О соединении с человеком и любви ко всем людям
Знаете, бывает такое ощущение у влюблённых, что ты сливаешься с человеком, и вы становитесь чем-то одним, чем-то общим, целым, лишь половиной чего вы раньше были. Ну, если повезло, то знаете. Более того, такое же чувство бывает в отношении коллективов - как небольших (например, футболисты, неожиданно победившие очень сильных соперников), так и сколь угодно больших (от стадиона болельщиков этой самой команды до целых стран, взвевающихся и развевающихся в единых порывах).
Во всех этих случаях общее одно: ощущающий становление частью некоей общности человек счастлив. Очень сильно счастлив. И ощущает любовь ко всем участникам этой общности - вплоть до любви ко всем людям, всему живому, всей планете.
Далее совершенно естественным, из неизбывного стремления получше наеобмануть систему вознаграждения, образом возникает стремление зафиксировать столь нестойкое и плохо повторяемое чувство. Вплоть до формирования идеи, что нужно любить всех людей и постановкой цели добиться постоянства такой любви - химией, нейропрограммированием или ещё как.
Одной из проблем данного подхода является то, что в его рамках не собака виляет хвостом, а хвост виляет собакой. Потому что ощущение единства с кем-то на самом деле не приносит сильного счастья. Ну то есть, совсем не приносит, каким бы на первый взгляд парадоксальным это ни казалось. На самом деле всё наоборот - это сильное счастье приносит ощущение единства с кем-то.
Достаточно ты счастлив для возникновения этого чувства - чувствуешь единение и желание обнять весь мир, недостаточно - не чувствуешь. При этом сами внешние раздражители, приводящие к возникновению сего чувства (близость любимого человека, победа команды, прорыв человечества, приём наркотиков), могут быть совершенно различны, потому что, в некотором смысле, не в них дело - можно и просто так удачно проснуться, потянуться и ощутить любовь ко всему сущему. Вопрос лишь в уровне собственного счастья, это ощущение формирующего.
И идея, что ради всеобщего счастья нужно достичь всеобщей любви (ведь коммунизм - это когда каждый будет любить каждого?), вырождается в то, что для достижения всеобщего счастья нужно достичь всеобщего счастья. С появлением необходимости подходить к этому вопросу с какой-то другой стороны.
В качестве бонуса - хотя, пожалуй, точнее было бы назвать это дополнение малусом: на самом деле ощущающие единение душ любовники, друзья и так далее не становятся ближе друг к другу. На самом деле они как были совершенно чужими друг другу людьми, так ими и остаются, даже при обоюдном ощущении того, что это не так. Но высокий уровень счастья проходит, порой вместе с наступающим по этому поводу прозрением. Хорошо, если за это время происходит накопление чего-то объединяющего.
И да, последняя ремарка: "совершенно чужой" - это ведь тоже эмоциональная характеристика, зависящая не от свойств объекта чувств, а от уровня счастья субъекта. Счастлив субъект от взаимодействия с объектом - и чувствует себя сливающимся с возлюбленным, становится несчастен - объект мгновенно становится чужим. На деле же он как был на некоем отдалении, так на нём и остаётся, изменяются лишь ощущения.
Во всех этих случаях общее одно: ощущающий становление частью некоей общности человек счастлив. Очень сильно счастлив. И ощущает любовь ко всем участникам этой общности - вплоть до любви ко всем людям, всему живому, всей планете.
Далее совершенно естественным, из неизбывного стремления получше наеобмануть систему вознаграждения, образом возникает стремление зафиксировать столь нестойкое и плохо повторяемое чувство. Вплоть до формирования идеи, что нужно любить всех людей и постановкой цели добиться постоянства такой любви - химией, нейропрограммированием или ещё как.
Одной из проблем данного подхода является то, что в его рамках не собака виляет хвостом, а хвост виляет собакой. Потому что ощущение единства с кем-то на самом деле не приносит сильного счастья. Ну то есть, совсем не приносит, каким бы на первый взгляд парадоксальным это ни казалось. На самом деле всё наоборот - это сильное счастье приносит ощущение единства с кем-то.
Достаточно ты счастлив для возникновения этого чувства - чувствуешь единение и желание обнять весь мир, недостаточно - не чувствуешь. При этом сами внешние раздражители, приводящие к возникновению сего чувства (близость любимого человека, победа команды, прорыв человечества, приём наркотиков), могут быть совершенно различны, потому что, в некотором смысле, не в них дело - можно и просто так удачно проснуться, потянуться и ощутить любовь ко всему сущему. Вопрос лишь в уровне собственного счастья, это ощущение формирующего.
И идея, что ради всеобщего счастья нужно достичь всеобщей любви (ведь коммунизм - это когда каждый будет любить каждого?), вырождается в то, что для достижения всеобщего счастья нужно достичь всеобщего счастья. С появлением необходимости подходить к этому вопросу с какой-то другой стороны.
В качестве бонуса - хотя, пожалуй, точнее было бы назвать это дополнение малусом: на самом деле ощущающие единение душ любовники, друзья и так далее не становятся ближе друг к другу. На самом деле они как были совершенно чужими друг другу людьми, так ими и остаются, даже при обоюдном ощущении того, что это не так. Но высокий уровень счастья проходит, порой вместе с наступающим по этому поводу прозрением. Хорошо, если за это время происходит накопление чего-то объединяющего.
И да, последняя ремарка: "совершенно чужой" - это ведь тоже эмоциональная характеристика, зависящая не от свойств объекта чувств, а от уровня счастья субъекта. Счастлив субъект от взаимодействия с объектом - и чувствует себя сливающимся с возлюбленным, становится несчастен - объект мгновенно становится чужим. На деле же он как был на некоем отдалении, так на нём и остаётся, изменяются лишь ощущения.