системообразующих настроек
- оттеняемых свидетельствами лжи »»» ... - для высвечивания возможностей правдивого парт.строительства »»» ... Наше знанье -
сила
и оружие.
(с) » ...
Итак, коротко, о чём в предыдущем разборе (по 1-й ссылке в подзаголовке).
Имеется внутри-политический вызов: наглая ложь о том, что прагматически-ситуационная затея рос.гос.власти с _дерьмократизацией 2.0_, это - про "восстановление основ русского правления" путём извлечения "идеологических постулатов народа" через обеспечение "обратной связи" с обществом.
В продумывании ответа на этот вызов ключевым является следующее:
- каверзное вопрошание - о запредельности означенной лжи, которая не только не сопровождается крупицами правды, но уходит по отношению к ней далеко в минус, в том смысле, что в реале имеется политически антинародный и идентичностно инородный режим паразитарной "элиты", неспособной слышать никого, кроме самой себя;
- трагическая история вопроса - предпринятые предшественниками этой "элиты" (позднесоветской парт.элитой) и продолженные ею последовательные шаги - прочь от человеко-соразмерного и народно-государственного миро-проектирования - к корпоратократическому господству, что, в целом, представляет собой само-убийственное движением страны к расчеловечиванию и обезличиванию;
- спасительная цена вопроса - обладание полноценным гуманитарным знанием, как знанием о Человеке, сущность которого является средоточием постижения бытия всего сущего и восхождения к Высшим Смыслам исторического свершения.
Учитывая глубину отпадения действующей рос.гос.власти от народа и высокую цену его спасения, неизбежным и чрезвычайно каверзным является вопрос об оппозиционном субъекте. За отправным пунктом в продумывании этого вопроса обратимся к одному фрагменту этой, в целом интересной, беседы.
Так вот, для продумывания вопроса об оппозиционном субъекте оттолкнёмся от следующей его формулировки:возможна ли в нашей стране оппозиция, которая бы пользовалась широкой поддержкой населения, уважалась бы текущей властью и которая могла бы прийти к власти конституционным путём?
Ответ был в классическом ключе.
Касаемо уважения со стороны действующей власти к своему оппозиционному конкуренту, было замечено, что, ввиду глубоко укоренившегося в России традиционно авто-субъектного характера государственной власти, какая-то властная субъектность, параллельная собственно гос.властным инстанциям, допускается только по разрешению этих инстанций. И это, по сути, исключает какую-либо властную субъектность, кроме государственной. Однако, как было замечено далее, - подразумевая исторически выдвинувшиеся демократические тренды, которые, де-юре, допускают наличие оппозиционных субъектов, обладающих правом притязать на властные позиции в общественно-государственном устройстве, - главное сегодня состоит в фактическом наличии общественно-политических сил, на которые бы эти субъекты могли опереться. Эти силы должны обладать качествами класса, в соответствии с требованиями объективного характера - в виде политико-экономических условий для формирования "класса в себе", и субъективного характера - в виде формирования "класса для себя" на основе осознания общности интересов и обретения способности отстаивать эти интересы посредством коллективного политического действия.
Далее было зафиксировано, что в пост-советском обществе возможность классовой структуризации входит в отношения взаимного "подсекания-блокирования" с инерцией сословной структуризации.Общество советское ушло, а общество классовое, в строгом смысле этого слова, не формируется. Ведь у нас очень интересная ситуация: у нас общество и не классовое, а квази-классовое, и не сословное, а квази-сословное. Причём, квази-сословность постоянно подсекает вероятность классового капиталистического развития, и наоборот, то, что связано с капитализмом, блокирует возможность окончательного оформления сословий. Мы имеем не общество, где есть чётко выраженные социальные слои, а общество-каша, где перемешаны разные социальные группы. В этих условиях, никакая оппозиция, которая выражает какие-то интересы, на мой взгляд, невозможна.
Может быть, ситуация изменится в результате кризиса. Ведь, смотрите, что было в [19]17-м году, - я часто привожу этот пример, - в июне над Лениным смеялись, когда он говорил, что есть такая партия, которая может з[н]а себя взять ответственность, а в октябре уже никто не смеялся, потому что эта партия ответственность взяла. То есть, в условиях кризиса, происходит быстрая кристаллизация политических и социальных сил и возникает субъект стратегического действия. Но вот, пока что я такого варианта не вижу.
Можно было бы заметить, что ситуация, когда демократическая "коса" классовой структуризации находит на "камень" традиционного устройства, это вполне классическая революционная ситуация. Однако проблема в том, что мы находимся в пост-классической ситуации, в которой классические варианты выхода из кризиса могут реализоваться только как квази-возможность, причём, как в лице "классовых субъектов", так и в лице "властных авто-субъектов".
Более того, собственно потому и имеет место кашеобразно-анархическое состояние общества, что вместо консолидации на основе классовых интересов, скрепляющихся идейно-ценностной партийностью, происходит столкновение авто-субъектных притязаний. Ибо в "демократическом" обществе эти притязания, так сказать, обобществляются в масштабе всех соц.слоёв, что порождает отчуждение в отношениях граждан друг с другом и друг к другу.
То есть квази-классовость соединяется с квази-автосубъектностью в отдельно взятых группах и индивидах "сверху донизу". И особую роль в заваривании анархической каши играют как раз оппозиционные и, в целом, социально-политически активные квази-субъекты "сбоку", которые, обращая определенным целевым группам квази-классовые месседжи, усугубляют раскалывание общества налаженное властными квази-автосубъектами.
В том ли суть проблемы, что не созрели объективные условия для появления нормальных классовых и властных идентичностей и для соответствующих возможностей партийного размежевания/объединения? Учитывая пост-классическую ситуацию - скорее нет, чем да. Значит ли это, что главенствующее значение приобретает субъективный фактор? Скорее да, чем нет, - но только в том смысле, что речь идёт о _сознании, определяющемся пост-реал.политическим бытием_. А это, в плане выхода из кризиса, не только не даёт ничего, кроме перехода из одной анархической каши в ещё большую анархическую кашу, но делает безальтернативной перспективу такого "расхлёбывания", которое будет совершенно не восприимчивым к каким быто ни было объективностям, кроме свирепой "объективации" всего, что шевелится. Ибо _анархия - мать тоталитаризма_. Именно таким может быть вариант "быстрой кристаллизации" квази-классовых социально-политических сил - в виде квази-автосубъекта квази-стратегического действия.
Перед лицом этих смертоносно пагубных перспектив собственно и должна быть увидена спасительно решающая роль обладания полноценным гуманитарным знанием. И это - тоже про кристаллизацию, а именно - в виде формирования системного представления об условиях возможности бытия коллективным субъектом социально-политического действия. О чём - неустанно:
все проблемно-тематические магистрали блога - в тему. И не чисто теоретически, а с рефлексией на экзистенциально-метафизические условия возможности теории и практики. А именно - на субъекто- и идее- образующее в жизненно-историческом бытии Человеком - как условия возможности обретения языка ответственности.
В этой связи, следующее - методологически принципиальное.
В чём, по существу, состоит отличие естественнонаучного знания от знания социо-гуманитарного? Первое имеет дело с безмолвными процессами в природном мире, и лишь по мере того как наблюдаемые в этих процессах явления начинают указывать на определенные закономерности, возникает возможность высказываться о предмете наблюдения с научных позиций. Реальность же, являющаяся предметом социо-гуманитарного знания, всегда говорит за себя, выражая себя в определенных знаках и сообщая через них определенную значимость. В том числе - значимость, как идейно-ценностное содержание, которое, в том числе, составляет партийные позиции в социально-политическом процессе. Даже если мы имеем дело с ложью, и даже если эта ложь основана на отрицании идейно-ценностных значимости и партийности, всё равно, для нас это может представать в качестве определенной информации к размышлению. В том числе - на предмет того, против какой правды направлены эти ложь и отрицание. Более того, говорить за себя способны также действия субъектов социально-политического процесса. Например - когда правдивое содержание сообщаемое тем или иным субъектом с тех или иных партийных позиций опровергается его действиями, которые говорят об иных партийных "правдах" или/и о партиях беспринципной игры, соответственно, о псевдо-субъектности.
Всё это к тому, что, если речь о социо-гуманитарном знании - как о социально-политической силе, - то это совсем не про то чтобы заделываться какими-то забубённо-рафинированными интеллектуалами-эрудитами или/и мутить секто-сетевые прожекты по выведению "контр-элиты". Супротив того, надо начинать с простого и очевидного.
Во-первых, разговоры в той мере только и становятся осмысленными, когда и если они подразумевают деятельностные основания и цели. В этом смысле, например, деструктив в деятельности и коммуникации начинается уже там, где некто, полагая себя "практичнее" соратников, начинает затыкать им рот упрёками в "бесплодном теоретизировании". Ибо, во-вторых, в публично-политической коммуникации, разговоры сами уже суть действия! А именно - коммуникативные действия. А это значит, что, помимо сказал/сделал - в смысле _выполнения озвученных намерений_, должно быть то, что составляет условие возможности этого выполнения, а именно сказал-сделал - в смысле _способности воздействовать и преображать словом_.
Однако каверза в том, что простое и очевидное оказывается сложным и неочевидным - ввиду мутных трендов пост-реал.политики, в частности, и проблемы начал, в целом.
Тогда первоочередная задача состоит в том чтобы просто "сориентироваться на местности". А это, в нашем случае, значит - настроить концептуальную оптику для восприятия пространства возможностей исторического творчества. В качестве минимума миниморума к такой настройке, помимо вопроса о _как_, влекущего _чем, с кем, где, когда и зачем_, значимо следующее (из давешней дискуссии).
Такова исходная топика возможностей осмысления/действия в сложившейся ситуации. Да, концепты классические, ситуация пост-классическая, но то, что должно возникнуть в фокусе настроек, это - перспектива неоклассического миро-проектирования. Суть - в следующем.
Если господствующий квази-автосубъект собственно в _кратической_ части своего господства неподвластен влиянию общественного большинства, уже просто потому что это господство основывается на превращении общества в анархическую кашу, то в части _архического_ содержания этот "субъект" совершенно несостоятелен, поскольку такая же каша обретается в его сознании - по причине клинической ущербности его мышления. Заполнить это свято место полноценным содержанием, чтобы обрести прочное основание - для коллективной консолидации в качестве сверхклассового субъекта (классовые структуризации пусть остаются в классической эпохе), - вот единственный реальный шанс для утверждения спасительного народо-властия!
Мы так и не ответили на вопрос об оппозиционном субъекте, или просто полноценном субъекте социально-политического действия. Ибо это - вопрос практики. Мы же представили то, что здесь единственно уместно представить в качестве возможности ответа: системное руководство к действию и образующие это действие настройки, а также нечто препятствующее, в противоходе чему действие/настройки должны осуществляться. То есть: "утром" - усвоение концептуально и реально системообразующего, "вечером" - субъект, и т.д. Но сначала - усвоение системообразующего.
сила
и оружие.
(с) » ...
Итак, коротко, о чём в предыдущем разборе (по 1-й ссылке в подзаголовке).
Имеется внутри-политический вызов: наглая ложь о том, что прагматически-ситуационная затея рос.гос.власти с _дерьмократизацией 2.0_, это - про "восстановление основ русского правления" путём извлечения "идеологических постулатов народа" через обеспечение "обратной связи" с обществом.
В продумывании ответа на этот вызов ключевым является следующее:
- каверзное вопрошание - о запредельности означенной лжи, которая не только не сопровождается крупицами правды, но уходит по отношению к ней далеко в минус, в том смысле, что в реале имеется политически антинародный и идентичностно инородный режим паразитарной "элиты", неспособной слышать никого, кроме самой себя;
- трагическая история вопроса - предпринятые предшественниками этой "элиты" (позднесоветской парт.элитой) и продолженные ею последовательные шаги - прочь от человеко-соразмерного и народно-государственного миро-проектирования - к корпоратократическому господству, что, в целом, представляет собой само-убийственное движением страны к расчеловечиванию и обезличиванию;
- спасительная цена вопроса - обладание полноценным гуманитарным знанием, как знанием о Человеке, сущность которого является средоточием постижения бытия всего сущего и восхождения к Высшим Смыслам исторического свершения.
Учитывая глубину отпадения действующей рос.гос.власти от народа и высокую цену его спасения, неизбежным и чрезвычайно каверзным является вопрос об оппозиционном субъекте. За отправным пунктом в продумывании этого вопроса обратимся к одному фрагменту этой, в целом интересной, беседы.
Click to viewТак вот, для продумывания вопроса об оппозиционном субъекте оттолкнёмся от следующей его формулировки:возможна ли в нашей стране оппозиция, которая бы пользовалась широкой поддержкой населения, уважалась бы текущей властью и которая могла бы прийти к власти конституционным путём?
Ответ был в классическом ключе.
Касаемо уважения со стороны действующей власти к своему оппозиционному конкуренту, было замечено, что, ввиду глубоко укоренившегося в России традиционно авто-субъектного характера государственной власти, какая-то властная субъектность, параллельная собственно гос.властным инстанциям, допускается только по разрешению этих инстанций. И это, по сути, исключает какую-либо властную субъектность, кроме государственной. Однако, как было замечено далее, - подразумевая исторически выдвинувшиеся демократические тренды, которые, де-юре, допускают наличие оппозиционных субъектов, обладающих правом притязать на властные позиции в общественно-государственном устройстве, - главное сегодня состоит в фактическом наличии общественно-политических сил, на которые бы эти субъекты могли опереться. Эти силы должны обладать качествами класса, в соответствии с требованиями объективного характера - в виде политико-экономических условий для формирования "класса в себе", и субъективного характера - в виде формирования "класса для себя" на основе осознания общности интересов и обретения способности отстаивать эти интересы посредством коллективного политического действия.
Далее было зафиксировано, что в пост-советском обществе возможность классовой структуризации входит в отношения взаимного "подсекания-блокирования" с инерцией сословной структуризации.Общество советское ушло, а общество классовое, в строгом смысле этого слова, не формируется. Ведь у нас очень интересная ситуация: у нас общество и не классовое, а квази-классовое, и не сословное, а квази-сословное. Причём, квази-сословность постоянно подсекает вероятность классового капиталистического развития, и наоборот, то, что связано с капитализмом, блокирует возможность окончательного оформления сословий. Мы имеем не общество, где есть чётко выраженные социальные слои, а общество-каша, где перемешаны разные социальные группы. В этих условиях, никакая оппозиция, которая выражает какие-то интересы, на мой взгляд, невозможна.
Может быть, ситуация изменится в результате кризиса. Ведь, смотрите, что было в [19]17-м году, - я часто привожу этот пример, - в июне над Лениным смеялись, когда он говорил, что есть такая партия, которая может з[н]а себя взять ответственность, а в октябре уже никто не смеялся, потому что эта партия ответственность взяла. То есть, в условиях кризиса, происходит быстрая кристаллизация политических и социальных сил и возникает субъект стратегического действия. Но вот, пока что я такого варианта не вижу.
Можно было бы заметить, что ситуация, когда демократическая "коса" классовой структуризации находит на "камень" традиционного устройства, это вполне классическая революционная ситуация. Однако проблема в том, что мы находимся в пост-классической ситуации, в которой классические варианты выхода из кризиса могут реализоваться только как квази-возможность, причём, как в лице "классовых субъектов", так и в лице "властных авто-субъектов".
Более того, собственно потому и имеет место кашеобразно-анархическое состояние общества, что вместо консолидации на основе классовых интересов, скрепляющихся идейно-ценностной партийностью, происходит столкновение авто-субъектных притязаний. Ибо в "демократическом" обществе эти притязания, так сказать, обобществляются в масштабе всех соц.слоёв, что порождает отчуждение в отношениях граждан друг с другом и друг к другу.
То есть квази-классовость соединяется с квази-автосубъектностью в отдельно взятых группах и индивидах "сверху донизу". И особую роль в заваривании анархической каши играют как раз оппозиционные и, в целом, социально-политически активные квази-субъекты "сбоку", которые, обращая определенным целевым группам квази-классовые месседжи, усугубляют раскалывание общества налаженное властными квази-автосубъектами.
В том ли суть проблемы, что не созрели объективные условия для появления нормальных классовых и властных идентичностей и для соответствующих возможностей партийного размежевания/объединения? Учитывая пост-классическую ситуацию - скорее нет, чем да. Значит ли это, что главенствующее значение приобретает субъективный фактор? Скорее да, чем нет, - но только в том смысле, что речь идёт о _сознании, определяющемся пост-реал.политическим бытием_. А это, в плане выхода из кризиса, не только не даёт ничего, кроме перехода из одной анархической каши в ещё большую анархическую кашу, но делает безальтернативной перспективу такого "расхлёбывания", которое будет совершенно не восприимчивым к каким быто ни было объективностям, кроме свирепой "объективации" всего, что шевелится. Ибо _анархия - мать тоталитаризма_. Именно таким может быть вариант "быстрой кристаллизации" квази-классовых социально-политических сил - в виде квази-автосубъекта квази-стратегического действия.
Перед лицом этих смертоносно пагубных перспектив собственно и должна быть увидена спасительно решающая роль обладания полноценным гуманитарным знанием. И это - тоже про кристаллизацию, а именно - в виде формирования системного представления об условиях возможности бытия коллективным субъектом социально-политического действия. О чём - неустанно:
все проблемно-тематические магистрали блога - в тему. И не чисто теоретически, а с рефлексией на экзистенциально-метафизические условия возможности теории и практики. А именно - на субъекто- и идее- образующее в жизненно-историческом бытии Человеком - как условия возможности обретения языка ответственности.
В этой связи, следующее - методологически принципиальное.
В чём, по существу, состоит отличие естественнонаучного знания от знания социо-гуманитарного? Первое имеет дело с безмолвными процессами в природном мире, и лишь по мере того как наблюдаемые в этих процессах явления начинают указывать на определенные закономерности, возникает возможность высказываться о предмете наблюдения с научных позиций. Реальность же, являющаяся предметом социо-гуманитарного знания, всегда говорит за себя, выражая себя в определенных знаках и сообщая через них определенную значимость. В том числе - значимость, как идейно-ценностное содержание, которое, в том числе, составляет партийные позиции в социально-политическом процессе. Даже если мы имеем дело с ложью, и даже если эта ложь основана на отрицании идейно-ценностных значимости и партийности, всё равно, для нас это может представать в качестве определенной информации к размышлению. В том числе - на предмет того, против какой правды направлены эти ложь и отрицание. Более того, говорить за себя способны также действия субъектов социально-политического процесса. Например - когда правдивое содержание сообщаемое тем или иным субъектом с тех или иных партийных позиций опровергается его действиями, которые говорят об иных партийных "правдах" или/и о партиях беспринципной игры, соответственно, о псевдо-субъектности.
Всё это к тому, что, если речь о социо-гуманитарном знании - как о социально-политической силе, - то это совсем не про то чтобы заделываться какими-то забубённо-рафинированными интеллектуалами-эрудитами или/и мутить секто-сетевые прожекты по выведению "контр-элиты". Супротив того, надо начинать с простого и очевидного.
Во-первых, разговоры в той мере только и становятся осмысленными, когда и если они подразумевают деятельностные основания и цели. В этом смысле, например, деструктив в деятельности и коммуникации начинается уже там, где некто, полагая себя "практичнее" соратников, начинает затыкать им рот упрёками в "бесплодном теоретизировании". Ибо, во-вторых, в публично-политической коммуникации, разговоры сами уже суть действия! А именно - коммуникативные действия. А это значит, что, помимо сказал/сделал - в смысле _выполнения озвученных намерений_, должно быть то, что составляет условие возможности этого выполнения, а именно сказал-сделал - в смысле _способности воздействовать и преображать словом_.
Однако каверза в том, что простое и очевидное оказывается сложным и неочевидным - ввиду мутных трендов пост-реал.политики, в частности, и проблемы начал, в целом.
Тогда первоочередная задача состоит в том чтобы просто "сориентироваться на местности". А это, в нашем случае, значит - настроить концептуальную оптику для восприятия пространства возможностей исторического творчества. В качестве минимума миниморума к такой настройке, помимо вопроса о _как_, влекущего _чем, с кем, где, когда и зачем_, значимо следующее (из давешней дискуссии).
Такова исходная топика возможностей осмысления/действия в сложившейся ситуации. Да, концепты классические, ситуация пост-классическая, но то, что должно возникнуть в фокусе настроек, это - перспектива неоклассического миро-проектирования. Суть - в следующем.
Если господствующий квази-автосубъект собственно в _кратической_ части своего господства неподвластен влиянию общественного большинства, уже просто потому что это господство основывается на превращении общества в анархическую кашу, то в части _архического_ содержания этот "субъект" совершенно несостоятелен, поскольку такая же каша обретается в его сознании - по причине клинической ущербности его мышления. Заполнить это свято место полноценным содержанием, чтобы обрести прочное основание - для коллективной консолидации в качестве сверхклассового субъекта (классовые структуризации пусть остаются в классической эпохе), - вот единственный реальный шанс для утверждения спасительного народо-властия!
Мы так и не ответили на вопрос об оппозиционном субъекте, или просто полноценном субъекте социально-политического действия. Ибо это - вопрос практики. Мы же представили то, что здесь единственно уместно представить в качестве возможности ответа: системное руководство к действию и образующие это действие настройки, а также нечто препятствующее, в противоходе чему действие/настройки должны осуществляться. То есть: "утром" - усвоение концептуально и реально системообразующего, "вечером" - субъект, и т.д. Но сначала - усвоение системообразующего.