ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ!
Марксизм, открвший законы исторического развития, как смену экономических систем и господствующих классов, дает действительно правильную картину событий происходящих в мире.
В том, что промышленный пролетариат, минимум дважды приходивший к васти, не смог у власти удержаться и диктатура пролетариата пока не стала устойчивой долговременной системой просуществовавшй достаточно, чтобы построить коммунизм, нет ни вины, ни ошибки Маркса и Энгельса.
Просто все еще впереди.
Пролетариат проиграл сражение, но он выиграиет войну потому, что законы исторического развития гарантируют эту победу, которую невозможно у пролетариата украсть.
Эпоха Научно-технической революции так быстро меняет состояние производительных сил, и, как следсвие этого, характер производственных отношений, что теория просто не поспевает за переменами, которые происходят по нескольку раз на протяжении жизни всего одного поколения людей. Это вносит некоторую смуту в умы и даже порождает попытки поставить под сомнение правильность классовой теории общества.
Тем не менее все достаточно быстро встанет на свои места и пролетариат в результате очередной пролетарской революции не только придет к власти, но и сможет у нее удержаться, создав стабильное государство диктатуры пролетариата, которое, наконец приступит к настоящему строительству коммунизма.
Мы должны идти вперед и видеть изменения происходящие в обществе.
Постиндустриальный характер современного общества, существенно снизил отнолсителльную численность и революционный потенциал промышленного пролетариата, но зато пролетариат сущетсвенно прирос новой прослойкой наемных работников, постиндустриальной эпохи, таких, как офисный пролетариат, научный пролетариат, пролетариат сферы обслуживания, и.... люмпенпролетариат.
Последнему отводится особая роль потому, что доля его в общей численности пролетариата будет постоянно расти именно в результате постидустриального характера современного общества.
Что означает постиндустриальное общество? Это общество, в котором роль индустриального производства уже не является определяющей и главенствующей. Так же, как когдато сельскохозяйственное общество, где большинством были крестьяне, а главным произвозством - производство сельскохозяйственной продукции, индустриальное общество являлось обществом - где большинством были промышленные рабочие, а индустриальное производство сменило сельскохозяйстенное по уровню значимости.
Но к чему мы пришли теперь? Сейчас у нас информационное общество. Информация по стоимости, уровню значимости и влияния на общество и социальные процессы превзошла индустрию.
Но информация является продуктом принципиально иного рода, чем продукция сельского хозяйства и индустрии. Информацию нельзя есть, ее нельзя надеть на ноги, в ней нельзя ездить, она не может сама по себе давать тепло, электричество и другие осязаемые блага.
Информация - это продукт имеющий виртуальную, условную ценность. В ряде случаев она повышает эффективность производства осязаемых продуктов, но в основном являтся совершенно особым условным продуктом, обслуживающим разум и воображение людей.
Это, в частности, свидетельствует о том, что производительность труда в реальном секторе развитых экономик достигла такого уровня, когда уже нет необходимости задействовать в этом секторе значительное количество людей и эти люди могут тратить свое время на труд имеющий условные виртуальные результаты.
Условность и виртуальность результатов, делает этот труд не обязательным потому, что он никак не влияет на степень обеспечения людей продуктами реального сектора действительно имеющими непроходящее значение.
Отсюда вывод: Становится ясно, что все большая часть наемных работников занятых в сфере информации в действительности получают скрытый фелфер.
Если завтра все они не выйдут на работу, это никак не уменьшит обеспеченность люей едой, одеждой, жилищем, транспортом, зравоохранением и другими действительно значимыми товарами и услугами реального сектора.
А это в свою очередь осначет, что пришло время легализации люмпенпролетариата.
Логика проста. Если можно получать доходы от участия в деятельности, имеющей условные результаты, то можно получать их и не участвуя ни в какой деятельности потому, что обеспеченность продуктами имеющими реальную ценность от этого никак не меняется.
То, что численность люмпенпролетариата пока не велика, объясняется только инерцией социальных институтов общества, еще не адаптировавшихся к новой реальности.
Тем не менее уже сейчас ясно, что общество уже не в состоянии занять всех своих трудоспособных членов полезным делом и большая часть работающих занята делом бесполезным, а значит, не имеет никакого значения, ходят эти люди на работу, или не ходят. Во многих случаях было бы полезнее, чтобы они вообще не ходили на работу, чем ходили.
Поэтому созрела необходимость закрепить доходы безработных, как функцию права и перевести пособие по безработице из раздела социальной помощи и благотворительности в раздел, дохода получаемого по праву.
Как только это произойдет, люмпенство станет легитимной и не менее уважаемой, чем все остальные, частью общества.
Этот класс перестанет просить и начнет требовать. Появятся политические партиии представляющие интересы люмпенов. А, когда и если эти интересы будут ущемляться, начнутся люмпенпролетарские революции, которые приведут к диктатуре люмпенпролетариата и действительному движению к коммунизму.
Практика прошедших столетий показала, что правящий класс обязательно должен быть господствующим, то есть не обязнным трудиться.
Необходимость отдавать основное время участию в общественном производстве снижает мотивацию и способность промышленного пролетариата к участию в эффективном управлении государством и это было одной из основных причин, по которым промышленный прлетариат, даже победив в революции, не смог надолго удержаться у власти.
Люмпенпроетариат лишен этого недостатка. Он не участвует в производстве и поэтому соответствует всем условиям правящего класса и прежде всего такому определяющему условию, как господство.
Да здравствует люмпенпролетариат, строитель коммунизма!
В том, что промышленный пролетариат, минимум дважды приходивший к васти, не смог у власти удержаться и диктатура пролетариата пока не стала устойчивой долговременной системой просуществовавшй достаточно, чтобы построить коммунизм, нет ни вины, ни ошибки Маркса и Энгельса.
Просто все еще впереди.
Пролетариат проиграл сражение, но он выиграиет войну потому, что законы исторического развития гарантируют эту победу, которую невозможно у пролетариата украсть.
Эпоха Научно-технической революции так быстро меняет состояние производительных сил, и, как следсвие этого, характер производственных отношений, что теория просто не поспевает за переменами, которые происходят по нескольку раз на протяжении жизни всего одного поколения людей. Это вносит некоторую смуту в умы и даже порождает попытки поставить под сомнение правильность классовой теории общества.
Тем не менее все достаточно быстро встанет на свои места и пролетариат в результате очередной пролетарской революции не только придет к власти, но и сможет у нее удержаться, создав стабильное государство диктатуры пролетариата, которое, наконец приступит к настоящему строительству коммунизма.
Мы должны идти вперед и видеть изменения происходящие в обществе.
Постиндустриальный характер современного общества, существенно снизил отнолсителльную численность и революционный потенциал промышленного пролетариата, но зато пролетариат сущетсвенно прирос новой прослойкой наемных работников, постиндустриальной эпохи, таких, как офисный пролетариат, научный пролетариат, пролетариат сферы обслуживания, и.... люмпенпролетариат.
Последнему отводится особая роль потому, что доля его в общей численности пролетариата будет постоянно расти именно в результате постидустриального характера современного общества.
Что означает постиндустриальное общество? Это общество, в котором роль индустриального производства уже не является определяющей и главенствующей. Так же, как когдато сельскохозяйственное общество, где большинством были крестьяне, а главным произвозством - производство сельскохозяйственной продукции, индустриальное общество являлось обществом - где большинством были промышленные рабочие, а индустриальное производство сменило сельскохозяйстенное по уровню значимости.
Но к чему мы пришли теперь? Сейчас у нас информационное общество. Информация по стоимости, уровню значимости и влияния на общество и социальные процессы превзошла индустрию.
Но информация является продуктом принципиально иного рода, чем продукция сельского хозяйства и индустрии. Информацию нельзя есть, ее нельзя надеть на ноги, в ней нельзя ездить, она не может сама по себе давать тепло, электричество и другие осязаемые блага.
Информация - это продукт имеющий виртуальную, условную ценность. В ряде случаев она повышает эффективность производства осязаемых продуктов, но в основном являтся совершенно особым условным продуктом, обслуживающим разум и воображение людей.
Это, в частности, свидетельствует о том, что производительность труда в реальном секторе развитых экономик достигла такого уровня, когда уже нет необходимости задействовать в этом секторе значительное количество людей и эти люди могут тратить свое время на труд имеющий условные виртуальные результаты.
Условность и виртуальность результатов, делает этот труд не обязательным потому, что он никак не влияет на степень обеспечения людей продуктами реального сектора действительно имеющими непроходящее значение.
Отсюда вывод: Становится ясно, что все большая часть наемных работников занятых в сфере информации в действительности получают скрытый фелфер.
Если завтра все они не выйдут на работу, это никак не уменьшит обеспеченность люей едой, одеждой, жилищем, транспортом, зравоохранением и другими действительно значимыми товарами и услугами реального сектора.
А это в свою очередь осначет, что пришло время легализации люмпенпролетариата.
Логика проста. Если можно получать доходы от участия в деятельности, имеющей условные результаты, то можно получать их и не участвуя ни в какой деятельности потому, что обеспеченность продуктами имеющими реальную ценность от этого никак не меняется.
То, что численность люмпенпролетариата пока не велика, объясняется только инерцией социальных институтов общества, еще не адаптировавшихся к новой реальности.
Тем не менее уже сейчас ясно, что общество уже не в состоянии занять всех своих трудоспособных членов полезным делом и большая часть работающих занята делом бесполезным, а значит, не имеет никакого значения, ходят эти люди на работу, или не ходят. Во многих случаях было бы полезнее, чтобы они вообще не ходили на работу, чем ходили.
Поэтому созрела необходимость закрепить доходы безработных, как функцию права и перевести пособие по безработице из раздела социальной помощи и благотворительности в раздел, дохода получаемого по праву.
Как только это произойдет, люмпенство станет легитимной и не менее уважаемой, чем все остальные, частью общества.
Этот класс перестанет просить и начнет требовать. Появятся политические партиии представляющие интересы люмпенов. А, когда и если эти интересы будут ущемляться, начнутся люмпенпролетарские революции, которые приведут к диктатуре люмпенпролетариата и действительному движению к коммунизму.
Практика прошедших столетий показала, что правящий класс обязательно должен быть господствующим, то есть не обязнным трудиться.
Необходимость отдавать основное время участию в общественном производстве снижает мотивацию и способность промышленного пролетариата к участию в эффективном управлении государством и это было одной из основных причин, по которым промышленный прлетариат, даже победив в революции, не смог надолго удержаться у власти.
Люмпенпроетариат лишен этого недостатка. Он не участвует в производстве и поэтому соответствует всем условиям правящего класса и прежде всего такому определяющему условию, как господство.
Да здравствует люмпенпролетариат, строитель коммунизма!