пять, шесть. Нет, всё-таки ближе. Теперь я прыгаю один. Держу перед глухарём и собой дерево, чтоб он меня первым не заметил. Тяжело прыгать с полной амуницией, с рекордером, параболическим микрофоном, но зато греешься. Так, стоп. Дальше нельзя. Теперь успокоить дыхание, сосредоточиться, не промахнуться микрофоном и можно писать. Глухарь токует хорошо, под бормотание дальних тетеревов на болоте, под журавлиные крики. Я жму запись. И сбоку запевает крапивник. Громко, аж в ушах звенит. Вчера утром и предыдущие дни я радовался каждому крапивнику, но сейчас-то я пришёл за глухарём. И эта громадина глухарь по громкости звука уступает крохе - крапивнику. Кажется, есть возможность сделать ещё пару прыжков вперёд. Прыгаю. Глухарь насторожился, но не слетел. А крапивник не замолкает, правда, звучит теперь чуть тише и сбоку. Ну что же, видно, в это раз у меня будет дуэт. Я выглядываю из-за дерева. Глухарь медленно поворачивается во время песни, вращая раскрытым хвостом как локатором. Наверно, хвост тоже помогает ему отражать звук собственной песни. Петух поёт, поёт. Потом в избытке чувств, услышав коканье глухарки, шумно взлетает и присаживается на соседнюю сосну. Тоже хорошо. С перелётом мне запись кажется только ценнее. Глухарь на сосновой ветви токует, крапивник с коряги поёт, у обоих задранные хвосты. Я их записываю, был бы у меня хвост, тоже бы задрал. Болото за гривой распелось - журавли, кроншнепы, тетерева. Дрозды-дерябы в сосновом бору. Где-то монотонно запел серый сорокопут. Вот записать бы хорошо глухариную песню и ходить потом по сверкающему болоту всё утро от одного певца к другому. Но ноги уже заплетаются, и покачивает от усталости. Сегодня мне остаётся только слушать.
Запись токующего глухаря из апреля 2018, Рдейский заповедник
Прошлый вечер, часть ночи и сегодняшнее утро провёл я на глухарином току.
Первая часть - болото засыпающее.
Сосновая грива с краю большого болота. Куда-то за болото медленно закатывается солнце. Поёт одинокий дрозд-деряба. Дятлы перекликаются - «кик-кик-кик». Пищуха ползёт рядом по стволу. «Тья-тья-тья-тья», видимо, от своего гнезда, прокричал вдалеке тетеревятник. Мы с Василием на подслухе - считаем прилетающих на ток глухарей. Глухари слетаются на ток с вечера, в сумерках. Огромные птицы почти с вертолётным рокотом садятся вокруг на сосны, ломая сухие веточки, неуклюже пристраиваются на кривых сучьях. В момент посадки, громко хрипло крэкают. Затем рассевшись ещё перекликаются, некоторые перелетают, ищут сосну для тока поудобнее. Я пытаюсь звуки вечернего подлёта глухарей записать. А потом ещё час мы почти не шевелимся - ждём когда глухари заснут. С болота кричат перед ночью журавли, в темноте забормотал белый куропач - «пак-пак-пак, кабэу-кабэу». Холодает до заморозков. Ноги уже одеревенели, хорошо есть горячий чай в термосе. Глухари угнёздываются, затихают. Не меньше двадцати петухов прилетело, судя по посадкам. В полной темноте осторожно идём назад. И только миновав болотную сосновую гриву с током, включаем фонарики. Хлюпаем водой, греемся от движения. Наконец добредаем до машины, теперь домой. У нас есть два с половиной часа поспать в тепле.
Часть вторая - болото просыпающееся.
Три часа ночи мы уже на месте, до вчерашней точки, судя по навигатору, девяносто метров. Стоим на болотных кочках и постепенно погружаемся в воду. Темнота. Морозит. Опять белый куропач хохочет на болоте, ему не спится. Голосят кем-то разбуженные кроншнепы. Зверь какой-то большой стороной прошлёпал. Перед рассветом слышно угукающего самца длиннохвостой неясыти. Всё-таки брутальный у него голос, болотной ночи очень подходящий. Луна появляется низко за деревьями - светит тёплым оранжево-розовым светом, как чьё-то окно. Но какое окно на моховом болоте. Мёрзнем всё сильнее. Чуть светает. Проснулись дрозды в ближнем лесу. Крикнули первый раз журавли. Куропач старается, у него тоже свой ток. И вот оно глухариное «тэк - тэкэ, тэкэ и чщчщчщчщчщ» Кажется, всегда тут и был этот звук, просто уши только что настроились. Слышно одного петуха, потом двух, трёх. Я решаюсь подходить к первому, для записи мне надо быть к глухарю как можно ближе. Но быстро по ходу упираюсь в большое пятно схватившегося звонким настом снега. Краёв пятна среди деревьев не видно, не обойти. Делаю три шага по насту, и ближайший петух замолкает. Хрустеть до следующего токующего тоже нет смысла. Неужели, всё. Неужели, недосып, ночное стояние, плюханье с фонариком по болоту не дадут даже одной записи поющего глухаря?
Собираюсь с духом. Вася предлагает подойти к дальнему самцу в другой стороне, там больше открытых моховых пятен, по ним можно прокрасться тише. Опять подход. Синхронные прыжки по два шага. Раз, два, три. Глухарь, кажется ближе не становится. Четыре, пять, шесть. Нет, всё-таки ближе. Теперь я прыгаю один. Держу перед глухарём и собой дерево, чтоб он меня первым не заметил. Тяжело прыгать с полной амуницией, с рекордером, параболическим микрофоном, но зато греешься. Так, стоп. Дальше нельзя. Теперь успокоить дыхание, сосредоточиться, не промахнуться микрофоном и можно писать. Глухарь токует хорошо, под бормотание дальних тетеревов на болоте, под журавлиные крики. Я жму запись. И сбоку запевает крапивник. Громко, аж в ушах звенит. Вчера утром и предыдущие дни я радовался каждому крапивнику, но сейчас-то я пришёл за глухарём. И эта громадина глухарь по громкости звука уступает крохе - крапивнику. Кажется, есть возможность сделать ещё пару прыжков вперёд. Прыгаю. Глухарь насторожился, но не слетел. А крапивник не замолкает, правда, звучит теперь чуть тише и сбоку. Ну что же, видно, в это раз у меня будет дуэт. Я выглядываю из-за дерева. Глухарь медленно поворачивается во время песни, вращая раскрытым хвостом как локатором. Наверно, хвост тоже помогает ему отражать звук собственной песни. Петух поёт, поёт. Потом в избытке чувств, услышав коканье глухарки, шумно взлетает и присаживается на соседнюю сосну. Тоже хорошо. С перелётом мне запись кажется только ценнее. Глухарь на сосновой ветви токует, крапивник с коряги поёт, у обоих задранные хвосты. Я их записываю, был бы у меня хвост, тоже бы задрал. Болото за гривой распелось - журавли, кроншнепы, тетерева. Дрозды-дерябы в сосновом бору. Где-то монотонно запел серый сорокопут. Вот записать бы хорошо глухариную песню и ходить потом по сверкающему болоту всё утро от одного певца к другому. Но ноги уже заплетаются, и покачивает от усталости. Сегодня мне остаётся только слушать.
Запись токующего глухаря из апреля 2018, Рдейский заповедник
Click to view