к оправданию феноменологии повседневности
Кусок рабочего перевода из Г. Киена про его личный опыт осознания ничто. Почти по Калугину, который с "матерью" расправился схожим образом. Киен вот - с духовным учителем...
Извините, перевод очень рабочий, я просто оставлю это здесь.
"Несколькими днями позже, за ланчем во вьетнамском ресторане в китайском квартале, я смотрю на Нитю через тарелки с лапшой. Сегодня очень морозный январский день. Нитя - мой вечный друг, мой духовный учитель и наставник. Он рассказывает мне о чем-то, что было важным когда-то, но важность чего сейчас ускользает от меня. Его дочь? Его школа йоги? Его общее состояние бытия? Конечно, он скажет: «Они все одинаково важны! А также неважны!». Я смотрю на него и слушаю, молчаливо размышляя о том, с чем мне бы хотелось, чтобы он согласился.
Я излагаю свои постижения вопрошающе:
Поскольку все от этой жизни - иллюзия, единственная вещь, которую человек может знать - это иллюзия; поскольку весь опыт и знания в этом мире это иллюзия, человек в любом случае - сам всегда абсурдность и иллюзия; духовное существование это просто «есть» и описываем ли мы его или нет, это бесполезно, так как все описания в конечном счете неадекватны; all this matter then is physiology and psychology in the moment we are presently in, чтобы помочь и позволить себе и другим чувствовать себя так хорошо, как только возможно в каждое мгновение. А почему? Достаточно просто, потому, что это - тот мир, в котором я хочу жить, просто потому что эта эстетика приятна мне, нет никакой другой причины.
Он смотрит на меня с мягкой улыбкой на губах, серьезно пристально смотрит в мои глаза и тихо говорит: «Да, это так».
Я смотрю на его потрескавшиеся губы, начинаю смеяться про себя и не могу перестать хихикать, как ребёнок. Забавно, что мне нужно подтверждение этому осознаю,[забавно], что я действительно искал ощущения сопричастности в принятии всего этого. Этот человек - мой учитель и мой друг, мой гуру, мой брат, кто-то, кого я люблю, как любому ученику следует любить своего учителя, и он только что подтвердил моё осознание, что годы моего поиска духовных «знаний» были посвящены моему лишь собственному эгоистическому желанию «знать» что-то, что не знают другие люди, и, что мои собственные «убеждения» - просто сказки, которые я рассказываю себе сам, чтобы поддерживать оптимизмом психику, и [придавать] осознанность моим действиям.
В тех трех словах он подтвердил мне мое прозрение. Мной охватывает головокружение. НИЧЕГО не имеет значения, так что мне нужно просто сконцентрироваться на построении самого себя и мира, в котором я живу, чтобы как можно больше поделиться тем, что я хочу увидеть и испытать.
Нитя говорит о том, как на движение может воздействовать моё или его действия за столом, за которым мы сидим. Я обнаруживаю, что меня больше совсем не волнует овладение некого рода «мистической» силой, что все, что меня волнует - это факт того, что он разговаривает со мной, разделяя [со мной] этот момент. Я не знаю, может ли объяснить мне, что только что случилось со мной, но это в любом случае не имеет значения. Это МОЁ мгновение для переживания временного парадокса вечности, для познания себя и любого как подобных Богу. Мы оплачиваем счет и идем вниз по Спадина авеню. Мы расходимся и я сажусь на трамвай до дома. Я смотрю, как он уходит по направлению к его студии йоги за углом. Я осознаю, что хоть я без сомнения продолжу практиковаться с ним, у меня только что был мой последний «урок». Мое головокружение возобновляется".
Извините, перевод очень рабочий, я просто оставлю это здесь.
"Несколькими днями позже, за ланчем во вьетнамском ресторане в китайском квартале, я смотрю на Нитю через тарелки с лапшой. Сегодня очень морозный январский день. Нитя - мой вечный друг, мой духовный учитель и наставник. Он рассказывает мне о чем-то, что было важным когда-то, но важность чего сейчас ускользает от меня. Его дочь? Его школа йоги? Его общее состояние бытия? Конечно, он скажет: «Они все одинаково важны! А также неважны!». Я смотрю на него и слушаю, молчаливо размышляя о том, с чем мне бы хотелось, чтобы он согласился.
Я излагаю свои постижения вопрошающе:
Поскольку все от этой жизни - иллюзия, единственная вещь, которую человек может знать - это иллюзия; поскольку весь опыт и знания в этом мире это иллюзия, человек в любом случае - сам всегда абсурдность и иллюзия; духовное существование это просто «есть» и описываем ли мы его или нет, это бесполезно, так как все описания в конечном счете неадекватны; all this matter then is physiology and psychology in the moment we are presently in, чтобы помочь и позволить себе и другим чувствовать себя так хорошо, как только возможно в каждое мгновение. А почему? Достаточно просто, потому, что это - тот мир, в котором я хочу жить, просто потому что эта эстетика приятна мне, нет никакой другой причины.
Он смотрит на меня с мягкой улыбкой на губах, серьезно пристально смотрит в мои глаза и тихо говорит: «Да, это так».
Я смотрю на его потрескавшиеся губы, начинаю смеяться про себя и не могу перестать хихикать, как ребёнок. Забавно, что мне нужно подтверждение этому осознаю,[забавно], что я действительно искал ощущения сопричастности в принятии всего этого. Этот человек - мой учитель и мой друг, мой гуру, мой брат, кто-то, кого я люблю, как любому ученику следует любить своего учителя, и он только что подтвердил моё осознание, что годы моего поиска духовных «знаний» были посвящены моему лишь собственному эгоистическому желанию «знать» что-то, что не знают другие люди, и, что мои собственные «убеждения» - просто сказки, которые я рассказываю себе сам, чтобы поддерживать оптимизмом психику, и [придавать] осознанность моим действиям.
В тех трех словах он подтвердил мне мое прозрение. Мной охватывает головокружение. НИЧЕГО не имеет значения, так что мне нужно просто сконцентрироваться на построении самого себя и мира, в котором я живу, чтобы как можно больше поделиться тем, что я хочу увидеть и испытать.
Нитя говорит о том, как на движение может воздействовать моё или его действия за столом, за которым мы сидим. Я обнаруживаю, что меня больше совсем не волнует овладение некого рода «мистической» силой, что все, что меня волнует - это факт того, что он разговаривает со мной, разделяя [со мной] этот момент. Я не знаю, может ли объяснить мне, что только что случилось со мной, но это в любом случае не имеет значения. Это МОЁ мгновение для переживания временного парадокса вечности, для познания себя и любого как подобных Богу. Мы оплачиваем счет и идем вниз по Спадина авеню. Мы расходимся и я сажусь на трамвай до дома. Я смотрю, как он уходит по направлению к его студии йоги за углом. Я осознаю, что хоть я без сомнения продолжу практиковаться с ним, у меня только что был мой последний «урок». Мое головокружение возобновляется".