"Опричники" и "политтехнологи"
Виталий Иванов и Вадим Балытников опубликовали в "Известиях" неожиданно жесткую статью, похожую более на докладную записку Отделить истину от заблуждений . Егор Холмогоров уже отреагировал на неё рецензией Дорога из "благих намерений" , размещенную зачем-то на белковской АПН.
Поскольку и В.Балытников, и Е.Холмогоров были участниками нашей секции Рождественских Чтений "Глобальные стратегии православного миссионерства", а еще более потому, что тема этой потенциальной полемики крайне важна, попробую изложить свою позицию.
Я абсолютно убежден в действительно благих намерениях авторов "Отделения истины от заблуждений": эти намерения состоят в том, чтобы, "наконец", "навести порядок" в нашей Церкви, а точнее даже, среди Ее прихожан. Лично мне идея Порядка во всём - и в теории, и в практике, и в мечтаниях, и в быту - очень близка. Порядок - это последовательность, предсказуемость, ответственность. Не столько среди иерархов Русской Православной Церкви, сколько среди мало образованных прихожан, воспринимающих Православие как этнографический культ русских, существует устойчивое различение Православия и западных ересей (католицизма и протестантизма) как оппозиции духа Хаоса духу Порядка. Это ложное представление связано, в первую очердь, с тем, что Римская курия, оказавшись абсолютно независимым папоцезаристским институтом, была вынуждена наводить жесткий порядок в своей иерархии и в своем богословии, отождествив интеллектуальность и рационализм, отчего и возникли все известные извращения схоластики. Излишний рационализм и социоцентризм католичества, еще более усугубившийся в протестантизме, выглядит таковым на фоне православной ортодоксии, которая, в свою очередь, начинает казаться оплотом гносеомахии и полной социопатии. Существуют более глубокие, богословские обоснования такого различения, о которых я не хочу здесь подробно говорить, но скажу лишь, что они связаны с девальвацией статсуса Святого Духа в Filioque и, от противного, с неявным предпочтением Духа Логосу в православной традиции (об этом писали В.Лосский и А.Лосев). Повторяю, такое предпочтение является не объективной сущностью православного вероучения, а его искаженным восприятием в оптике католического логоценризма, и еще более в оптике протестантского антимистицизма.
Когда-то, в конце 90-х, когда я только отрывал для себя мир современных православных прихожан, меня крайне раздражали те известные "заблуждения" откровенно языческого происхождения, с которыми, как я понимаю, собирается бороться Балытников. Они меня и сейчас раздражают. Но в какой-то момент я перестал по этому поводу особенно переживать. Во-первых, когда я понял, что подобные заблуждения, связанные с инерцией фольклорно-языческого бессознательного всех народов, распространены по всему миру и в то же самом католицизме их очень много - можно даже сказать, что "народное христианство", в основном, таким и бывает (кстати, те же проблемы есть и в исламе, и в иудаизме). И нужно признать, что возрождаемое почти "с нуля" Православие в России имеет в этом плане куда меньше проблем, чем имеют христианские конфессии в других странах. Тот же экзальтированный культ Богородицы у каких-нибудь латиноамериканских католиков не идет ни в какие сравнения с вполне каноничным почитанием Матери Божией среди русских православных "бабушек". Во-вторых, я еще более успокоился, когда увидел, что наши иерархи и богословы в подавляющем большинстве своем совершенно не собираются потворствовать каким-либо "народным настроениям", если они имеют антиканонический характер, а учитывая взрывоподобное возрождение интереса к догматике в наших церковных вузах можно предположить, что рано или поздно мы еще увидем наш "Тридентский Собор" и нашу Контрреформацию, чего я бы очень хотел и готов тому максимально способстовать.
Следовательно, опасения господ Балытникова и Иванова порядком преувеличены. Я понимаю, откуда они исходят - от откровенно хамского поведения наших "опричников" без опричинины, которые могут встретиться в каждом храме и заподозрить тебя в "жидомасонстве" только за то, что ты не подал им копеечку на водку, ибо от них воняет так, что даже подойти к ним невозможно. Ведь от таких "опричников", как правило, действительно воняет, потому что мыться они не любят, ибо зачем мыться, если антихрист уже пришел? Однако, немногие неофиты способны спокойно пройти мимо таких "опричиников" и забыть о них навсегда - людей с повышенным обонянием их запах преследует на каждом шагу. И, конечно, с этими бомжами нужно что-то делать. Но что и как? Официальная цензура? Сама по себе идея хорошая: Православие - это система конкретных догматов и канонов, так что цензуирование здесь вполне возможно. Но есть только одно условие - эта цензура должна быть чисто церковным органом и не иметь никакого отношения к государству, это дело Церкви, а не дело государства. Сфера религиозной идеологии - это тот последний минимум, который оставляет государство Церкви, если оно еще хочет считаться симфоническим. В синодальный период эта Симфония была резко нарушена, особенно при Петре I и Александре I, но сейчас наше государство действительно никак не вмешивается в жизнь нашей Церкви. Но из этого не следует, что определенные круги не попытаются использовать государство как средство в борьбе с теми или иными настроениями внутри Церкви. При этом, подобные круги могут быть самыми разными - это могут быть и те же самые "опричиники" (чего совершенно не подозревают Балытников и Иванов), и совершенно секулярные, глубогко чуждые какой-либо церковности "политтехнологи" (как их совершенно правильно обозвал Холмогоров). И я должен признать, что опасность такого влияния вполне возможна: в отличие от нашей Церкви, наше государство еще слишком неустойчиво. И нет никаких гарантий, что с установлением цензуры в "черном списке" могут оказаться вовсе не идеи "опричиников", а идеи самих Балытникова и Иванова.
Но все-равно придется, рано или поздно "ставить ребром" в Православной Церкви каждый из богословских и политических вопросов. И дай Бог, чтобы каждый вопрос был решен в соответствии с основами догматического Православия, а не в соответствии с личными предпочтениями "опричников" или "политтехнологов".