По ту сторону пробитых днищ
- или возможность понять по совести »»» ... - то, про что спрашиваем, но боимся услышать ответы »»» ...
Предыдущий материал серии _злободневно-политически простое_ (по 1-й ссылке в подзаголовке) - про то, что, если долго вслушиваешься в какофонию упрощенчески понижательных инфо.схематозов, то она глушит в тебе лево-консервативную симфонию. В результате чего, нео-классические контрапункты с вопросами о человекосоразмерных средствах духовного производства, звучащими в полифоническом сочетнии с классическим нарративом о собственности на технические средства материального производства, перебиваются животномерными дискурсами, работающими в русле плутократического оборзения в "верхах" и политической апатии в "низах". Про сверх-соразерно не-фронтальный противо-ход этому - в недавнем посте из серии _концептуально-методологически сложное_ (по 2-й ссылке в подзаголовке). А здесь, просто, в качестве иллюстрации насущной необходимости именно такого противохода - пример исполнения классических партий посреди пост-классической какофонии.Диалог депутата фракции КПРФ в Мосгордуме Павла Тарасова и политического обозревателя ИА «АВРОРА» Фёдора Бирюкова о старых и новых способах обмана и эксплуатации трудового народа со стороны буржуазно-олигархической системы. Как чиновники отгораживаются от общества. Почему государство ничего не прощает своим гражданам. За что могут обвинить в «ненависти к власти».
Да, именно пример, не инфо.повод. Просто пример того, о чём уже давно и многократно, как о неадекватных претензиях представителей угнетаемого большинства к угнетающему меньшинству, дескать, почему второе не хочет радостно встретить своего могильщика в лице первого, но, наоборот, стремится стать его могильщиком.
То есть - без комментариев. Ибо это не "государство с двойным дном" (заголовок видео-ролика), но это анти-государство с пробитым днищем, во главе с днищебродствующим ГОП-менеджентом, стремящимся выйти в "открытый космос" Бездны, - о чём тоже давно и многократно. Как и о том, что это не "власть денег" (под-заголовок видео-ролика), но это диктатура псевдо-классового псевдо-субъекта, который не любит ни власть, ни деньги, просто потому что способность любить у него атрофирована напрочь, даже в виде низменно-порочной страсти. Своекорыстно-стяжательская мотивация там, конечно же, есть, но это не про страсть, а про адаптацию особей к стае и стаи - к среде, формирующейся более сильными стаями.
Такова пост-классическая корпорато-кратия. А "власть денег в государстве с двойным дном", это - про классическую капитало-кратию. Для прочувствованияя кардинальной разницы между этими "нонича/давеча", ёмко - суть в следующем.
Сначала - об инволюции партократически субъектного управления в корпоратократически бессубъектный менеджмент (в тему материала по 2-й ссылке в подзаголовке этого поста).
Теперь - о пост-классических вызововах, исходящих от глобально корпоратократической "вертикали", и неспособности классической оптики полноценно уловить эти вызовы и, тем более, сформулировать хотя бы соразмерные ответы на них (не говоря уже о требующемся сверх-соразерно не-фронтальном противо-ходе).
Нет, тема раскрыта не будет, ибо это - "сольная партия", исполнитель которой ограничен исключительно классическими канонами "нотной грамоты".
Хотя тема "двойного дна" вполне отчетливо прописана в Марксовой дихотомии: завершенное политическое государство, являющееся по своей сущности родовой жизнью человека vs. гражданское общество, как сфера материально-эгоистической жизни человека.
"Там, где политическое государство достигло своей действительно развитой формы, человек не только в мыслях, в сознании, но и в действительности, в жизни, ведёт двойную жизнь, небесную и земную, жизнь в политической общности, в которой он признаёт себя общественным существом, и жизнь в гражданском обществе, в котором он действует как частное лицо, рассматривает других людей как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил".
И всё это - по теме политической эмансипации - в ключе классической дихотомии: свобода от vs. свобода для.
Здесь, по ходу, будет уместно пояснить, что политическая эмансипация, если она ориентирована на утверждение родовой жизни, то эмансипирующий противоход к эгоистической жизни, где люди превращаются друг для друга в средства анти-гуманного порядка, не означает полного отказа людей от бытия средством, но подразумевает их высвобождение для задействования себя в качестве средства в совместном целеполагании общественно-исторического воплощения родовой сущности Человека. Эта сущность, в её целом, не сводима к сумме представляющих её индивидуальных экземпляров. Индивидуальные же экземпляры могут воплощать заложенные в этом целом потенциалы, могут отчуждаться от них. Всё зависит от отношений этих экземпляров друг к другу так, чтобы встречать друг в друге это целое как цель, востребующую от всех и каждого совместной способности быть средством в совместном же достижении этой цели.
Соответственно, в плане осмысления неоклассической перспективы, исходя из реалий постклассической ситуации,
дело, очевидно, не сводится к противопоставлению "более-менее человечного" государства и "напрочь бес-человечного" гражданского общества. Ибо государство, как и все традиционные институциональные формы, оказывается сегодня не менее подвержено отчужденческому духу, чем гражданское общество - в версии правой либерал.демократии, низвергающей социум в ад "политической" конкуренции. А гражданское общество, в версии лево-консервативной демократии, как раз и способно воспроизвести ту макро-коллективную общину, которая делает государство формой родовой жизни Человека.
Самостоятельное вопрошание в предложенном ключе, продвигаясь к тем возможностям, в которых будет заключено действительное ответствование, в качестве необходимого подразумевает концентрацию на должном жизни по средствам. Прежде всего - в духовно-экзистенциальном смысле, и как следствие - в смысле применения и распределения материально-технических средств и их ден.знаковых эквивалентов.
Так вот, политэкономический схематоз, за кадром которого оказывается "двойная жизнь" человека уже в условиях классической капиталократии, в упор не видит ни необходимо появляющегося в этой связи экзистенциально-метафизического бекграунда классовой борьбы (поля битвы в сердцах людей), ни соответствующего обстоятельва, что базис лишь в рамках редуктивных схем политэкономии ограничивается материально-технической сферой, а в своём целом образуется также производством человека как существа общественного и как духовной личности. Игнорируя это фундаментальное обстоятельство, одномерный схематоз "органично" встраивается в процесс мутации империализма с его "эксклюзивной" капиталократией в нео-феодальную корпоратократию с её "тактической" мимикрией под "социально справедливый олл-инклюзив-фор-эврибади", осуществляющейся под "стратегически" чутким руководством глобального ГОП-менеджмента и его локальных филиалов, мимикрирующих, в свою очередь, под "суверенно-демократическую гос.власть". Этот процесс,
с одной стороны, представляет собой такое сращивание Капитала с политическим Управлением, при котором второе само становится бизнес-предприятием, тем самым уничтожая государственные ограничения тотальной монополии первого. С другой стороны, эти мутационные процессы уничтожают субъекта Труда, как класс, вместе с тем, уничтожая и самый метафизический смысл Труда, который, в отсутствие своего субъекта, низвергается в бессмысленный водоворот производства/потребления товаров и услуг.
Распространенные ныне разговоры о "цифровом концлагере", в котором люди лишаются личной материальной собственности и тем самым ставятся под тотальный контроль транснациональных корпораций, конечно, верны, но они адресуют к уже раздробленной массе, а не к обществу и образующим его живым человеческим отношениям. Эти отношения, чтобы быть именно живыми и человеческими, нуждаются, прежде всего, во взаимоустремлении учатников этих отношений к жизненно же значимым смыслам, а не в одном только стремлении пересматривать и переучреждать конвенции по поводу собственности. Каковые конвенции, в отсутствие этих смыслов, и при избытке правовой казуистики на тему приватизации/национализации, в любом случае, будут поворачиваться, что дышло, в индивидуальных и узкогрупповых эгоистических интересах. Что, собственно, и продемонстрировал трагический опыт демонтажа СССР, и что также демонстрируется нынешним бессилием левых политических сил.
То есть, что касается причин/следствий в понимании всех этих процессов, связанных с антагонизмом Труда и Капитала, важно уяснить то фундаментальное обстоятельство, что всесилие махинаций второго возрастает в меру обезжизнивания интеллектуальных схем и политических подвижек первого, но первоисток этого обезжизнивания находится отнюдь не в этих махинациях. Если в классической парадигме антагонизм Капитала и Труда может быть вполне понят по аналогии с физическими процессами, когда гнетущее действие первого порождает соразмерное противодействие второго, то в пост-классическом состоянии это уже выглядит даже не вполне антагонистично.
Классовые субъекты распыляются, поскольку образующие их энергии рассредотачиваются, превращая социально-политическое пространство в подобие болотной топи и заволакивая его паутинообразными сетями.
Итого.
Плохая новость - в том, что при наличии в реале состояния пробитых днищ государства и власти, задававших ранее нормативные рамки войны всех против всех в индивидуалистическом и/или классовом форматах, в виртуале имеем иллюзию наличия таких днищ. Это превращает реал в корпоративно-сетевую войну сект против сект, где человек человеку - "иноагент". Причём, инаковость "агентов всего плохого", представляясь в виртуале как "ино-бытие, противостоящее бытию агентов всего хорошего", в реале адресует к небытию субъектом. Которое камуфлируется паразитарной имитацией социального и духовного производства.
Хорошая новость - в том, что эта жизнь не по средствам, сколько не изъёживайся в фантомных идентификациях, на выходе имеет неприкровенно нулевую результативность. То есть, призывая самое себя, Бездна пожирает самое себя, и тем самым очищает пространство возоможностей для революционно творческого развития. В котором нет пределов совершенству!...
Предыдущий материал серии _злободневно-политически простое_ (по 1-й ссылке в подзаголовке) - про то, что, если долго вслушиваешься в какофонию упрощенчески понижательных инфо.схематозов, то она глушит в тебе лево-консервативную симфонию. В результате чего, нео-классические контрапункты с вопросами о человекосоразмерных средствах духовного производства, звучащими в полифоническом сочетнии с классическим нарративом о собственности на технические средства материального производства, перебиваются животномерными дискурсами, работающими в русле плутократического оборзения в "верхах" и политической апатии в "низах". Про сверх-соразерно не-фронтальный противо-ход этому - в недавнем посте из серии _концептуально-методологически сложное_ (по 2-й ссылке в подзаголовке). А здесь, просто, в качестве иллюстрации насущной необходимости именно такого противохода - пример исполнения классических партий посреди пост-классической какофонии.Диалог депутата фракции КПРФ в Мосгордуме Павла Тарасова и политического обозревателя ИА «АВРОРА» Фёдора Бирюкова о старых и новых способах обмана и эксплуатации трудового народа со стороны буржуазно-олигархической системы. Как чиновники отгораживаются от общества. Почему государство ничего не прощает своим гражданам. За что могут обвинить в «ненависти к власти».
Click to viewДа, именно пример, не инфо.повод. Просто пример того, о чём уже давно и многократно, как о неадекватных претензиях представителей угнетаемого большинства к угнетающему меньшинству, дескать, почему второе не хочет радостно встретить своего могильщика в лице первого, но, наоборот, стремится стать его могильщиком.
То есть - без комментариев. Ибо это не "государство с двойным дном" (заголовок видео-ролика), но это анти-государство с пробитым днищем, во главе с днищебродствующим ГОП-менеджентом, стремящимся выйти в "открытый космос" Бездны, - о чём тоже давно и многократно. Как и о том, что это не "власть денег" (под-заголовок видео-ролика), но это диктатура псевдо-классового псевдо-субъекта, который не любит ни власть, ни деньги, просто потому что способность любить у него атрофирована напрочь, даже в виде низменно-порочной страсти. Своекорыстно-стяжательская мотивация там, конечно же, есть, но это не про страсть, а про адаптацию особей к стае и стаи - к среде, формирующейся более сильными стаями.
Такова пост-классическая корпорато-кратия. А "власть денег в государстве с двойным дном", это - про классическую капитало-кратию. Для прочувствованияя кардинальной разницы между этими "нонича/давеча", ёмко - суть в следующем.
Сначала - об инволюции партократически субъектного управления в корпоратократически бессубъектный менеджмент (в тему материала по 2-й ссылке в подзаголовке этого поста).
Теперь - о пост-классических вызововах, исходящих от глобально корпоратократической "вертикали", и неспособности классической оптики полноценно уловить эти вызовы и, тем более, сформулировать хотя бы соразмерные ответы на них (не говоря уже о требующемся сверх-соразерно не-фронтальном противо-ходе).
Нет, тема раскрыта не будет, ибо это - "сольная партия", исполнитель которой ограничен исключительно классическими канонами "нотной грамоты".
Хотя тема "двойного дна" вполне отчетливо прописана в Марксовой дихотомии: завершенное политическое государство, являющееся по своей сущности родовой жизнью человека vs. гражданское общество, как сфера материально-эгоистической жизни человека.
"Там, где политическое государство достигло своей действительно развитой формы, человек не только в мыслях, в сознании, но и в действительности, в жизни, ведёт двойную жизнь, небесную и земную, жизнь в политической общности, в которой он признаёт себя общественным существом, и жизнь в гражданском обществе, в котором он действует как частное лицо, рассматривает других людей как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил".
И всё это - по теме политической эмансипации - в ключе классической дихотомии: свобода от vs. свобода для.
Здесь, по ходу, будет уместно пояснить, что политическая эмансипация, если она ориентирована на утверждение родовой жизни, то эмансипирующий противоход к эгоистической жизни, где люди превращаются друг для друга в средства анти-гуманного порядка, не означает полного отказа людей от бытия средством, но подразумевает их высвобождение для задействования себя в качестве средства в совместном целеполагании общественно-исторического воплощения родовой сущности Человека. Эта сущность, в её целом, не сводима к сумме представляющих её индивидуальных экземпляров. Индивидуальные же экземпляры могут воплощать заложенные в этом целом потенциалы, могут отчуждаться от них. Всё зависит от отношений этих экземпляров друг к другу так, чтобы встречать друг в друге это целое как цель, востребующую от всех и каждого совместной способности быть средством в совместном же достижении этой цели.
Соответственно, в плане осмысления неоклассической перспективы, исходя из реалий постклассической ситуации,
дело, очевидно, не сводится к противопоставлению "более-менее человечного" государства и "напрочь бес-человечного" гражданского общества. Ибо государство, как и все традиционные институциональные формы, оказывается сегодня не менее подвержено отчужденческому духу, чем гражданское общество - в версии правой либерал.демократии, низвергающей социум в ад "политической" конкуренции. А гражданское общество, в версии лево-консервативной демократии, как раз и способно воспроизвести ту макро-коллективную общину, которая делает государство формой родовой жизни Человека.
Самостоятельное вопрошание в предложенном ключе, продвигаясь к тем возможностям, в которых будет заключено действительное ответствование, в качестве необходимого подразумевает концентрацию на должном жизни по средствам. Прежде всего - в духовно-экзистенциальном смысле, и как следствие - в смысле применения и распределения материально-технических средств и их ден.знаковых эквивалентов.
Так вот, политэкономический схематоз, за кадром которого оказывается "двойная жизнь" человека уже в условиях классической капиталократии, в упор не видит ни необходимо появляющегося в этой связи экзистенциально-метафизического бекграунда классовой борьбы (поля битвы в сердцах людей), ни соответствующего обстоятельва, что базис лишь в рамках редуктивных схем политэкономии ограничивается материально-технической сферой, а в своём целом образуется также производством человека как существа общественного и как духовной личности. Игнорируя это фундаментальное обстоятельство, одномерный схематоз "органично" встраивается в процесс мутации империализма с его "эксклюзивной" капиталократией в нео-феодальную корпоратократию с её "тактической" мимикрией под "социально справедливый олл-инклюзив-фор-эврибади", осуществляющейся под "стратегически" чутким руководством глобального ГОП-менеджмента и его локальных филиалов, мимикрирующих, в свою очередь, под "суверенно-демократическую гос.власть". Этот процесс,
с одной стороны, представляет собой такое сращивание Капитала с политическим Управлением, при котором второе само становится бизнес-предприятием, тем самым уничтожая государственные ограничения тотальной монополии первого. С другой стороны, эти мутационные процессы уничтожают субъекта Труда, как класс, вместе с тем, уничтожая и самый метафизический смысл Труда, который, в отсутствие своего субъекта, низвергается в бессмысленный водоворот производства/потребления товаров и услуг.
Распространенные ныне разговоры о "цифровом концлагере", в котором люди лишаются личной материальной собственности и тем самым ставятся под тотальный контроль транснациональных корпораций, конечно, верны, но они адресуют к уже раздробленной массе, а не к обществу и образующим его живым человеческим отношениям. Эти отношения, чтобы быть именно живыми и человеческими, нуждаются, прежде всего, во взаимоустремлении учатников этих отношений к жизненно же значимым смыслам, а не в одном только стремлении пересматривать и переучреждать конвенции по поводу собственности. Каковые конвенции, в отсутствие этих смыслов, и при избытке правовой казуистики на тему приватизации/национализации, в любом случае, будут поворачиваться, что дышло, в индивидуальных и узкогрупповых эгоистических интересах. Что, собственно, и продемонстрировал трагический опыт демонтажа СССР, и что также демонстрируется нынешним бессилием левых политических сил.
То есть, что касается причин/следствий в понимании всех этих процессов, связанных с антагонизмом Труда и Капитала, важно уяснить то фундаментальное обстоятельство, что всесилие махинаций второго возрастает в меру обезжизнивания интеллектуальных схем и политических подвижек первого, но первоисток этого обезжизнивания находится отнюдь не в этих махинациях. Если в классической парадигме антагонизм Капитала и Труда может быть вполне понят по аналогии с физическими процессами, когда гнетущее действие первого порождает соразмерное противодействие второго, то в пост-классическом состоянии это уже выглядит даже не вполне антагонистично.
Классовые субъекты распыляются, поскольку образующие их энергии рассредотачиваются, превращая социально-политическое пространство в подобие болотной топи и заволакивая его паутинообразными сетями.
Итого.
Плохая новость - в том, что при наличии в реале состояния пробитых днищ государства и власти, задававших ранее нормативные рамки войны всех против всех в индивидуалистическом и/или классовом форматах, в виртуале имеем иллюзию наличия таких днищ. Это превращает реал в корпоративно-сетевую войну сект против сект, где человек человеку - "иноагент". Причём, инаковость "агентов всего плохого", представляясь в виртуале как "ино-бытие, противостоящее бытию агентов всего хорошего", в реале адресует к небытию субъектом. Которое камуфлируется паразитарной имитацией социального и духовного производства.
Хорошая новость - в том, что эта жизнь не по средствам, сколько не изъёживайся в фантомных идентификациях, на выходе имеет неприкровенно нулевую результативность. То есть, призывая самое себя, Бездна пожирает самое себя, и тем самым очищает пространство возоможностей для революционно творческого развития. В котором нет пределов совершенству!...